Владимир Буров - В четыре сорок из ЛЮБЕРЕЦ

– Здравствуйте, друзья, – сказал он. – Где будем деньги считать?

Лужок познакомил их и ушел.

– Деньги счет любят, – сказал Сэр.

– Молодец, – сказал Аскет. – Так где будем считать?

– Как вам будет угодно, – сказал Боб.

– Давайте посчитаем в нашей машине, – сказал Сэр. – Думаю так будет лучше.

– Хорошо, – Аскет оглянулся, и они пошли к Форду, стоящему на дороге.

Боб считал доллары, Аскет считал рубли.

– Все нормально? – наконец спросил Аскет.

– Не хватает десяти долларов, кажется, – сказал Боб. – А у вас?

– У меня все нормально. Давай я пересчитаю доллары. Должно быть правильно.

– Пожалуйста, пересчитайте. – Боб передал пачку Аскету.

Тот пересчитал и сказал:

– Да нет, все верно. Пересчитай сам еще раз.

Боб опять начал считать.

К Форду подошел гаишник. Он не сильно постучал в окно водителя, где сидел сейчас Боб, своей полосатой палкой.

Боб резко опустил руку с пачкой денег, а Аскет накрыл кучу рублей большой черной тряпкой, которую мгновенно вынул из кармана.

– Черт. – Он опустил левой рукой стекло до половины. – Что вы хотите?

– Откройте сзади фургон. Мне необходимо осмотреть его.

Сэр, который сидел сзади, во втором ряду сидений открыл изнутри боковую дверь.

– Я сказал, чтобы вы открыли задние двери, – милиционер пошел за машину.

– Какая разница, – спросил Сэр, но открыл задние половинки.

– Все в порядке, – сказал гаишник, осмотрев внимательно внутренность. Но перед тем, как уйти спросил: – Кто у вас за рулем?

– Я, – Сэр сунул два пальца в нагрудный карман новой зеленой ветровки английского производства.

– В другой раз, – козырнул офицер и удалился.

Боб снова начал считать доллары.

– Уф! – Все правильно, – наконец сказал он.

К Форду подошли четыре пацана.

Аскет быстро накрыл все деньги черной материей, которую он опять мгновенно вынул из кармана.

– Зачем у тебя эта тряпка? – спросил Сэр.

– Работа такая. – усмехнулся Аскет. – Деньги часто считать приходится.

– Чего вам? – спросил Боб, опять открывая окно.

– Вы куда едете?

– Не довезете нас?

Двое говорили наперебой, двое молчали.

– Нам бы до Покрова.

– Да хоть…

– Мы никуда не едем, – сказал Боб и закрыл стекло. – Черт бы всех побрал. Как в Монте-Карло. Не дадут постоять спокойно десять минут.

– Ну чего? – спросил Аскет. – Будем опять пересчитывать?

– Да сколько можно! – сказал Сэр сзади.

– Нет, не будем, – сказал Боб. – Всё нормально.

– Тогда будьте здоровы. – И Аскет выпрыгнул из машины.

– До свидания.

Когда выехали на МКАД Боб сказал:

– А дураков, говорят, кидают.

Они посмеялись.

– Считать надо, – сказал Боб. – Лучше.

– Да дураков всегда хватает, – сказал Сэр.

– Человека сразу видно, – сказал Боб. – Кого можно кидать, а кого бесполезно. Хотя мне было все-таки подозрительно, когда он первый раз накинул на деньги свою материю.

– Я тоже подумал, что будем пересчитывать и доллары, и рубли.

– Я тоже подумал, сейчас начнет пересчитывать рубли, а там не хватит. Сам возьмет сколько-нибудь, а скажет не было.

– Ему незачем мелочиться, – сказал Сэр, сворачивая на Рублевское шоссе. – Это же его работа.

– Работа, работа, – повторил задумчиво Боб. – Работа не волк.

Они подъехали к воротам и Боб высунул руку с пультом дистанционного управления.

