Геннадий Смирнов - Российский бутерброд

Звонил один из ближайших помощников – Вадим Вадимыч, или просто Вадим.

Совсем отойдя от грёз, Иван Иваныч прокашлялся и поднял трубку. – Здравствуй, Вадим. Что-то срочное? Уже готово? Заходи, конечно. Вадим, несмотря на довольно юный для политика возраст, был очень искушённый в аппаратных играх, особенно в части изобретения и материализации различных проектов общественно-политической направленности. О его недюжинных способностях говорит и тот факт, что Иван Иваныч не первый, на кого он работает. Сохраниться ТАМ, сами понимаете непросто, когда новая метла, хоть и сделана из прутьев того же древа, что и предыдущая, но метёт, зачастую, очень по-новому. А если учесть, что караул меняется полностью, всей командой, – то почти невозможно. Однако Вадим смог. Оказалось, что он нужен всем, Правда все те, кому он поочерёдно был нужен не совсем верили в его преданность и бескорыстность и, помимо признания его таланта, смотрели на него как на «чужого среди своих». Поэтому все конфиденциальные поручения, которые он выполнял, были конфиденциальны настолько, насколько это безопасно в случае попадания информации о них в чужие руки. Вот и Иван Иваныч несколько дней назад, проявляя озабоченность положением дел, в связи с некоторыми событиями в регионах, попросил Вадима предоставить ему максимально объективную картину о партийных пристрастиях «подданных» как в центре, так и на местах и, в этой связи, о деятельности там самих партий. Ничего особенного и предосудительного. Просто руководство хочет держать руку на пульсе, чтобы во время реагировать. Сделать из такого поручения какие-то далеко идущие выводы невозможно.

В дверь постучали. Иван Иваныч нажал на кнопку, отключив изображение на мониторе, и приподнялся навстречу входящему с кожаной папкой под мышкой, Вадиму.

– Ну что там у тебя? – несколько раздражённо спросил хозяин кабинета, кивнув головой на папку. Слегка склонив голову вправо, так же молча, Вадим извлёк из неё корочки с триколором и гербом, и протянул их Иван Иванычу, который, в свою очередь, жестом предложил собеседнику присесть за приставной столик. Раскрыв корочки, Иван Иваныч пробежал глазами содержимое, перевернув одну за другой три страницы текста, отложил документ в сторону.

– С этим я позже разберусь. У тебя что-то ещё?

– Нет, сейчас всё. Я, если можно, потом.

– Ладно, давай потом. До свидания.

Михал Михалыч устало плюхнулся на заднее сиденье служебного авто, шофёр мягко закрыл за ним бронированную дверь с явно превышающим норму тонированным стеклом, сел за руль и, повернув голову через правое плечо, вопросительно посмотрел на вельможного пассажира. Михал Михалыч вяло махнул рукой, – вперёд, затем также вяло, но уже голосом добавил, – проедемся по кольцу, посмотрим, что там делается. Представительский «Мерседес» плавно тронулся с места и покатил босса в указанном направлении.

День совсем недавно перешёл в свою вторую половину, но солнце ещё светило не по-весеннему ярко. Транспорта по пути следования было не очень много, машина шла равномерно, без рывков, мягкие амортизаторы сглаживали неровности дороги. В другое время такая обстановка непременно свалила бы Михал Михалыча в короткий, но глубокий и плодотворный, как у Штирлица, сон. Но сейчас из головы его не шла странная встреча. Мысли о ней гвоздём сидели между полушариями ума, но всячески ускальзывали от попыток хозяина головы свести их воедино и систематизировать, чтобы понять и оценить всё произошедшее в высоком кабинете. Кстати вспомнив, что он непросто так решил прокатиться по кольцу, Михал Михалыч сосредоточился на происходящем за затемнённым стеклом «Мерседеса» и, тем самым, отвлёкся от неприятных и бесплодных раздумий.

За окном лица среднеазиатской национальности не спеша перелопачивали остатки грязного ноздреватого снега на газонах. Другие их собратья собирали мусор при помощи гигантских деревянных щипцов, подобных тем, которые придавались к популярным советским стиральным машинкам типа RIGA для выуживания из их чрева постиранного белья. Дальше несколько таких же трудящихся сгребали на обочине проезжей части зимнюю грязь и бросали её в ковш огромного жёлтого погрузчика, занимающего по ширине, чуть ли не целую полосу.

– Зачем такой здоровый трактор обслуживает двух узбеков. Неужели нельзя собрать всё это дерьмо в кучу, затем подогнать самосвал и загрузить его в кузов? – По инерции отвлечённо подумал Михал Михалыч. Но тут же вышел из забытья и чуть не подпрыгнул на мягком кожаном сиденье, грязно выругавшись. Первой его реакцией на такую вопиющую бесхозяйственность было желание остановить машину и навешать всем по самое не могу: и азиатам, лениво скребущим грязь, и трактористу, вальяжно курившему в бесцельно переводящем солярку погрузчике. Положение не позволяло опуститься до такого. Хотя популярности, наверно, прибавилось бы. Но комфортный «Мерс» уже прокатил его довольно далеко от места «преступления». Однако оставить увиденное без внимания было не в натуре Михал Михалыча. Он, не мешкая, соединился с автомобильного телефона с соответствующим начальником, на территории которого происходило безобразие, и вдул ему так, что тот начальник сам готов был немедленно бежать на указанное место и, ценой собственной жизни ликвидировать прорыв.

Не более чем через километр Михал Михалыч с ужасом подумал, что у него «дежа вю»: опять те же узбеки грузят в тарахтящий жёлтый погрузчик такую же точно грязь.

– Этот город с ума сведёт кого угодно, – подумал он, мотнув головой и сделав губами бр-р-р. Но через секунду с облегчением отметил, что тракторист спит в кабине, а азиатов не два, а три и одеты они как-то по-другому, в отличие от тех, предыдущих.

– Если тракторист мог накуриться и уснуть, – продолжил убеждать себя Михал Михалыч в своём же полном психическом здоровье, – то дополнительный узбек вряд ли мог родиться и вырасти так быстро. Значит со мной всё нормально. А у кого не нормально, тот сегодня пожалеет, что вообще родился и дожил до этого дня.

Машина заметно замедлила ход и через несколько десятков метров остановилась.

– Что там такое? – раздражённо спросил у водителя градоначальник.

– Да троллейбус раком встал, к остановке не может подъехать. Задолбали эти «хачмобили».

– Какие мобили?

– Ну, это раздолбанные «пятёрки» и «шестёрки» ВАЗовские, с тонированными стёклами так называют. На них «хачики» бомбят – пояснил водитель.

– Это как? – оживился Михал Михалыч, интуитивно почувствовав несанкционированное вторжение в зону своих хозяйственных интересов.

– Да так. Очень просто. Конкуренцию городским такси создают. Да чёрт бы с ней, с этой конкуренцией. Понаставят своего хлама на остановках, что ни автобусам, ни троллейбусам не подъехать, а из-за этого постоянные пробки. У метро так вообще труба.