Сергей Данилов - Комета Магницкого. Полное собрание

– Кстати, в точности как моя бывшая жёнушка чешет, один в один, – воскликнул сосед, радостно удивлённый, – слово в слово, по писаному. Родная, уйдите, как человек, знающий жизнь, гарантирую: ничего хорошего сейчас из вашего разговора не выйдет.

– Подлец, – сказала Нина, – подлец и подонок!

– Ах так? – разозлился Магницкий. – заруби себе на носу: если будешь ругаться, в квартиру не возьму!

– Я так и знала! Я так и знала, что ты негодяй, каких белый свет не видывал!

Гражданская жена сделала шаг вперёд, залепила гражданскому мужу пощёчину и гордо вышла вон.

Вздохнув с облегчением, Гена прикрыл за ней дверь:

– И ещё хорошо, что ты официально жениться не успел, как она тебе только что предлагала, и детей у вас нет, а то бы не так намучился! Эх, да что говорить!

Он искоса посмотрел на Магницкого, который, забросив руки за голову, лежал на своей тахте, уставив глаза в потолок. И разочарованно смолк. Виктор имел самый довольный вид. Он думал о Пуме. «Она придёт в пять часов. В пять. В субботу или воскресенье!»

– А ты хитрый, – Борцов достал из тумбочки батон хлеба и кусочек сливочного масла. – Я думал, ты свойский парень, но только теперь всё про тебя понял до конца. Ты хитрец. Хитрые люди пытаются добиваться целей окольными путями, но день их торжества становится одновременно и днём величайшего поражения, ведь хитрость – это извращение ума под воздействием трусости.

– Замолчи, пожалуйста, – попросил Магницкий, – не мешай человеку мечтать об идеальном жизненном устройстве.

– Посмотрите на него, ещё один Кампанелла выискался на мою голову.

С утра Пума осторожно, на цыпочках вошла в армовский кабинет, бросила сумочку на автоматизированный стол, включила машину и, пока та, весело мигая лампочками индикации, загружалась, подкрасила тени на глазах. Потом причесалась. Открыла тетрадку. Оглянулась на дверь. Вздохнула. Достала лак для ногтей и, подправив маленькой кисточкой безымянный палец, подула на него.

– Ку-ку! – раздалось из-за тяжёлой пыльной шторы.

Пума схватилась левой рукой за сердце, а правой метнула в штору сумочку со всеми маленькими ножничками и пилочками.

– Виктор!

Магницкий вылез в комнату, отряхиваясь от пыли, начал подбирать разлетевшиеся по округе ножички с пилочками.

– Врут электронщики, что пылесосят всюду и каждый день. Ни черта не работают, сплошные профилактики устраивают по десять часов в сутки, да спирт казённый хлещут литрами. Какое литрами – вёдрами! Не зря Орало на квартальном собрании обещал их вывести на чистую воду.

– Магницкий! Русским языком тебе говорю: никогда не пугай девушку. Совсем отбился от рук! Раньше заглянешь в вашу комнату, а там уже шум стоит: товарищ Магницкий в белой рубашке при галстучке, с закатанными рукавами рвёт и мечет, рвёт и мечет, как безумный, распечатки программ. А теперь посмотришь – тишь да гладь.

Виктор приблизился вплотную, Пума встала, и они обнялись.

– Заглядывала сегодня?

– Конечно.

– Меня нет?

– Нет.

– Жалко?

– Просто ножом по сердцу, миленький. Опять кто-то шагает по коридору, если толкать вздумаешь, ради бога, не на дисковод – у меня там база данных крутится. Лучше в кресло, оно мягкое.

– В таком случае давай сядем: ты в кресло, я на стул рядом, и будем программировать что-нибудь полезное.

Они сели. Шаги стихли.

– Нет, я так не могу работать, – Пума вздохнула. – Не могу рядом с тобой работать. Не в состоянии.

– Кстати, знаешь, сегодня мне однокомнатную квартиру могут выделить. Сталинка в центре. Как раз сейчас профком решает этот вопрос – дать или не дать.

– Знаю, слышала. Дурачок ты, Витя, каких в мире нет. На профкоме решается вопрос, а он из-за шторы кукует.

– Комната большущая, потолки высокие, трёхметровые, балкончик красивый! Если дадут, давай устроим новоселье… вдвоём?

Забава вошёл и только после этого громко постучал.

– К вам можно? Разрешите обеспокоить?

– Ты как всегда: ни раньше ни позже.

– Извини, Виктор, на одну минутку.

– Опять вопрос жизни и смерти?

– Нет, квартирный вопрос всех поголовно испортил. Черкизов тебя кличет, он только что вернулся с профкома.

– И как там?

– Не знаю, говорю же, зовёт. Извините, девушка, у нас очень важные дела.

Хмурясь, будто не выспался, Черкизов ходил по коридору возле стенгазеты, нервно потирая руки.

– А, молодое дарование с аллеи талантов, слушай умопомрачительную новость. Профком царственно повелел выделить однокомнатную квартиру матери-одиночке системотехнику Жанне. На днях она выписалась из трёхкомнатной квартиры своей мамы и прописалась в общежитии. Таким образом создалась ещё одна суперльготная очередь матерей-одиночек-комсомолок бесквартирных. А ты только неженатый, бездетный, хороший товарищ и комсомолец. Возражения имеются?

– Нет, возражения отсутствуют. Мать-одиночка – звание для меня в принципе недостижимое.

– Вот именно, правильно мыслишь. К тому же вы данную однокомнатную квартиру превратите в разбойничий вертеп, пристанище разврата. Прозвучало такое мнение, крыть мне его было нечем: один шуры-муры прямо на работе разводит, другой в это время бегает в его комнату с девицей на обеденном перерыве, а люди всё видят, всё знают, и в нужный момент ставят вопрос ребром. Глубоко аморальная история. Так-то вот, товарищи комсомольцы и члены профсоюза, вам ещё работать и работать, над повышением своего нравственного уровня хотя бы…

– Хотя бы до уровня матери-одиночки. И матери её матери. Мать её!

– Точно.

– Значит, общага мне на роду по гроб жизни написана.

– А жаль всё же, – чмокнул Забава обиженно, – очень жаль. Зараза эта Вильгельмина Карловна, какую мину подложила, ай-яй-яй! Пока человек могилу её папеньке копал, глину кидал, надрывался, квартирку прямо из-под носа увела. Даже глазом моргнуть не успел! Обстряпала дельце по высшему классу! А так разобраться, семейственность она страшную развела на работе: папашу на кладбище отправила, дочку с внучкой в однокомнатную квартиру сбагрила и теперь одна в трёхкомнатной выходит замуж за молоденького мальчика.

– Какого такого мальчика?

– Говорю же русским языком: молоденького. Народ всё знает, как уже отмечали вышестоящие товарищи.

– Вот мальчик её и накажет со временем за грехи по полной программе. Всем воздастся за грехи их, как вещал отец Фёдор. Тебе, Виктор, сегодня отоварка прикатила с воздаянием, кому-то потом.

– Ничего, перебьёмся, какие наши годы.

Забава похлопал его по спине.

– А отчего бы не сходить мне к Вильгельмине и не нахамить ей при всех. Просто посчитаться фактами? Зачем ждать, пока мальчик отомстит? Нашим шефом она точно никогда в жизни не станет, кишка тонка. И квартира у меня есть, чихал я на их профком, санаторных путёвок тоже не видел ни разу. О, давайте взносы платить не будем, раз они квартиру нам не дали!