Сборник - Вдохновение. Сборник стихотворений и малой прозы. Выпуск 4

И, в угол забившись, с улыбкой,
Смотреть за бесплотной и зыбкой,
Боясь все испортить ошибкой,
Ведь будет она танцевать…

И зубы сжимая до дрожи
Свои рифмы чувствовать кожей,
А потом танец Музы помножить
На все, что хотелось сказать.

На философов сонмы пророчеств,
На бездну чужих одиночеств,
На людей без фамилий и отчеств,
И своими стихами назвать.

Не то чтобы страшно, не то чтобы больно,
И разум не стал от сомнений фракталом,
Но все же не слишком уж это прикольно,
Себя ощущать постоянно усталым.

И сбегая из плена серого быта,
И потом, неизбежно, в этот быт возвращаясь,
Быть всегда раненым, но недобитым,
Не идти никуда, все время прощаясь.

Скрывать в пальцах десятки недописанных строчек,
Проглатывать сотни недосказанных фраз,
И помнить про бездну нерасставленных точек,
Но все они в прошлом, а не здесь и сейчас.

В книгах пишут – прости, не в прощении дело
Говорят – отпусти, но что мне отпускать?
Это так же как ждать, чтоб яйцо вдруг взлетело,
Иль пытаться духа святого распять.

Может плюнуть на все, и отбросив сомненья
Вискарем или водкой разум свой заливать.
Своим мыслям другое найти примененье
И за лайки вконтакте их начать продавать?

Быть поэтом-страдальцем всегда было модно,
Но как может страдать непьющий поэт?
Стоит музу в абсенте топить, и вольготно
Писать всевозможный романтический бред.

Это будет забавно, но недолго продлится,
Слишком быстро писать пропадет интерес,
На другое уйдут битых фраз черепицы,
Ведь стихи мои просто накопленный стресс.

Что тогда остается, отыскать в себе силы,
А усталость, о коей писалось вначале,
Как данность принять, и без лишних усилий,
Внести в список других, нерешенных печалей.

Серый мир и промозглый дождь,
Вечер с утром в одно слились,
И себе вновь шепчу я: «Чтож,
На работу пора, проснись».

Вместо крови под кожей лед
И вокруг ни единой души,
«Злись, чтоб сердце начало ход,
Ненавидь, рычи и дыши!

Свой усталый мозг разгоняй,
Поджигай, все, что можно поджечь,
В топку мысли и чувства бросай,
Там давно нечего беречь».

Под одеждой скрываю дрожь,
Будто тряпки ее смогут унять,
Завернись хоть в десяток кож,
Из под кожи лед не достать.

Повторяю из раза в раз
Сей привычный давно ритуал
И не вспомню ни год, ни час,
Когда, вдруг, я таким стал.

Способ есть, его знаю давно,
Дезертировать с этой войны.
Для мангала розжиг, вино,
Ну и спички еще нужны.

Да, не сделать шага назад,
Да поступок мой грех и зло,
Но с улыбкой закрою глаза…
Наконец-то стало тепло.

А чем жизнь ты свою меряешь?
Ответами или вопросами?
Я часто такое спрашиваю
Узнал уже много способов!

Так пройденный путь люди меряют
Кто шагами, кто километрами,
А есть те, кто в ответ уверили:
«Прощаньями и приветами»

Кто-то дни свои мерит музыкой,
Она же – мерило отчаянья,
У них рост по длине наушников,
Мысли по глубине звучания.

Предлагаю считать вселенными
Что скрывают люди молчанием.
И в контраст называть стану безднами
Меру всем пустым обещаниям.

Ну а жизни мерить победами,
Победы же мерить паденьями…
Так, как я стихи свои меряю,
Не строками давно, а виденьями.

Однажды я зачерпну слишком много боли,
Чтобы залпом выпить из хрустальной чаши.
Однажды мне просто не хватит воли
Взглядом спокойным ответить на взгляды ваши.

И захочется стать предельным, обнаженным нервом
И стряхнуть с себя прах привычных масок.
Рассказать всем то, что считаю верным
Да без этикета и манерных плясок.

И любой бродяга скажет: «Я такой же!
Чтож ты лгал всю жизнь, что хоть чем-то лучше?
Что туда, где выше и светлее хочешь?
Ну да ладно, лги, жизнь сама рассудит».

Жизнь рассудит? Да уже рассудила!
Без сумы с тюрьмою, что уже победа.
Мне мою упертость она не простила,
Но на эту тему мы наложим вето.

И теперь осталось – залпом боль из чаши.
Да следить при этом, чтоб не выливалась.
И не беспокойтесь, нет здесь боли вашей,
Там где я сейчас лишь моя осталась.

Растаял снег, запели птицы,
Везде веселье, кутерьма,
И колосапому не спится, —
Пришла красавица-весна!

Пришла и принесла с собою
Тепло и радость для нас всех,
И небо нежно-голубое,
И солнечный лучистый смех.

Я смотрю издалека
На смешные облака.
В прятки облака играют
И зверей изображают.
Вот ушастый белый слон —
Превратился в зайца он.
Три весёлые мартышки —
Озорницы, шалунишки
Дразнят льва – царя зверей:
Лев из облака добрей!
Ветерок вдруг прилетел —
Поиграть он захотел.
Закружил он всех, и вот —
Водят звери хоровод.
Я смотрю издалека —
Кружат в небе облака.

Ночь. Зима. Мороз трескучий,
Под ногами снег скрипит,
А в берлоге, что под кручей,
Медвежонок крепко спит.

Снится медвежонку лето:
Солнце в небе голубом.
Теплым солнышком согреты,
Спеют ягоды кругом.

Пчелка трудится, летает
Над раскрывшимся цветком,
Пыльцу нежно собирает
И несет скорее в дом.

Снятся зайчик и лисёнок,
Что играют у ручья.
Мишка думает спросонок:
«К ним сейчас пойду и я!»

Подошел к окну в пижаме:
«Это были только сны?»
«Спи, малыш! – сказала мама, —
Спать еще нам до весны!»

Солнце как-то раз проснулось,
Потянулось, улыбнулось,
Глянуло на календарь:
Ах, закончился февраль!
Месяц март уже – весна!
Все очнулись от сна:
Мишка из берлоги вышел —
Он во сне капель услышал.
Нужно ярче мне светить:
Лед на речке растопить,
Землю-матушку прогреть,
Чтобы птицы стали петь,
Расцвести цветы успели
В ясном месяце апреле.