Леила Хомерики - Кровавая Мэри. Детективный роман

Услышав шаги, поворачиваю голову. Мужчина отрицательно машет рукой, не нашёл… Неудивительно, темно уже.

– Жена? – осторожно притрагиваюсь к зеркальной поверхности парапета.

Молча качает головой, доставая из кармана пачку сигарет. Предлагает. Я редко курю, но сейчас покурю за компанию.

– Расскажите, какие там у вас проблемы.

Он хмурый и добрый, как настоящий спаситель. Вблизи заметен возраст, тридцать семь, не более. Две глубокие морщины у губ, будто ножом провели.

На одном дыхании начинаю рассказывать – про моих друзей, про мои страхи и переживания, даже про нынешнюю радость не забываю. Сама не знаю, с какой стати разоткровенничалась, первый раз вижу человека. А может, именно поэтому?

– Я слышал про это убийство, две недели назад вся Москва говорила, – стряхивая пепел с сигареты, он смотрит на меня. – Выходит, случайно спаслись.

– Выходит, так.

– И сегодня случайно пришли на кладбище?

– Да.

– Откуда взяли, что эти люди, Ира и Вова, хотели убить вас?

– Если они виновны в смерти моих друзей, не исключено, меня убить хотели. Где найти лучшее место? – обозревая пейзаж, по коже пробежали мурашки. – Рано или поздно они и до меня доберутся.

– Может, преувеличиваете?

– Может, и так, не могу объяснить, что на меня нашло. Это был страх.

– У страха глаза велики.

– И крошечное сердце, – отвечаю с сожалением. – Смерть тоже можно встретить с достоинством. Соня умерла бы со смеху, увидев меня прыгающей между могилами. Обожала курьёзные ситуации.

– Ваша подруга всё видит, по крайней мере сорок дней.

– Интересно, мою потерянную туфлю она тоже видит?

– Наверное. Хотите, провожу до могилы ваших друзей?

– Хочу, но неудобно просить, – честно призналась я.

– Не беспокойтесь, и до дома провожу, я на машине. Давайте руку.

Я готова отдать и сердце, но на данный момент он просит только руку. С готовностью поднимаюсь. Мужчина со сдержанной улыбкой смотрит на мою босую ступню, достаёт из кармана аккуратно сложенный платок и протягивает мне:

– Может, завернёте?

– Совсем не холодно.

– Еще осколком поранитесь…

– Спасибо.

Ставлю ногу на дорогой тёмно-зелёный платок, после такого непочтительного отношения он станет негодным. Ну и пусть, есть ситуации, когда излишняя скромность ставит человека в невыгодную позицию, я не хочу быть в проигрыше, я должна принимать все как должное. Смело завязываю узелок.

– Похоже на римские сандалии, – говорит он.

Хочу сказать про императора Августа, но нет, ещё подумает – кокетничаю, тем более что так и есть.

Осторожно двигаемся к могилам Сони и Тимура. Впереди я, сзади он. Моя дорогая Соня, ещё один повод для смеха. Помнишь, ты спросила наименование кладбища, где обитают кандидаты в мужья? Тогда мы смеялись, не подозревая, что спустя две недели я буду искать твою могилу в сопровождении незнакомца. Разве не смешно? Проснись, Сонька, хоть на день, на час, на минуту…

Прибыли. Две одинокие горки, куча высушенных цветов и тишина, точнее покой.

Что делать, как помочь, как вернуть? Что могу я?! Даже слёзы высохли, по дороге потеряла предназначенные тебе слёзы, вроде и рассказать нечего. Прости, Соня.

Тихо идём назад, прошли мимо тянущегося к небесам ангела, мимо могилы неизвестной мне Марины и вышли на маленькую площадку. Внизу ночная Москва, она похожа на гигантскую летающую тарелку, на поверхности которой мигают разноцветные лампочки.

«»

Прибыв домой, заперла дверь на всевозможные замки, сбросила потную одежду и влетела в ванную.

Люблю горячий душ, наверное, потому что анемичная, зимой и летом ноги мёрзнут. Врач посоветовал принимать еду, содержащую железо, например яблоко, особенно того сорта, которое ржавеет на месте укуса. Я люблю яблоки, только если кто-то мне их порежет и преподнесёт, такой человек существует в природе, и это моя мама. Пока мама жила в Москве, я питалась полезными фруктами, а теперь лень ухаживать за собой. Кстати о еде, не мешает перекусить, с утра голодная.

В холодильнике обнаружила остаток вчерашней курицы, огурцы, помидоры, сметану. Сделаю лёгкий ужин, потикаю телевизионным пультом и усну без всякого снотворного. Только вооружилась ножом, как послышался звонок в дверь. Кого принесло на ночь глядя? Конечно, убийцу! Прихватив нож, походкой пьяного викинга двинулась к двери.

На пороге стояли Ира с Никитой. Только их не хватало для полного счастья.

– Ика, открой, знаем, ты дома, – Никитин медовый глаз золотится в глазке.

– Сплю, – сонным голосом фальшивлю я.

– Ия, открой, что ты ребячишься, в самом деле! – пищит Ира.

Осторожно кладу нож и предстаю на всеобщее обозрение.

– И не стыдно тебе? – Ира, словно библейская змея, вешается на шею. В нос бьёт запах «Эмпирио Армани», не женщина, а настоящий салон парфюмерии. Маскируясь духами, старается скрыть свою настоящую суть. Не выйдет, дорогуша, сама слышала, как фурией обзывала.

– Ика?! – целует в щёку Никита и медвежьей походкой заходит в дом, придерживая одной рукой красивую коробочку. Другой рукой потирает спину и тихо постанывает. У Кита болячка почти всех спортсменов – травма позвоночника. При плохой погоде травма даёт о себе знать, сегодня хорошая погода, но завтра, вероятно, пойдёт дождь. Кит – ходячий прогноз погоды.

– Признайся, какого чёрта умчалась, застукав меня с Вовой, что увидела такого подозрительного? – как ни в чём не бывало хихикает Ира. – Чего молчишь, язык проглотила?

Язык на месте, тщетно стараюсь проглотить оскорбление. С другой стороны, не уверена, оружие она доставала из той проклятой сумки или всё-таки платок. Судя по логике, платок. Начнём с того, что в тот день меня там никто не ждал, да и сама я не рассчитывала оказаться на кладбище. Это элементарное совпадение, такое случается в природе. Мой знакомый астролог нашёл бы объяснение при помощи звёзд. Не верится, что жена Кита, мать троих детей, носит в сумочке оружие. Но как усыпить интуицию, которая подсказывает неладное, правда, не могу сказать, что именно. Нехорошая мысль дремлет где-то в подсознании, но выразить словами не в состоянии. Людям свойственно оформлять мысль в слова, иногда это приводит к абсурду.

Наконец, Ира замолкает. Смотрю на неё и удивляюсь. Неужели Никита на самом дела любит эту упаковку? В молодости Ира мечтала об оперной карьере. Не вышло, или голос несоответствующий, или фактор мужа помешал. В доме у Соколовых роскошный рояль, в праздники Ира на нём завывает душераздирающие песни. Но её песни не доходят до слушателя, слух вроде и неплохой, но души нет. А песня без души – не песня, а вой одинокого крокодила.

– Возьми торт и угости нас чаем, – Никита протягивает коробку и плюхается в моё кресло.