Владимир Удод - Статист

В этот день Роман выполнил два заказа, доставив клиентам многофункциональный чудо-пылесос и вязальную машину. Если с пылесосом разобрались сравнительно быстро, то с вязальным агрегатом провозились более двух часов. Тупость заказчицы раздражала не только Романа, но и её мужа, но, в отличие от супруга, курьеру приходилось прилагать немалые усилия, чтобы не сорваться.

Домой Криницын возвращался уже не в таком радужном настроении. Не успев зайти в подъезд, он заметил на лестничной площадке своего соседа Кулибина. Тот подавал ему знаки руками, призывая соблюдать полнейшую тишину. Роман вопросительно поднял брови. Вместо ответа Кулибин подал ему знак следовать осторожно за ним и сам на цыпочках стал подниматься по ступенькам. Не останавливаясь на втором этаже, Петрович снова поманил рукой и пошёл дальше. Тихо открыв свою дверь, он так же тихо её прикрыл, когда оба мужчины оказались в квартире.

– Рома, у тебя гость, – с волнением в голосе полушёпотом произнёс Петрович.

– Что за гость? – удивился Роман.

– Не знаю. Пойдём, покажу на записи. Чуть не прозевал его. Когда он подходил к подъезду – мужик как мужик. Идёт – походка ровная, уверенная, а посмотрел, как поднимается по лестнице, и понял: что-то не то.

– Что «не то»?

– Сейчас сам увидишь. Как терминатор, ходит. Но не это главное. У него пистолет с глушителем.

Кулибин защёлкал клавиатурой, приговаривая:

– Сейчас, сейчас, вот с этого места. Сейчас, сейчас сам всё увидишь. Вот, вот, смотри. Видишь, как он ходит? – голос Петровича дрожал от волнения, а тело тряслось от сильного нервного возбуждения. – Вот он звонит в твою дверь левой рукой, а правой достаёт из-под мышки пистолет с глушаком. А потом вынимает ключ и открывает, будто собственную, дверь.

– Вот так встреча! – воскликнул Роман. Он был поражён увиденным не меньше соседа.

– Ты что, знаешь его? – изумился Петрович.

– Ещё бы! Старый приятель. Да ты не волнуйся так, расслабься. Всё нормально. Это мой сослуживец, пришёл навестить напарника. Только и всего.

– Ага! С пистолетом? Традиция у вас такая?

– Да, Петрович, старая добрая традиция – не приходить к друзьям с пустыми руками. Пойду, пообщаюсь с ним.

– Погоди. Давай взглянем, что он у тебя там делает.

– Ты и у меня камеру поставил? – удивился Криницын.

– Да нет, что ты! Просто есть у меня небольшое приспособление. – Он хитро подмигнул Роману и добавил: – Я буду рыбу ловить, а ты в монитор смотри. Одному тут сложно управиться.

С этими словами он вышел из комнаты и вернулся через минуту, держа в руках телескопическую удочку.

– Я скотчем примотаю камеру к удочке и высуну в окно. До твоего окна свободно достану. Ты только комментируй, чтобы я обеспечил тебе обзор.

Поколдовав над своим приспособлением и убедившись в его исправности, мастер на все руки Прохор Петрович Конючко не без гордости резюмировал:

– Работает! – И добавил, распахивая окно: – Ну, с Богом!

Выдвигая секцию за секцией удочки, он высунулся в окно и направил удилище вправо и вниз от себя, на окно второго этажа.

– Ну как, видно что-нибудь? – поинтересовался он.

– Ни хрена! Трясётся всё, как с похмелья.

– А, понял, сейчас прижму удилище к стене, чтобы не дрожало. Так лучше?

– Да, намного. Но увеличение слишком большое – не охватывает всей комнаты.

– Нажми на клавиатуре на Ctrl и «минус». Отрегулируй так, как тебе надо.

– Ага, так хорошо. Слегка поверни камеру вниз. Стоп! Замечательно.

– Что «замечательно»? Говори, что видишь!

Петрович начинал нервничать. Ему не хотелось, чтобы кто-то из соседей застал его за этим занятием. Время было предвечернее, но не настолько, чтобы солнце спряталось за горизонт. По двору то и дело кто-то проходил, спеша по своим делам. Пока не вышли на прогулку всевидящие старушки, надо было успеть закончить операцию «Слежка», как мысленно окрестил её Петрович.

– Ничего особенного не вижу. Стоит, рассматривает старые фотографии на стене. Закончил. Садится в кресло спиной к окну. Контролирует вход в комнату.

– А пистолет?

– Спрятал. Кажется, он его положил под себя или рядом в кресло. Ну, всё понятно. Можно сматывать удочки. Он так и будет сидеть, пока я не приду.

Кулибин сложил удочку, закрыл окно, посмотрел испытующе Роману в лицо и спросил:

– А ты придёшь? Может, лучше полицию вызвать?

– И раскрыть наши карты? Ну уж нет! Это моё дело, и только моё. Ты не переживай, Петрович, я справлюсь. Что бы ни случилось, ты ничего не знаешь.

– Тогда вот что, возьми мою игрушку – электрошокер. Авось пригодится.

– А я смогу им пользоваться? – с сомнением спросил Роман.

– Нет ничего проще. – Кулибин достал из ящика свою поделку. – Вот, смотри, поворачиваешь рефлектор – загорается лампочка. Переворачиваешь, отводишь в сторону предохранительный флажок и нажимаешь кнопку.

С этими словами он направил шокер на спинку кресла и произвёл выстрел. Два электрода с негромким хлопком вылетели из направляющих желобов, вонзились в мягкую ткань и через секунду вернулись в исходное положение. На Криницына увиденное произвело сильное впечатление.

– Недаром тебя прозвали Кулибиным, – сказал он с восторгом.

– Даром, даром! Что тот Кулибин работал за щелбаны, что я.

– Ладно, разбогатею, стану твоим спонсором. Будет у тебя всё, что пожелаешь, – пошутил Роман и уже серьёзно добавил: – Твой талант должен быть достойно вознаграждён.

– Да будет тебе. А то ещё подумаешь, что я жалуюсь. Лучше держи игрушку и будь осторожен, очень тебя прошу. Если что с тобой случится, то Жанка мне не простит.

– О, а Жанка тут причём?

– Ну как же, ты же у неё кумир. Она все уши про тебя прожужжала, какой ты мужественный, сильный и умный.

– Странно, я думал, что она обо мне совсем другого мнения. Дерзит и дразнит без конца.

– Да это она так, для форсу ёжика из себя строит, а вообще она добрая, даже покладистая, я бы сказал.

– Ладно, Петрович, я пошёл. Шокер обещаю вернуть в целости и сохранности, если, конечно, не придётся его использовать в качестве ударного инструмента. Увесистый чёрт.

– Бог с ним, используй, ещё сделаю.

– Тогда вперёд. А ты сиди тихо, что бы ни случилось. Помочь мне не поможешь, а себе навредить можешь. И о Жанке подумай.

Роман вышел, тихо прикрыв двери, и так же тихо спустился на свой этаж. К себе заходил уже не таясь. Щёлкнув выключателем в прихожей, он осмотрелся: никаких признаков чужого присутствия, все, даже самые мелкие, вещи на своих местах, даже штора на дверях в жилую комнату была в том состоянии, в котором он её оставлял, – каждое колечко на своём месте. Теперь всякий раз, уходя из дома, Роман запоминал расположение вещей с фотографической точностью. «Да, если бы не Кулибин»… – подумал он. А вслух произнёс: