Егор Шевелёв - Узник острова Кос. Греческий дневник

На обед: тушеный рис с говядиной, салат и арбуз. После обеда поспал пару часиков, почитал. Опять начал кушать конфеты. Аллергия на сладкое совсем прошла, похоже настало время её возродить. Пять конфет, баунти, мороженое. Я тут один столько сладкого потребляю, и единственный не курю.

Звонил несколько раз Насте, трубку никто не брал. Видимо спит. Это «чудо» простудилось после своего крымского отдыха и теперь болеет. Посмотрел пару часов олимпиаду по телеку и пошёл сам спортом заниматься. Прогуливаюсь, я по стадиону и тут ко мне подходит заключённый. До этого я с ним ни разу не разговаривал. Спрашивает меня: «В Казахстане разговаривают ли по-русски?» – «Да». – «Я знаком с девушкой оттуда. Она оставила мне телефон, но там отвечает её бабушка. Английского языка она не знает. Можешь по-русски её спросить про мобильный номер Анастасии или когда её можно застать дома?» – «Ноу проблем». Идём к телефону, он набирает номер. Потом вдруг его осеняет мысль – может её не Анастасией, а Катериной зовут. Тем временем бабушка в трубке отвечает: «Алло!» Так, надо как-то выкручиваться. Спрашиваю внучку. – Катерина? А она пошла гулять, её нет дома.

Отлично! Теперь я знаю её имя! Спрашиваю её номер мобильного телефона, записываю. Тем временем меня окружили и смотрят с интересом за развитием событий. Записав номер, вежливо прощаюсь. Лицо заключённого озаряется улыбкой. Как мало нужно человеку для счастья! Обожаю заниматься сводничеством, сам не знаю почему. Спустя некоторое время ко мне подходит всё тот же знакомый румын Бонжур с его идеей фикс. Он верит в существование вируса, который стоит 100—300к евро и который ворует деньги с «Western Union». Он уверен, что у меня есть такая программа, что я миллионер, что я обязательно поделюсь с ним данным софтом, как выйду на свободу. Сидеть на печи и есть калачи – данная мечта гложет умы со времён Киевской Руси всех славян. Чудо программа – нажал одну кнопку и получил кучу денег. Страсть к халяве – неистребима.

Нагулявшись, сел отдыхать на стул. Ужин опять привезли пораньше. Каша с зеленью, сыр и желе. Ничего сверхвкусного. Скукота. Душ, книга, записи в дневник, салат, телевизор, сон. Событие дня – постирал (отдал в стирку) полотенце, простынь и наволочку.

Суббота 22 августа 2008.

День как день. Облачно. Как же я соскучился за облаками! Каждый день голубое ясное небо с жарким пекущим солнцем, а тут вдруг выхожу на утреннюю прогулку, а солнца нет. Изумительно. Запах тени почему-то напоминает о Крыме. Ветер с моря и никаких запахов тёплой пыли или ещё чего-нибудь нагретого. 9 часов: кофе + круассан. Кроссовки и двухчасовая прогулка с элементами пробежки. Ноги немного гудят, крепатура. Хочется двигаться, идти, дышать изумительным воздухом. Тело совершенно не потеет, не жарко и не холодно. Если б так каждый день, хотя с другой стороны я вряд ли так загорел. Ноги стали толще, однозначно, и руки стали тоже, и живот подрос. Походка из суетливой сама по себе превратилась в уверенную. Я совершенно готов к новой жизни в Киеве или Кубе, но придётся просидеть ещё 4 недели на Косе. Дальше полнедели здесь или сразу в Афины. «Перемен требуют наши сердца». Становиться всё скучнее с каждым днём, хочется скорее пережить суд. А пока кушаю, сплю, занимаюсь собой. Постепенно во мне просыпается дух путешественника, хочется путешествий, перемены обстановки. Общаться на английском языке я уже привык окончательно.

Обед: мусака, салат, арбуз. Ужин: картошка варёная с зелёным горошком, сыр, рисовая каша. В промежутках: круассан, апельсин, Здоровая порция салата с огромным помидором; мороженое, семечки, конфеты, 3 банана. Не удивительно, что я растолстел. Резервный запас жирка к суду накапливается.

Воскресенье 23 августа 2008.

Дежа вю. Цикл повторения воскресного события – 2 недели тому назад. Сегодня, как и в то время, нас ожидала великая уборка камеры. Поэтому в 7:30 все дружно проснулись и начали шебуршать газетами. Газеты чаще всего раскладывают на нижнем ярусе кровати и кладут на них вещи, лежащие на полу: сумки, ящики с фруктами, бутылки. Следующий этап – разгрузка прикроватных полочек. Снаружи и изнутри всё сгребается на верхнюю часть кровати, и шкафчик покидает камеру. Он оборудован колёсиками, так что особого труда это не стоит (особенно мне, так как я в этой катавасии участия не принимаю). Я лишь снимаю сверху бутылку воды, семечки, книжку, чашку с карандашами (вилками), образно говоря. Следом за шкафами наружу отправляются два холодильника, мусорный бак и все стулья. Уборка началась. Самое время выпить кофе с сандвичем (непонятно почему я ощущаю голод, вроде бы вчера хорошо отъелся). Круассан будет на полдник. Попиваю кофе, понемножку откусываю от горячего сандвича и наблюдаю за работой. В это время во внутреннем дворике всегда тень. Намёрзший лёд с морозильных камер тает минут за 20. Я одет в футболку, так как не очень жарко. Постепенно посреди двора как обычно натекает здоровенная лужа. Потом в эту лужу ручейками с нашей камеры начинает затекать грязная вода, грязь, хлам. Чуть позже туда попадает белая пена, образуя причудливые островки. Пол в камере плиточный, устроен под наклоном, чтоб вода вытекала на улицу во дворик. Там в свою очередь есть сток, куда она вся стремиться. Но до стока 10—15 плиток слегка просели ниже уровня, и поэтому там всегда скапливается вода, образуя лужу. Время летит быстро, особенно если не до конца проснулся. Вот уже открывают стадион. Сидеть и смотреть в лужу надоело, отправляюсь ходить. Носки ужасно рваные и грязные. Последний раз их одеваю, им уготована судьба отправиться в мусорный бак. Амортизация абсолютная, они своё уже отслужили. Солнце печёт, на небе ни облачка. Желания подтягиваться или увеличивать нагрузку – нет никакого. Неспешно гуляю час. Пот ручьём. Сажусь передохнуть и понимаю, что у меня возникло непреодолимое желание испить холодной колы, вместо простой минеральной негазированной теплой воды. Попив колы, так же неожиданно расхотелось гулять. Переобуваюсь, выбрасываю скверно пахнущие носки в мусорку. Приходит мысль позагорать. Лицо стало ещё более обсыпанным, непонятно почему. Загораю. Пот течёт ручьями. Всем телом ощущаю жгучие горячие лучи средиземноморского летнего солнца. Становиться слишком жарко сидеть, решаю слегка прогуляться. 5—6 кругов под ветерком, слегка обсыхаю. Время летит, стадион закрывается. Иду в чистую камеру, в тенёк охлаждаться. Уборка в целом закончена, но некоторые до сих пор наводят марафет, моют стены, кровати, подоконники. Замечаю, что сняли телевизор с полки: оказывается крепление прогнулось. Приходит мастер с охранником, начинает укреплять полку. Человек 10 (и я в том числе) непрерывно и молча наблюдают за ходом работы. Полка укреплена, работа закончена, время воскресного праздничного обеда.