Игорь Сотников - Мой друг – Тишина

– В этом костюме он исполнял свои лучшие любовные баллады, которые даже я не дам себе соврать, соединили немало пылких сердец. – Продолжил увещевать публику лицитатор, набивая цену на новый лот, принадлежащий ещё одной звезде и само собой его костюму.

– Если первый звездец подстраховался своим ростом. Его пиджак мало кому будет в пору, то эта вторая звезданутость, всего-то отожралась на вольных хлебах и теперь не влезает ни в один свой костюм. Вот и приходится благотворить. Но я то, знаю… – Неумолимый элитарий, столь неумолим ко всем, что даже не заканчивает свою фразу, заставляя невольных слушателей обеспокоиться на счёт этих звёзд и даже за себя, представляя, что же он может такого знать на счёт них. И даже Ростик, уже было хотел забеспокоиться, как вдруг его и многих сидящих рядом людей, привлёк необычный, довольно отдающийся вибрацией звук, который, как правило, сопровождается падением чего-то массивного на пол. Ну а после того, как со стороны центра зала пришла шумовая, очень суетливая волна, с призывами о помощи и врача, то стало понятно, что это был за звук.

На что, тут же не смог смолчать элитарий и прокомментировал:

– Кому-то счастье подвалило.

Что на этот раз нашло свой должный отклик у Тишины, который с нетерпением в глазах, посмотрел на ухмыляющегося элитария и в одно слово «Заткнись уже», заткнул его улыбку в себя. И скорей всего, это была всего лишь паузная заминка элитария, не привыкшего, что либо спускать и выпускать из своих рук и, судя по предпринятым им совокупным мерам, в которые входило: багровость лица, концентрация его взгляда на своём носе, оттягивания бабочки на шее и других мелких подготовительных мер, он с секунды на секунду, обрушился бы на Тишину, если бы неожиданно появившаяся Комаша, не схватила Тишину за руку и не увела его для того, чтобы кого-то там послушать.

– Ничего… – Бросив свой убийственный взгляд в спину Тишине, а затем на Ростика, элитарий дал ему понять то, что, либо в скором времени от них ничего не останется, либо у них в жизни ничего не останется, кроме разве что этого ничего. В общем, куда ни погляди, выбор определённо не радует и вынуждает только молиться и лучше прямо сейчас, и понятно кому. Режущий глаз, вид элитария, в данном вопросе предполагает свой монотеизм.

Но Ростик, что удивительно, не задумывается над этими их перспективами, а завидев Комашу, вдруг озадачивается другим вопросом.

– Кстати, а где…. – Ростик не успевает закончить свой вопрос, как повернувшись в обратную от выхода сторону, тут же утыкается в глаза сногсшибательной брюнетки, от которой и получает свой ответ на своё вопросительное многоточие.

– Я знала, что ты обо мне вспомнишь. А это говорит о многом. – Не сводя своего взгляда с Ростика, тихо, но прямо в душу, аж, дух захватывает, проговаривает слова эта брюнетка, которая, судя по всему, олицетворяла собой Мару. А ведь Ростик до этого момента не только ни разу не видел её в полном свете (ресторанная иллюминация и обстановка, также служила не раскрытию, а наоборот прикрытию истинных лиц посетителей), но и не слышал её, как, впрочем, и голоса Комаши. О чём он только сейчас, после произнесенных Марой слов, не просто задумался, а поймал себя на такой мысли.

А между тем, посмотреть было не просто на что, а даже больше того, было невозможно отвести от неё глаз. Ну а когда так случается, то и сам вид человека, подверженного заглядению, тоже преображается и он, покрывшись красным налётом восторженности, если не зубами поскрипывает, то обязательно в такт своему невыносимо сильному и громкому дыханию, начинает цокать языком.

– Ничего себе, ты… – Многоточие в ответе, взмокшего от вида Мары Ростика, как нельзя лучше демонстрирует его восторженность, ну и служит лучшим комплиментом для всякой особы женского образа, которая сейчас одетая, без всяких вычуров, облегающее чёрное платье, с жемчужной нитью на нём, пристально смотрела на Ростика.

– Я знаю. – Без тени улыбки, но с видом полного желания осуществить желания человека, в чьи глаза она смотрит, проговорила Мара, взяв Ростика за руку. – И я хочу, чтобы ты знал, что я всегда буду рядом.

– Я это понял. – Проглотив слюну, ответил Ростик, которого, больше от слов, а не от ледяных рук Мары, почему-то пробил озноб.

– И ещё. Я тебе могу предложить бесконечную реальность воплощения своих желаний, когда как Комаша со своей иллюзией… – Слова Мары заворожили сознание Ростика, который даже не заметил, как вдруг обнаружил, что дыхание слов Мары, уже льётся ему в уши с расстояния соприкосновения её ресниц и его щёк, где ему отводилась роль оцепеневшего кролика, в крепких объятиях гипнотического взгляда Мары. И кто знает, в какие бы лабиринты сознания увела бы его Мара, если бы не знающий спокойной жизни элитарий, своим громким восклицанием не обозначил себя и тем самым резко одёрнул Мару от Ростика.

– Фу, страшная, как смерть. – Элитарий очень громко приговорил какую-то мимо проходящую деваху и заодно рюмку крепкого напитка, который должен был смягчить его чувствительное сердце, от осознания несовершенства этого мира. И если внешне и внутренне, полностью плоская деваха, гордившаяся этой своей модельной внешностью, ни капельки не смутилась, а даже обрадовалась, что её заметили элитарные круги, то Мара, как краем глаза заметил пришедший в себя Ростик, даже как-то растерялась и, вцепившись в ручки стула, пыталась унять свою дрожь в руках.

– А ты, ничего. – Элитарий бросил свой взгляд на Мару, сопроводив его словесным и языковым лапаньем себя и Мары. Мара же на этот раз быстро нашла, что ответить, подмигнув ему. Что само собой не осталось незамеченным элитарием и он ответно подмигнул Маре, затем демонстративно кивнул в сторону Ростика и, прижав к губам палец, дал ей понять, что та совместность, которая их непременно ожидает в какой-нибудь кабинке, обязательно останется только между ними. На что Мара, лёгким прикрытием обоих своих глаз, даёт тому согласие и таким образом, воодушевив элитария, возвращается к Ростику.

– Люди, никогда не знают, чего они хотят. И то, что они больше всего не любят – ожидание, как выясняется потом, было тем единственным, на что они в этом мире и уповали. – Проговорила Мара, принявшись разрезать на дольки, выхваченное ею из блюда яблоко.

– Я, как понимаю, и он обманется в своих ожиданиях? – кивнув в сторону элитария, спросил Мару Ростик. Мара же в свою очередь внимательно посмотрела на Ростика, о чём-то подумала и после этого ответила:

– Они все обманываются.

– Тогда возникает логичный вопрос. А есть хоть кто-то, кто не обманывается? – спросил её Ростик.

– Если есть вопрос, значит, есть и ответ. А вопрос, как и всякий путь, подразумевает выбор. Так что, умеющий уши, не только услышит, но и увидит, и значит, сделает не тот один, из ожидаемых слепцами: неверный или верный выбор, а свой выбор. Ну а он подразумевает веру и значит, эпитеты «верный» и «неверный», к нему не подходят. Главное ведь, надо знать кого и что нужно слушать. И тогда ему откроется … – Мара сделала паузу и, не увидев, а почувствовав, что её услышали, добавила, – Слушай тишину и ты найдёшь ответы на все свои вопросы.