Ольга Щекотинская - Как избавиться от синдрома ММ. Исповедь эмигрантки

В то время русских в Голландии было совсем немного, и я действительно была редкой птицей. Из-за меня у Питера даже увеличился доход, поскольку на новую, такую необычную барменшу, которую где-то сумел отыскать Питер, хотели посмотреть все. У меня даже появилось несколько поклонников из местных завсегдатаев. Они дарили мне цветы, предлагали довести до дома на своем автомобиле, пытались заинтересовать беседой…

И все было бы хорошо, если бы не ревность Джанет – ее вообще перестали замечать. В конце концов она не выдержала и нажаловалась на меня хозяину. Не знаю, в чем она смогла меня обвинить, наверное, придумала какой-то очень серьезный проступок…

Узнала я об этом от занятых ремонтными работами в отеле поляков. Они очень хорошо ко мне относились, тем более что видели, какую грязную работу я выполняю, причем выполняю добросовестно, и по собственной инициативе делаю то, о чем меня даже и не просят.

И вот вскоре я невольно оказалась свидетельницей забавной сцены. Джанет по каким-то хозяйственным делам вышла на внутренний дворик, где работали поляки. И они, обращаясь к ней на ломаном немецком, перемешивая его с польским матерным, перебивая друг друга, закричали:

– Эй, Джанет, курва, варум?.. Варум пирдолишь? Варум Стэйси нит арбайтен?

Пытались заступаться, как могли. Это было приятно. Жаль только, что права голоса они не имели. Питер сказал, чтобы я временно не выходила на работу, поскольку полиция начала интересоваться, что за люди у него работают, и не работают ли они по-черному. Просил переждать ситуацию. Но я была почти уверена – он больше не позвонит. И интуиция меня не обманула.

Не так-то просто было смириться с этой чудовищной несправедливостью. Но что я могла сделать? Кирилл, как мог, пытался меня утешить. В то время он относился ко мне очень тепло, казалось, он, наконец, оценил мою преданность и был благодарен за то, что я ради него отказалась от благополучной, устроенной и обеспеченной жизни с богатым голландцем, хотя и устраивал периодически сцены бешеной ревности по поводу моего короткого романа. Это было ужасно… а иногда даже страшно… Эти его вспышки ярости… Казалось, он совсем не в состоянии был себя контролировать. Лицо его багровело, глаза становились безумными и испепеляли меня ненавидящим взглядом. Он произносил угрожающие пророческие тексты о том, что я еще горько пожалею о своем к нему возвращении. Мог даже в припадке гнева толкнуть или ударить… Но потом просил прощения, плакал и целовал руки.

Через некоторое время Кириллу удалось найти неплохую подработку. Он вспомнил свое первое образование, и по объявлению в той же газете «Виа-виа» получил достаточно творческую работу. Его наняли оформить стену в детской комнате в доме состоятельных голландцев, попросив расписать ее изображениями симпатичных зверюшек и птиц, героев местных мультиков. И обещали хорошо заплатить.

И вот у меня наступил хотя и короткий, но очень приятный период вынужденного ничего неделания. Впервые в жизни я оказалась в роли женщины, которую содержат… Было так приятно и непривычно отправлять мужа на работу и до вечера чувствовать себя совершенно свободной. Можно было заняться, чем душе угодно.

Было прекрасное время года, мой любимый месяц – июнь, когда лето только начинается и впереди еще много теплых чудесных дней. День пока не начал убывать и в 10 вечера было еще совсем светло… Иногда я отправлялась на велосипеде на озеро неподалеку и просто валялась на солнце. А тогда, когда небо затягивало облаками и моросил мелкий, похожий на пыль дождь, какой бывает только в Голландии, бродила по центру Амстердама.

Амстердам… Я влюбилась в него с первого взгляда. Есть ли где-нибудь еще на свете город такой же сказочно красивый и уютный? Центр города, часто изрезанный каналами с перекинутыми через них многочисленными горбатыми мостиками. Узкие – в 2—3 окна, стоящие вплотную и словно поддерживающие друг друга кирпичные дома с закругленными грушеподобными крышами. Воздух словно напитанный энергией пьянящей свободы. Удивительная атмосфера радости и праздника. Разношерстная, иногда очень экстравагантно одетая публика. Толпы туристов, праздно бродящие по городу. Весело звенящие желтые трамваи, неторопливо скользящие по узким мощеным улицам. Огромное количество велосипедов, припаркованных в самых неожиданных местах – везде, где только возможно. Уютные кафе с выставленными на открытом воздухе – иногда прямо на мостовой – столиками. Очаровательные парки с неизменными каналами, плавно переходящими в живописные прудики, заполненные крупными жирными утками. Городские рынки длиной в улицу с колоритными продавцами, громогласно призывающими покупателей. Уличные музыканты, живые скульптуры на площадях, художники, торгующие картинками с изображениями самых живописных мест Амстердама…

Я могла часами бродить по городу, любуясь всей этой красотой, и даже дождливая погода не была для меня помехой. Давно не стриженные мои волосы отросли почти до лопаток и от дождя стали пышными и вьющимися… Уж не знаю от чего, то ли от непривычной для себя праздной жизни, то ли от голландского климата и качественных продуктов я как-то очень похорошела. Смотрела на себя в зеркало и, что случалось со мной крайне редко, сама себе нравилась…

Регулярно писала письма домой и получала ответы от мамы. Она сообщала, что ситуация в стране ужасна, никто не знает, чем она закончится, и люди со страхом ждут гражданской войны. Настойчиво советовала нам попытаться зацепиться в Голландии всеми возможными способами, потому что ничего хорошего в России ждать не приходится, и это уже всем стало понятно. Я же хвасталась тем, что Кирилл очень изменился, начал меня ценить, я чувствую себя любимой и нужной и мечтаю о том, что когда мы окончательно здесь устроимся и снимем нормальную квартиру, я заберу к себе сына. И мама приедет к нам в гости. И все у нас будет хорошо. И вообще, здесь просто замечательно!

Но все хорошее, как ни банально это звучит, очень быстро кончается. Закончилась и работа у Кирилла. Заработанных денег хватило ненадолго, и я снова дала объявление в газету. На этот раз позвонила молодая женщина и предложила мне работу няней. Пару месяцев я сидела с очаровательной маленькой двухлетней девочкой, дочерью безумно влюбленных друг в друга молодых красивых родителей. Работа была приятной, я должна была покормить малышку, погулять с ней, уложить после прогулки спать и дождаться возвращения с работы одного из родителей. Единственный минус – это нужно было делать не каждый день и платили за такую работу совсем немного.

Тем временем Кирилл случайно познакомился на рынке, где покупал куриные окорочка, с нашей соотечественницей, молодой женщиной, которая находилась в Голландии в гостях у родственников. Она рассказала, что во время отпуска умудрилась даже заработать кое-какие деньги уборкой квартир. Найти работу ей помогли родственники.