Владимир Буров - Марс

– Пьют? – Вот ты передаешь мне свои негативные эмоции.

– Почему?

– Я волнуюсь.

– Как перед свадьбой?

– Как перед боем. – И добавила: – Это я сказала перед боем? Всё, доедай быстрее рыбу и будем трахаться. Если я обещала, я всё исполню.

– Я хочу, чтобы ты взяла в рот.

– Нет.

– Ну, начинается: то всё, то это не буду, другое не могу.

– Я не сказала, что вообще нет, но после обеда, после такой рыбы, надо сначала почистить зубы.

– Ну, знаешь, для всего можно придумать отговорки. Почисти, ты сама сказала, что здесь всё есть, зубная паста не такая уж большая проблема.

– Я не хочу портить послевкусие.

– В следующий раз я останусь в катамаране, а ты будешь висеть в одиночестве, как швец под Полтавой.

– Швед.

– Я лучше знаю, кто там был.

– Может подеремся?

– После обеда? Ну, хорошо, давай, – сказал я с тяжелым вздохом.

И я встал против неё.

– Милый друг, – сказала Афро мягко, – не со мной.

– Да, с кем хочешь, давай его сюда, – сказал я в запальчивости.

Она указала пальцем мне за спину. Там вылез из воды, и уже отряхивался парень в красной рубахе и синих фирменных штанах.

– Точно Монтана, – подумал я, – Бананы.

– Сейчас такие давно не выпускают, – счел нужным заметить я вместо приветствия.

Он добавил:

– А зря.

– Да? Я тоже так думаю. В ём скока карманов?

– Думаю, этого хватит для знакомства, – сказала Афродита. – Ты думаешь, зачем он сюда вылез?

– Нет, нет я не буду драться, – сказал парень. И добавил: – Рыба есть?

– Ты испортил нам продолжение ужина, а теперь еще хочешь есть самого себя? – Она повернулась ко мне: – Узнаешь?

– Нет.

– Этот тот окунь, которого мы ели.

– Не может быть, – я зажал рот рукой. – Вы меня сделали Ганнибалом, мэм.

– Он жив, ты сам видишь.

– Живых людей я тем более не люблю. Могу даже добавить: очень, очень.

– А вот он хочет есть самого себя.

– Я обещал Шекспиру, что сделаю это, – сказал парень.

И он сожрал половину прямоугольной жаровни семь на восемь. Мы, конечно, не стояли перед ним, как пеньки, и не глазели на это ганнибальское пиршество, как следующие жертвы. Я только сказал:

– Там в холодильнике фасоль. – А она:

– А внизу бутылка Кьянти.

– Далеко ходить, – только ответил парень. И действительно:

– Где это Далеко? – Вот однажды я шел по неправильному пути, а навстречу мне из-за мусорных баков выбежала ворона с раненым крылом.

– А что я могу сделать? – А ведь можно было ее спасти. Машина у меня была недалеко, где находится Ветлечебница я знал. Далеко, правда, от этого места, где я снимал квартиру.

Но если я не туда иду – какая разница? Более того, эта ворона и показывала мне, что я не туда иду, надо сделать поворот, и мне просто на просто:

– Некуда спешить.

Вот и ему надо не подглядывать за нами в качающихся кустах, а бежать отсюда, бежать, как можно дальше.

А в итоге Афро посадила его в железную клетку, как Джуди Фостер Энтони Хопкинса. А ведь виноват был совсем другой человек:

– Буффало Билл.

Я вытер пот со лба.

– Чё ты? – ласково спросила дама, – устал уже.

– Не, я просто с ужасом подумал:

– Не за Ганнибалами ли мы охотимся?

– В общем там, ты отвлекся и сбил мне весь кайф.

– И чего?

– Давай заканчивай, пойдешь с ним драться.

– Да ты что? с людоедом я драться не буду.

– Зря ты так расстроился. Это обычный Циклоп.

– А они…

– А они всегда ели не только себе подобных ослов, но и людей.

– Ели, – повторил я, и добавил: – Едят и будут есть.

– Ну что, готов, бродяга? – спросила дама, пытаясь вылезти из-под меня.

– Та не, ты посмотри, что он вытворяет.

А дело было в следующем:

– Парень нажрался, напился и прыгнул в воду. – Он превратился в большую, огромную акулу и сожрал предмет моих тайных надежд – белую с розовой полоской яхту.

– Как он мог это сделать? – спросил я подругу, пока она одевалась. – Ты говорила, что яхта – это картина. Реальность ее в другом времени.

– Ты сам видел, что он надел на себя шкуру другого времени, стал большой акулой.

– Что надо есть, чтобы обладать такими способностями? – спросил я.

– А ты не видел?

– Жареную рыбу?

– Нет.

– Копченую?

– Нет.

– Рыбу, которую приготовил я.

– Ну, нет.

– Он съел самого себя.

– Наконец ты все понял.

– Я не буду есть самого себя даже для того, чтобы победить этого Циклопа. Более того, за что его убивать? Вот если бы он ел других, то естественно, его можно считать за врага, которого мы ищем.

– Я…

– Поздно якать, – сказала она. И я мог только прочитать:

– Вы что чит-таете?

– Кто? Что? Спи дальше.

– Не понимаю, чем я заслужил такой грубый ответ.

– Ну, хватит, хватит. Я не дура, ты не сможешь меня разыграть.

– Хорошо, если вы так настроены, я пойду схожу в вагон-ресторан.

– Да, конечно.

– Вам что-нибудь надо?

– Да, бутерброд с сыром, бутерброд с красной рыбой и эту…

– Кока колу?

– Не смеши, кафе капучино.

– Ладно. Хотя я никогда еще не слышал про кофе, что это она.

– Здесь кто книжку читает? Я. И ты еще учить меня будешь? Впрочем, учти, что это электричка.

– Серьезно? – И действительно высокий парень в голубых джинсах остановился около нашей скамейки и спросил:

– Разрешите прикурить?

– Кто? Что? – спросила Люда. – Здесь не курят.

– Это шутка, я хотел присесть, – сказал парень в голубом.

– Теперь уже поздно менять свои решения, – сказал я. – Иди, куда шел.

– Это ты иди, куда шел. А именно: в вагон-ресторан.

– На самом деле, сходи, купи что-нибудь, – сказала она.

– Вы меня конечно простите, лэди, но я смотрел на вас сорок минут, не отрываясь.

– И что?

– И что! Ничего особенного, но думаю, что имею право сидеть и дальше.

– Я не знаю, зачем ты пошел в вагон-ресторан в электричке, – усмехнулась она.

– Сходи, сходи, – парень похлопал меня по плечу, а я пока побеседую с дамой по душам.

– О чем вам с ней беседовать? Совершенно не понимаю! – воскликнул я.

– Ну, что ты пристал к человеку, иди.

– Иди, – опять повторил я ее слова. А она ответила:

– Прекрати паясничать.

Пришлось уйти.

В тамбуре она догнала меня и попросила сигарету.

– Ты что, обиделся? – И нечаянно задела рукой член. Я сразу полез ей в трусы. Она была не против. Но дальше, увы:

– Не дам. – Кошмар, у меня даже волосы встали дыбом. Как говорится:

– Пар уже накачали, а ехать не дают.

– Семафор закрыт, – поняла она мои мысли.

– Но почему?! Рукой можно, а по-настоящему нельзя?

– А ты поедешь со мной в Ленинград?

– Ленинград, Ленинград, – быстро повторил я, пытаясь понять где это. Ну, в том смысле, по какой дуге туда двигаться отсюда.