Ольга Щекотинская - Как избавиться от синдрома ММ. Исповедь эмигрантки

Тайком от хозяйки мы затаскивали эти мешки в нашу чердачную комнату и приступали к увлекательной процедуре их разборки. Вещи, извлеченные из мешка, после предварительной оценки и примерки мы раскладывали на три кучки, со смехом приговаривая:

– Это Масе… это Пусе… а это Олежке…

Иногда среди поношенной одежды попадались великолепные вещи. Я годами потом носила джинсы, свитера и куртки, извлеченные из серых пластиковых мешков Армии спасения. А Кириллу однажды достались совершенно невероятные вещи – шикарная, почти новая дубленка с меховым воротником и модный серый длинный плащ.

В мешках была не только одежда. Иногда в них можно было обнаружить одеяла, полотенца и постельное белье. Все это было очень кстати. Приобрести подобные вещи нам было не по карману.

Кажется, жизнь налаживалась. К тому же наш сценарий, который мы без особой надежды на успех распихали по всем без исключения кинематографическим фирмам Амстердама, неожиданно понравился директрисе одной из них. Она с энтузиазмом заявила, что хочет начать работу над фильмом по нашему сценарию, и написала официальное письмо в министерство с просьбой о предоставлении нам вида на жительство.

Мы полдня просидели в очереди в помещении здания иностранной полиции, где ожидали своей участи толпы выходцев из самых разных стран, жаждущие получить разрешение на проживание в прекрасной стране Голландии, и благодаря письму кинематографической дамы без всяких проблем получили в паспорта штампы с просьбой о виде на жительство по причине работы с амстердамской кинофирмой.

Однако легальность пребывания в стране нисколько не изменила нашего финансового положения. Деньги кончались катастрофически быстро. Нужно было cрочно что-то придумывать.

То, что придумалось поначалу, было, как впоследствии оказалось, очень плохой идеей. Мы решили попробовать незаметно выносить продукты из супермаркета. Была разработана целая хитроумная система с обменом пакетами. Несколько раз нам это без труда удалось, и мы, окрыленные успехом, решили, что проблема решена, и стали, видимо, менее осторожны, в результате чего были пойманы сотрудниками магазина. Тут же была вызвана полиция, на нас надели наручники и отвезли в полицейский участок. Там нас развели по разным камерам, где мы просидели в ожидании решения своей участи несколько часов. Потом по очереди допросили и… отпустили.

Трудно описать, что я чувствовала, сидя в полном одиночестве в маленькой холодной комнатушке. Это был и страх, и стыд, и ощущение полной беспомощности… Невозможно было предположить, сколько времени предстоит здесь провести. Может быть, нас уже и не отпустят и перевезут прямо в тюрьму… А может быть, депортируют в Россию. Я могла ожидать всего, чего угодно. Но самым ужасным было то, что меня разлучили с Кириллом. В тот момент я чувствовала такую огромную любовь к нему… Все на свете я отдала бы за то, чтобы опять оказаться рядом с ним, пусть в тюрьме, пусть в России, да где угодно, лишь бы только мне отдали его обратно…

На допросе я рассказала всю правду. То, что приехали сюда работать, амстердамская кинофирма заинтересовалась нашим сценарием и по этой причине запросила для нас вид на жительство. Для раскрутки проекта нужно время, а зарплату нам никто, естественно, не платил. Деньги, которые мы привезли с собой из России, давно закончились, поэтому ситуация стала настолько критической, что пришлось решиться даже на воровство.

Видимо, Кирилл рассказал то же самое. Да и вынесенные нами из супермаркета вещи были предметами первой необходимости – стиральный порошок, зубная паста, какая-то недорогая еда… В полиции ведь тоже люди работают. А может быть, у них была такая установка – того, кто попался первый раз, отпускают.

Как же я была рада снова увидеть Кирилла. Мы, не проронив ни слова, обнялись, вышли из здания полиции и пешком добравшись до злополучного супермаркета, рядом с которым был пристегнут наш велосипед, направились домой. Больше мы никогда не позволяли себе подобных вещей.

На следующий день я дала объявление о поиске работы в местную бесплатную газету со смешным названием «Виа-виа», что в переводе на русский приблизительно означало «из рук в руки». Текст звучал так: молодая русская женщина с медицинским образованием ищет работу по уходу за больными и предлагает помощь по хозяйству. Через несколько дней мне позвонил мужчина, который представился хозяином отеля в городке Нарден неподалеку от Амстердама, и сообщил, что ему нужен именно такой человек, как я. Попросил приехать и сказал, что все объяснит на месте. Это была огромная удача.

Оказалось, что в этом отеле по совершенно непонятным причинам постоянно жила пожилая и очень больная женщина. Ее проживание оплачивал сын. Женщина страдала полным недержанием мочи в связи с какой-то давней травмой. По каким причинам она со своим диагнозом жила в отеле, а не в соответствующем медицинском учреждении, мне до сих пор трудно предположить. Но тем не менее это было так.

Горничная, постоянно работавшая в отеле, просто не в состоянии была войти в номер этой постоялицы. От запаха, стоящего в комнате, у нее тут же начинался приступ тошноты. Поэтому Питер – так звали хозяина – и решил нанять русскую с медицинским образованием и даже готов был платить за эту грязную работу больше, чем всем остальным служащим – целых 12.50 гульденов в час вместо 10. Мои обязанности должны были заключаться в том, чтобы ежедневно менять несчастной женщине белье на кровати и по возможности убирать комнату.

Конечно же, я согласилась. И первое, что сделала – посадила беднягу в ванну. Мне даже удалось промыть и кое-как расчесать ее достаточно длинные волосы, которые спутались в некое подобие дредов… Потом я целый день отмывала комнату. Видимо, усилий горничной с трудом хватало только на то, чтобы снять с постели мокрое белье и постелить чистое. На всех находящихся в комнате предметах лежал толстый слой пыли. Раковина была почти черного цвета от покрывавшего ее грязного налета.

Через какое-то время я поняла, что женщина помимо всего еще и страдает алкоголизмом, поскольку она почти сразу же стала настойчиво просить принести ей рюмочку дженевера – голландского варианта можжевелевой водки. Питер, услышав об этом, категорически запретил давать ей больше одной рюмки в день. И я старалась беспрекословно выполнять его указания.

Работой моей Питер был доволен. Постепенно он начал расширять круг моих обязанностей. Сначала он доверил мне убирать и другие номера в отеле, а спустя некоторое время стал даже позволять стоять за стойкой бара. Лучше бы он этого не делал…

Дело в том, что бар отеля был излюбленным местом встречи мужчин, проживающих в округе. Городок был небольшой и у Питера ежедневно собирались местные завсегдатаи, которым, видимо, безумно наскучила голландка Джанет, годами стоявшая за стойкой. А тут вдруг появляется этакая экзотическая птица – русская, недурна собой, говорит только по-английски с чарующим восточно-европейским акцентом…