Владимир Буров - Марс

– Что-то уж очень глубоко, – решил я, – это не река, а море какое-то.

Удивительно, но надо мной опять появился мяч. Как он мог спуститься под воду – не знаю. Я обнял его обеими руками и прижал к щеке.

– Их либе дих.

– Да, да, конечно, я тоже.

С этой стороны на остров не было нормально входа, но с другой можно было залезть. Хотя тоже не подарок. Я посмотрел вверх. Наверное, не доброшу, жаль было оставлять мяч в воде. Тем не менее, бросил, и мяч не упал вниз, а зацепился на уступчике. Я бросил его опять, и на этот раз мяч исчез.

– Ну, значит и я докарабкаюсь до верха. – Но тут же чуть не свалился обратно в воду. Левая рука лежала на камнях, а правой я махал по воздуху, как будто старался оттолкнуться от него, но она же и тянула меня вниз. Левая пересилила – она берущая, и хотя пальцам не за что было ухватиться, она прижалась к острову и притянула его к себе. Не к себе, точнее, а ко мне.

Внутри остова была вода, а около нее пляж.

– Как бассейн, – сказал я, и после долгих поисков нашел путь вниз. И что характерно:

– Мяч плавал в воде.

А скоро появилась и Люда.

– Загораешь? – спросила она, и бросила туфли на песок прямо рядом с моей мордой.

– Ты здесь?

– Не знаю даже, что ответить тебе на это приветствие, – ответила дама.

При виде ее тела с тонкой талией и широкой жопой я терял почему-то присутствие духа.

– Покажи мне Мельницу.

– С-сколько раз?

– Три.

– Три, – повторил я. – Мало. Боюсь, что на трех не смогу остановиться. Тем более, я не один.

– Интерес-сно. С кем?

– Мяч, вон плавает в озере.

– Это мой мяч! – крикнула она, и прыгнула в воду. Я за ней. А точнее, хотел раньше нее забрать мяч.

И вот, о чем мы так долго мечтали, произошло, а именно секс по системе Коллонтай и Щепкиной-Куперник вместе взятых. Это были:

– Я, он, она и Люда. – Много? И самое главное было хорошо, как в сказке: кто-то за репку, а остальные:

– В очередь, сукины дети, в очередь.

Мяч плавал в воде, она держалась за мяч, а я уж был только последним. Как мышь.

Наконец, все, кроме воды выбрались на берег. Но так как сил было мало, и мы могли отползти недалеко – вода появились в ямке между нами.

– Мне понравилось, – сказал я, – можно бы и повторить.

– Я готова повторять это до бесконечности, – сказала она.

– Тогда в чем дело?

– Здесь это невозможно. Сейчас небо закроется.

– Почему? – не понял я, но почему-то нервно начал стучать по лежащим рядом карманам брюк в поисках сигары.

– Это Марс.

– Почему сразу Марс, я не понимаю?

– А я не понимаю, почему не наоборот, – ответила Люда. – Ты откуда здесь взялся? Ты здесь в экспедиции.

– Надолго?

– На всю оставшуюся жизнь. Теперь ты понял, что это Марс?

– Нет.

– Ну, сейчас увидишь. Сколько солнц ты видишь?

– Одно.

– Точно? А вот сейчас будет три Луны. И мало того, мы станем простыми скелетами. И знаешь почему?

– Почему? На Марсе мясо не держится на костях?

– Да, но главное, что оно здесь просто не нужно. Нашим сознанием заправляют Вины.

Солнце заменили три Луны.

– Ну, чё, при Луне будешь?

– Это уже не Луна, а целая компания подсматривающих за нами личностей. Я не могу. Тем более, если мы скелеты, как мы будем это делать? Нужны хоть какие-то прокладки.

– О чем ты говоришь, здесь так не делается. Вины всё делают за нас.

– А потом?

– А потом мы получаем Распечатку.

– В виде все тех же элементарных удовольствий? Я не вижу смысла заниматься таким сексом. Почему они не могли придумать, что-нибудь более интересное.

– Почему нет, есть, – сказала Люда. – Ты можешь сохранить Распечатку в своих Документах, или даже прямо на Рабочем Столе, и…

– И пользоваться Записью в любое время? Это ново. Это хорошо. А то у меня бывает просто нет уже сил мечтать о тебе, а здесь: раз, два и мы опять вместе. Но так можно дотрахаться до полного изнеможения. Это с одной стороны, а с другой ты можешь быстро надоесть мне хуже горькой редьки.

– Не выдумывай, не выдумывай – если ты меня любишь, то любишь навсегда. И знаешь почему? При желании ты всегда можешь представить меня Афродитой.

– В каком смысле?

– Ты видел хоть когда-нибудь картины Пикассо?

– Да. Более чем, я некоторые из них даже вожу с собой.

– Ну, вот на место ее головы поставь мою. Это не трудно сделать. А потом сохрани, как меня.

– В каком смысле?

– Что ты заладил одно и то же: в каком смысле, в каком смысле? В каком хочешь:

– Белый низ – черный верх, и наоборот, черный низ – белый верх.

– В смысле разделить тело на сколько частей, на три: голова, большие титьки, и от талии до колен?

– Да, – поймал я ее на нелогичном ответе.

– А маленькие ножки, любимое кушанье Александра Пушкина?

– Тебе нравятся мои ножки? Поцелуй хотя бы одну сейчас.

– Я вижу только скелет.

– Не ври. Вины доставляют тебе иллюзорную информацию, что на них полным-полно мяса. Погрызи мясо на моих ногах.

– Ну ладно.

– Ай! Ты похож на волка. Полижи их сначала.

– Я лучше погрызу твои кости, можно?

– Грызи, что теперь с тобой делать. На Марсе всё можно. Ай, ты что так кусаешься?

– Больно?

– Очень.

– Я просто проверял достаточно ли проникло сюда садо-мазо.

– А нельзя как-нибудь обойтись без этого?

– Если дело дошло до скелетов, скорее всего нельзя.

– Но я не взяла с собой книгу про Униженных и Оскорбленных. Как ее? Толи Виолетта, толи Лизавета.

– Жюстина.

– Да? Я не читала. И знаешь почему? Жан Жак Руссо мне посоветовал не делать этого.

– Значит ты не Афро? Я ведь подумал, что ты Афро.

– А кто это?

– Скорее всего, ты марсианка, и не знаешь, кто это.

– Знаешь, что, уйди отсюда, скройся с моих глаз.

И я направился к берегу, бросив не глядя, через плечо:

– Ты не Афродита.

– Я тебя сейчас утоплю, – хотел я услышать в ответ. Но так и нырнул, не обернувшись. И она не пришла. Я поплыл на другую сторону. Другая сторона всегда чем-то отличается. И здесь неожиданно наступила ночь. Когда погасли две Луны я даже не заметил. А третья была едва видна на краю неба.

Я испугался толпы с лопатами на плечах, и побежал вдоль высокого забора. Оказывается, здесь что-то добывали. Не противотанковую траншею шли они рыть. Это было ясно.

Наконец через дыру я вышел из огражденной территории.

– Туалет, – обрадовался я, и зашел. Он был уже далеко не новый. В хорошую половину успел зайти человек, пришедший после меня. А в этой я, когда вставал вляпался во что-то, похожее на говно, но без того специфического запаха, которым оно обладает.

Справа была маленькая пристройка, где грелись трое. Вероятно, они ждали, когда принесут чай, чтобы заварить чифир.

Они молча смотрели, как я счищал грязь с ботинка и мыл его, а потом заодно и другой.