Алексей Ушаков - Байки долбанутого королевства

– Совет? – решилась уточнить служанка.

– Они, – подтвердила Клара, – Отец пытался их расшевелить, но если уж они и короля не боятся, пока очередная голова не полетит только, что с ними канцлер может сделать? Гниль. Но зато парады красивые проводят.

– Ага, – глаза принцессы на миг вспыхнули злобным огоньком, – И так же красиво они меня подстрелили. Если б не шут наш придурочный, те стрелы, что вошли в его задницу, превратили бы меня в ежа, в покойного ежа.

«Вот так так,» – подумала Фарали, пока принцесса засучивала рукав платья и демонстрировала в подтверждение своих слов след от сквозного ранения, – «выходит, что я правильно подумала, что лучше уж быть простой служанкой. И получается, что столького никто не знает. Подумать только…» Анна между тем привела себя в обычный свой вид, плеснула себе вина и о чём-то задумалась на несколько минут, а Клара собрала пустые тарелки и нагрузила поднос, оставив на столе лишь два кувшина и кубки. Видимо, пора было убирать всё и нести обратно на кухню, вымыть и расставить по своим местам, а дальше уж вечер пойдёт обычным своим порядком. Так рассудила служанка и потянулась к подносу.

– А, – очнулась от мыслей принцесса Анна, – Погоди. Успеется.

Фарали коротко кивнула в ответ.

– Впрочем, – Анна опёрлась головой на руки, выставленные на столе, – грех лишать тебя части отдыха. Неси всё обратно, а после можешь быть свободна, при случае ещё поболтаем, а мне пока следует потратить время, а то завтра снова нагрянет мой учитель-мучитель.

– Мучитель?

– Образование, проклятое образование, – принцесса зевнула, – Лучше бы я в обычной школе училась, проще было бы. А с этим… с этим приходиться повозиться. Доброй ночи.

– Да, ваше высочество, – Фарали поклонилась, подхватила поднос и направилась обратно в кухню.

На своём пути девушка ожидаемо не встретила никого. Дела были закончены, а потому обитатели замка предпочитали тратить своё свободное время на другие дела, нежели на бесцельное шатание по бесконечным лестницам, коридорам и переходам королевского замка. Но вот повар пожелал остаться на рабочем месте, ожидая возвращения девушки и мысленно надеясь, что первая подвернувшаяся в этот не столь удачный вечер ему под руку служанка не наломала дров. Каково же было его удивление, когда непонятно почему задержавшаяся Фарали гордо вплыла в кухню, сверкая толстенной золотой цепью на своей шее. Повар уж подумал рассердиться на такое нахальство, но вспомнил, что однажды уже попадал в нелепую ситуацию при схожих обстоятельствах, а потому передумал. Мужчина сам забрал поднос, снова покосился на цепь, а после коротким кивком головы отпустил девушку, решив привести в порядок посуду самостоятельно, а после наконец-то отправиться в кровать. Фарали пожала плечами, да и потопала в свою каморку. Конечно, можно было бы отправиться к родителям, имевшим свой собственный домик, но служанка предпочитала жить в замке, чтобы экономить время, которое тратила на так любимое ей чтение и сон. Но после разговора с принцессой спать не хотелось совершенно, так же как и продолжить чтение новой книги. Фарали вздохнула, спустилась по одной из боковых лестниц и вышла во внутренний двор. Из колодца не доносилось никаких звуков, но служанка от греха подальше обошла его стороной, тихонько пробираясь в сторону конюшен, откуда рассчитывала попасть в сад, где намеревалась посидеть часок-другой перед сном, а заодно и обдумать то, что стало ей известно в этот вечер.

– А ты боялась, – шут возник напротив словно из воздуха, напугав Фарали.

– Что? – чисто автоматически спросила девушка, узнав придворного дурака и успокоившись.

– А ты боялась, – дуралей провёл рукой по подарку принцессы и усмехнулся, – Эй, эгей, я дуралей! Сам дурак, других дурачу, дураки все горько плачут! Всем на зависть я дурак, дуракам я всем дурак!

Шут подмигнул служанке и неспешно побрёл рядом. Девушка оглядела шута, на секунду задумалась, а после обняла простофилю.

– Никакой ты не дурак, – прошептала Фарали на ухо спутнику, – Всё ты знаешь. Спасибо.

– Дурак дураком, – возразил шут, – Вот какой умник до такого додумался бы?

– А сэр Блумстен? – спросила служанка.

– А, сэр свинья, – усмехнулся собеседник, – сэра кабана велено приказом самого короля не беспокоить до утра, а там кузнец его вытащит.

– Но как король это допустил?

– Ну, тут уж сэр рыцарь сам виноват, – шут напустил на себя серьёзный вид, снова подмигнул и скрылся в темноте.

Солнце клонилось к закату, медленно наступали сумерки. На скамейке возле убогой хижины на краю деревеньки степенно восседал пожилой человек, временами щурясь от косых лучей, иногда вздыхал, да продолжал неторопливо и важно набивать свою трубку. К этому нехитрому занятию человек подошёл серьёзно, не стал по примеру соседей запросто и без затей заталкивать табак внутрь, а ровно, аккуратно, слой за слоем, укладывал перемолотые табачные листья, ровнял, утрамбовывал, и лишь когда убедился в том, что трубка набита именно так, как с его точки зрения следовало, лишь тогда потянулся к одному из угольков в жестяной бочке, которая располагалась справа от его скамейки. Потянулся и с досадой крякнул, уголёк в его руке никуда не годился. Пристроив трубку на скамейке, Хромой Жан сосредоточился на бочке, решив найти подходящий уголёк, а не тратить своё время на огниво. Увы, мужчине не повезло, хоть и недавно прогорел всякий мусор в бочке, уголька подходящего так и не нашлось. Жан крякнул, выругался вполголоса, а после воспользовался иным способом получения огня, долго раскуривал трубку, плевался, но когда добился желаемого, развалился на скамейке и принялся неторопливо пыхтеть, выпуская облачка ароматного дыма в воздух. Вдалеке мелькнула тень, шустро скользнув по небу и скрывшись недалеко от горного хребта.

– Разлетались, – проворчал Хромой Жан, недовольно засопев, – разлетались. Им-то, драконам, что сделается? Знай себе летают да гадят с небес на честных горожан. Тьфу! А мы, значит, тут дохнем да мёрзнем, а то и чума или ещё какая напасть. А вам, чучелы хвостатые, – мужчина пыхнул дымом и погрозил кулаком в небо, – только летать да гадить подавай.

Так Хромой Жан и сидел, продолжая пыхтеть своей трубкой, да ругать драконов. Впрочем, окажись на месте дракона гном или эльф, досталось бы и им, досталось бы любому, кто оказался бы на его глазах, Жан бы не постеснялся высказать всё, что пришло бы ему на тот момент в голову.

Хромая нога болезненно заныла, заставив сжать зубы и отвлечься от драконов.

– Хромой, – после короткого ругательства неведомо кому пожаловался Жан, – Хромой, говорите. Как стал таким, так и не нужен. А я, между прочим, был лучшим лучником этого сраного королевства, да и теперь кто со мной сравнится? Разве не я одной своей стрелой сшиб негодяя, вздумавшего резать короля? Разве не я ходил на войну больше раз, чем солдат в нашем войске? Все призы мои были! Учиться ко мне ходили, и зачем я, дурак, их учил? Выучил на свою голову…