– Сим-сим, откройся, – шутливо сказал он.

Они оставили машину недалеко от сарая. Гараж еще для нее не построили.

Аскет сел в шоколадную Девятку и, даже не взглянув в сторону Грека и Валентина, отъехал от магазина. Он повернул не налево, к Москве, а направо, в сторону лесов Подмосковья. Старый большой Мерседес выехал вслед за ним. Грек и Валентин решили разобраться с Аскетом. В конце концов, он просто надоел.

Шоколадная Девятка проехала километров десять и повернула назад, к Москве. Аскет передумал. Зачем заезжать в незнакомый лес и рисковать? С Кольцевой он свернул в сторону Люберец и проехал к озеру в Косино.

Голубой пикап уверенно ехал следом.

– Как только не ломаются такие древние машины, – подумал Аскет, глядя в зеркало над собой. – Ему, наверное, не менее двадцати лет, этому Мерседесу. Тут он увидел перед собой, метрах в тридцати, большую лужу, объехать которую не было никакой возможности: кругом было поле.

– Была не была, – сказал негромко Аскет и, чуть нажав на тормоз, как кошка лапкой, включил вторую передачу.

Дождь был два дня назад, а на дороге все еще было сыро. Поднимая снопы воды по сторонам, Девятка проехала до половины лужи и заглохла. Здесь яма, подумал Аскет, надо было брать правее. Нос машины скрылся под водой.

– Залило трамблер, – сказал Аскет и стукнул кулаком по рулю.

Голубой, двадцатилетней давности Мерседес, приближался.

Аскет открыл дверь и поставил ногу в черном лакированном ботинке в холодную, мутную воду. Передернув затвор автомата, он пошел вперед к озеру.

Недалеко от лужи Мерседес тоже остановился.

– Попался, – сказал Грек и открыл дверь.

Они молча пошли по полю за Аскетом. У Грека был пистолет ТТ, а у Валентина две гранаты. Они увидели, что Аскет дошел до берега и повернулся.

– Как только я выстрелю, сразу бросай в него гранату, – сказал Грек.

Валентин вынул гранату из кармана. Оставалось тридцать метров. Двадцать. Грек поднял пистолет и выстрелил. Аскет усмехнулся и откинул полу пальто.

– У него автомат! – закричал Грек и, вытянув вперед руку, выстрелил еще два раза. – Бросай гранату!

Короткая очередь пересекла грудь Грека наискосок, от правого плеча до левой ноги. Он прогнулся назад, потом замер и упал вниз лицом. Пистолет отлетел в сторону.

Валентин замер от страха. Но у Аскета заклинило автомат. Он дергал затвор и смотрел на Валентина, который выдернул чеку из гранаты и сделал шаг вперед.

Аскет побежал. Граната взорвалась в воде. Валентин побежал за ним, потом остановился и бросил вторую гранату, которая взорвалась метрах в пяти от споткнувшегося, как раз в этот момент Аскета.

Один лежал, а другой боялся к нему приблизиться и вернулся за пистолетом, валявшимся в траве недалеко от мертвого Грека.

– Где же он? – сказал Валентин, не увидев сразу пистолета. – Должен быть здесь. – Ах, вот он. – Пистолет лежал в трех метрах от стоящего Валентина. Он не успел сделать и шага, как увидел упавшую на пистолет тень. Оба почти одновременно бросились вперед, но никто не смог дотянуться до пистолета. Валентин откатился назад и ударил Аскета носком ботинка в живот. Быстро встал и шагнул к пистолету, но противник, превозмогая боль, схватил его за штаны. Валентин споткнулся и упал. Его пальцы совсем немного не могли добраться до рукоятки ТТ. Аскет подтянулся, снял с шеи автомат и, взяв его за ствол, ударил врага по голове два раза. Потом встал, поднял ТТ и выстрелил в голову Валентина, которую тот так и не поднял.