Александра Глазкина - Заклинатель книг. Роман для книгочеев

– Ульяна, поверь, мне безумно приятно, что ты попала под мое обаяние. Только прохожие могут неправильно истолковать увиденное.

Я встрепенулась. Мы стояли слишком близко друг к другу, и я впрямь засмотрелась на Матвея. Вернее, задумалась, но ведь о нем же! Я отступила и вернулась, чтобы запереть дверь. Наваждение какое-то! С момента приезда сюда я превратилась в какую-то легкомысленную свистушку, млеющую при появлении рядом мало-мальски стоящего мужчины. Или это фамильное обаяние Черновых так действует?

Городская библиотека находилась всего в нескольких кварталах от центра. Подумав, я сообщала Матвею, что обратно вернусь пешком, тем более что меня обступили восторженные сотрудницы библиотеки, жаждущие пообщаться.

Он улыбнулся и сказал:

– Жаль, что наша встреча оказалась короткой. Буду с нетерпением ждать вечера!

Я чувствовала, что мне сверлят спину любопытные глаза сотрудниц и поспешила скрыть смущение. К счастью, библиотекари – особые люди, которых свалившиеся на голову книжные поступления интересовали куда больше, чем обаяние Матвея. Они принялись разбирать коробки, не переставая высказывать восторги и признательность в адрес Саймона. Потом, незаметно, разговор переключился на прежнего хозяина магазина:

– Борис Федорович, царство ему небесное, душевный был человек. Но уж больно непрактичный. Магазин-то ему зять отдал, но делец из него вышел никудышний. Еле сводил концы с концами. И при этом тоже нет-нет, да и подкинет нам стопку-другую книг. Народ-то у нас какой: покупать книги жадничают, а вот взять почитать в библиотеке – это с большой радостью.

Теперь стало понятно, почему магазин прогорел и почему наследники бывшего владельца с такой готовностью откликнулись на предложение Саймона. – Ну, а как оно, вообще? – отвлекла меня от раздумий одна из сотрудниц библиотеки.

– В смысле? – уточнила я.

– Ну, с Черновым работать? – в ее голосе явственно слышались завистливые нотки. – Я, как узнала, что он магазин купил, подходила, помощь предлагала, но он отказался. Вежливо так, но решительно. Мол, спасибо, обойдусь своими силами. А потом раз, узнаем, что он себе помощницу выписал из другого города.

Я растерялась. Не знала же, чем руководствовался Саймон, когда приглашал меня. Вернее, когда отказал местным библиотекарям. Что ни скажу, это будут лишь мои предположения. Да и, как я поняла, целью вопроса было не желание узнать ответ, а возможность выказать затаенную обиду. Поэтому, проигнорировав вопрос, быстро распрощалась и ушла. А для себя решила, что с местными жителями нужно быть осторожнее. Я понимала нежелание Саймона ни с кем сближаться и откровенничать. Богатый, знаменитый, с причудами, он поневоле вызывал зависть и нездоровое любопытство. В данном случае я была на его стороне. По себе знаю, как дорого может обойтись человеку вмешательство посторонних в его жизнь.

Вечером, когда Матвей приехал забрать меня с работы, я впервые подумала: может, стремление Саймона отвозить меня вызвано вовсе не заботой, а желанием оградить от лишних контактов? Есть же риск, что я начну с кем-то откровенничать о нем и его семье. Догадка эта меня расстроила, и я твердо решила, что когда сойдусь с Саймоном поближе, обязательно попрошу его четко обозначить пределы дозволенного. Я, хоть и наемный работник, но не рабыня и не пленница. Если, например, вздумаю принять предложение Виты остаться у нее на ужин, неужели это вызовет протест и неудовольствие? Если да, то пусть обоснует причину.

Жаль, что идиллия первых дней начала обрастать тревогами и сомнениями, но, наверное, это неизбежно. Я ведь не сама по себе. Выстраивание взаимодействия с другими людьми, какими бы чудесными они ни были, неизбежно влечет за собой определенные сложности. К этому нужно быть готовой. И все же в этот вечер я, наскоро поужинав, распрощалась и ушла к себе в комнату. Спряталась за спасительную ширму книжных страниц, только бы не думать о заботах настоящего.

После того, как из зала исчезли лишние коробки, мне стало легче дышать. В любой работе очень важно видеть хотя бы промежуточные результаты. Наглядная демонстрация того, что дело сдвинулось с мертвой точки, всегда стимулирует и вдохновляет. Поколебавшись, я опять распахнула двери. Во-первых, жаль упускать мягкое тепло, пришедшее на смену жаре. Во-вторых, мне было приятно, хоть и недолго, пообщаться с людьми, с которыми нас объединяла общая страсть к выдуманным мирам.

Когда появлялся новый человек, я мысленно забавлялась игрой, которую придумала, еще работая в библиотеке. Посетителей книжного магазина можно условно разделить на несколько групп. И как только кто-то показывался на пороге, я старалась угадать, к какому типу принадлежит мой новый посетитель.

Людей первого типа я называю «занудами». Они приходят в магазин, четко зная, какую именно книгу хотят приобрести. Никогда не оглядываются по сторонам. Ни за что не снизойдут до разговора с библиотекарем или продавцом. И, получив желаемое, тут же уходят.

Второй тип «робкие». Бродят меж стеллажами, не зная, чему на сей раз отдать предпочтение. Чтение для них – занятие весьма почетное. Перед рядами разноцветных фолиантов они испытывают трепет и благоговение. При этом их собственный стиль жизни, как и кругозор, достаточно скромен. Они вряд ли могут внятно сформулировать, что им понравилось в прочитанной книге. Но никогда не признаются, что чего-то не поняли. Читают, скорее, по необходимости, чтобы возвыситься в собственных глазах и не отставать от окружения.

Люди третьего типа, напротив, в беседу вступают легко, с большой охотой делятся впечатлениями о прочитанной книге и с благодарностью принимают рекомендации. Как и «робкие, тоже долго гуляют по залу, но мотив у них совершенно другой. Им просто нравится атмосфера. Берут в руки то одну, то другую книгу, рассматривают обложку, читают аннотации, вдыхают неповторимый запах книжных страниц. В итоге, приносят на кассу целую стопку литературы, часто настолько разношерстную, что странно представить, как уживутся любовные приключения и тайны атомной физики. Этот тип я без затей окрестила «фанатами». И, что скрывать, они – мои любимчики.

Вскоре я обзавелась компанией нескольких лиц, которых сложно представить вместе, если бы не общая страсть к чтению. Иван Алексеевич Бунин, бывший преподаватель истории. Импозантный седой джентльмен, всегда в костюме и при галстуке, с неизменной тростью, атрибутом, скорее, первой необходимости, нежели моды, потому что он сильно хромал. Инна, продавщица из супермаркета, девица с рваной челкой и татушками на запястьях, сыпавшая слова скороговоркой так, что часто сложно было разобрать, о чем она говорит. Карина, скромная домохозяйка и мать четверых детей, находившая в чтении источник вдохновения для того, чтобы справляться со своими многочисленными отпрысками. Когда позволяли дела, к нам присоединялась еще и Вита.