Анатолий Власов - Дневник одного путешествия

Кстати, это не автопаром, может, поэтому, его и паром-то нельзя называть, не уточнял, обычный ОКЕАНСКИЙ пароходик с небольшим количеством неплохих кают. Ходит по вторникам в Стамбул, а обратно по субботам, именно на нём нам предстоит вернуться в Сочи. Садясь на судно, мы наблюдаем, как неторопливо, краном, загружают два мотоцикла «Индуро», позже мы узнали, что это швейцарские путешественники, пожилая семейная пара.

Легко штормит, 2 балла, и меня начинает понемногу подташнивать. Морская болезнь, наверное…

18 октября 2000 года, среда. День пятый.

Чёрное море.

Просыпаемся примерно в 11.00, а за окном, по левому борту, виднеется турецкий берег: далеко-далеко, в тумане на горизонте видно горные хребты. И так мы плывём вдоль него почти целый день, примерно в 20 км, и горы на берегу не прекращаются.

Погода пасмурная, солнце выглядывает лишь на мгновение, но ветер тёплый, и днём качает несильно, а к вечеру качка усиливается, и меня опять начинает подташнивать. Ещё вчера мне продуло ухо и болит половина головы. Днём мы спим и смотрим видеофильмы в кают-компании. Ещё я пообщался с теми самыми швейцарцами, которые путешествуют на мотоциклах. Периодически появляется небольшая стайка дельфинов, которая сопровождает нас некоторое время, за ними интересно наблюдать, когда они плывут совсем рядом, но это бывает лишь изредка.

Каюта у нас хорошая: просторная четырёхместная, со шкафом, умывальником и ковролином на полу. Ещё есть окно, которое открывается, но оно негерметичное, и, если будет дождь, то оно протечёт. Из единственного динамика играет музыка. На второй ярус кроватей есть лестница, она стоит у стенки и закреплена неплотно и, когда корабль наш начинает раскачивать чуть сильнее, лестница отскакивает со стуком «тыдыц-тыдыц», а потом через паузу возвращается «тадац-тадац». Мы лежим на кроватях и, когда молчим, то начинаем прислушиваться к стуку, я бы не сказал, что он сильно раздражал, скорее наоборот – звук нас веселил, потому что от скуки я начинал повторять стук лестницы, «пародировал его», Антоха подхватывал мои пародии, и, в конце концов, мы начинали ржать над всем этим. Хором повторяя – «тыдыц-тыдыц», «тадац-тадац»! Это говорит о том, что развлечений не было никаких, кроме просмотра кино, корабль маленький, ходить особо некуда. Я иногда уходил на корму, особенно после того, как поем, т.к. меня частенько подташнивало (но ни разу не вырвало), а на корме качка меньше, правда, там никого нет, лишь ветер дует, неуютно. Иногда мне давали таблетки от «морской болезни», и это помогало.

Насчёт еды. На питании мы сэкономили – готовили и ели то, что взяли с собой. У нас была газовая горелка, и мы зажигали её прямо в каюте, так как никто не ходил и не проверял, а нас в ней было только двое. Единственное неудобство – это качка, да и газ нужно было экономить, ведь впереди долгое путешествие. Поэтому Антон иногда ходил на камбуз за кипятком для чая.

Вот, кстати, один случай с чаем, который, к тому же, характеризует Антона.

Мы пообедали и не торопясь собирались попить чай. Занимаясь каждый своими делами, готовили и чай, все подробности я не помню, но они и не важны. Так вот. Антоха отлучился из каюты ненадолго, а я в это время докипятил котелок с водой и насыпал туда заварки (чайные пакетики тогда не практиковались), мелколистовой, как сейчас помню. Так как стола у нас не было, а котелок был весь, к тому же, закопченный, я поставил его на пол прямо посередине каюты, чтобы лучше видно было, на виду, короче, и накрыл миской, как положено, чтобы побыстрее заварился и чаинки все на дно осели. И улёгся ждать в предвкушении, пока чай заварится. Тут заходит Антон и со словами: «А эт чё за фигня стоит посередине!?» – лихо бьёт по котелку с чаем ногой! Котелок катится по каюте – чай весь разлит. Заварка мелколистовая хорошо застряла в ещё не затертом ворсе ковролина… Попили чайку. Вот небольшая зарисовка к портрету Антона.

19 октября 2000 года, четверг. День шестой (первый день в Турции).

г. Стамбул

Вставать рано я не люблю, а уж затемно и тем более, но какое-то чувство заставляет меня не только открыть глаза, но и вылезти из-под одеяла и подойти к окну. Рассвет еле брезжит и серое низкое небо не даёт пробиться свету, но я понимаю, что мы уже сбавили ход, качки совсем нет – мы идём по Босфору! Быстро одеваемся и выходим на палубу – город с двух сторон, пытаюсь разглядеть детали, но видно ещё совсем плохо. Воздух прохладный и влажный, начинает светать. Мы останавливаемся посреди Босфора, вокруг уже полно больших и малых судов – жизнь всегда кипит в этом историческом перекрёстке всех путей. Нас ждёт огромный город, сменивший не одно название. Здравствуй, Стамбул Константинополевич!

По левому борту виднеется множество больших и маленьких мечетей, у всех есть минареты, пытаюсь разглядеть, где же «Айя София»?! И, когда совсем рассвело, мне кажется, что я её увидел. Не уверен, конечно, что это был именно тот храм, но и неважно – вся картина меня завораживала и даже серая погода не портила настроения.

Наш пароходик долго стоит посреди Босфора, часам к 12ти дня приплывают таможенники в форме, и нас всех не торопясь перегружают на катер. Народу из Сочи плыло немного. Затем нас отвозят в Zeiport, примерно за 8 км.

Таможню проходили долго. Мы почему-то остались в самом конце, наверное, из-за велосипедов и громоздкого багажа. Сначала короткая беседа, а потом долго сидим и ждём. Затем просветили все наши огромные велорюкзаки – к моим никаких вопросов, а Антохин заставили распаковать – я сначала не понял, что их заинтересовало, но потом выяснилось, что это был маленький топорик. Мне пришлось объяснять, зачем он нам.

Наконец-то! Мы за воротами таможни и паспортного контроля. Сразу садимся на велосипеды и стартуем вдоль берега Босфора! Дует свежий ветер, вокруг движение довольно оживлённое, но, как оказалось, это ещё «цветочки». Едем. Кручу педали и башкой по сторонам, засмотревшись на море, цепляю велорюкзаком бордюр и падаю, как оказалось, удачно – упал на тротуар и машин вблизи не было. Без травм. Едем дальше. Не жарко, где-то +14—15, пасмурно. Проезжаем красивый рыбный рынок. Затем начинается очень оживлённый район с узкими улочками, забитыми машинами, телегами-тачками и людьми – на них так тесно, что порой, не то что ехать – даже пройти тяжело! Народец вокруг довольно нагленький и туповатый, на английском мало кто говорит, зато пристают с расспросами. Вокруг все дома древних построек – серые и довольно мрачные – в них ощущается глубина веков. Здесь всё разительно отличается от Швеции, в которой я был годом ранее – тут всё другое, очень непривычное.