Николай Ободников - Хранитель Урожая

– А вот и пожарный на мой зов… – пробормотал я, разглядывая тушившего.

Вышедший на свет человек был в темном осеннем плаще, надетом поверх черно-бордовой толстовки. Из-под его угрюмо накинутого капюшона выбивались локоны бело-седых волос, которые затем спускались к его широкой груди; штаны и ботинки на нём были похожи на те, что носил мужчина в маске. Помимо этого, у беловолосого незнакомца были играющие желваки, упрямый подбородок, прямой нос и целеустремленный взгляд фиалковых глаз.

– Ну уж нет… Увольте… – Я оперся о стену, едва удерживая себя от падения. – Надо позвонить в полицию!.. Или охотникам за привидениями!.. К черту!.. О-о-ох… – Я опасливо пошел к выходу из переулка, где раньше были собаки. – Надо бы ускориться, а то эти…

В этот момент мужчина в маске прыгнул на беловолосого и несколько раз подряд ударил его головой.

– Маску расколешь, – глухо подсказал беловолосый. – Начни с кистей.

– И то верно! – самодовольно согласился мужчина в маске. – Давай!

Беловолосый протянул руки для борьбы, но мужчина в маске вместо обещанного действия наотмашь ударил беловолосого по шее выхваченным из-под полы клинком. Раздался оглушительный звон, и клинок мужчины в маске сломался, разлетевшись в стороны облаком серебряной пыли.

– Смерть и Хаос!.. – Мужчина в маске ошарашенно посмотрел на свои пустые руки. – Козлинская твоя шея…

– Я пришел его судить, кем бы ты ни был… И пока я прав – никто и ничто меня не остановит, – проурчал беловолосый, стремительно обхватывая мужчину в маске двумя руками.

Послышались скрип сдавливаемых костей и потрескивание статических разрядов. Где-то беззвучно сверкнула молния. Мужчина в маске, чьи руки оказались прижаты к телу, судорожно задергался и зарычал.

– Беги, Келсий! – наконец крикнул мужчина в маске. – Вали на хер отсюда!

«Келсий! – вдруг вспомнил я. – Я – Келсий! Келсий! Не забыть: я – Келсий!»

Внезапно передо мной взметнулась чья-то нога и ударила меня по лицу, опрокидывая назад.

«Хе… Песком в рот попало… – отстраненно улыбнулся я, скрипя песчинками на зубах. – Не надо мне… песка…»

Я неверяще начал ощупывать трясущейся рукой место удара, после чего тяжело сплюнул кровь и грязь. Тягучая слюна тут же противно повисла на моем подбородке.

– Хотел унести отсюда свои соки? – ласково поинтересовался Диафол, ставя ногу мне на грудь.

Одежда Диафола была в бытовых отходах и подпалинах, а его бледное лицо – в топорщившихся хрящах и крови.

– Я всегда ношу свои соки сам! – огрызнулся я, сбрасывая его ногу.

– Да ну? – не поверил Диафол, наступая мне на лицо. – А по тебе и не скажешь! Хих-хи!

Перед моими глазами всё тотчас потемнело.

– Ах ты… – Я заворочался, путаясь в простыне. – Ах ты… А?! – Я вскочил с кровати и несколько раз судорожно ударил воздух. – Ах ты… падла!.. На, мудак! На!.. Д-дома? – Я лихорадочно огляделся. – Черт меня задери! Я дома!..

Растерянно зевая и почесываясь, я пошел в ванную. Включив там свет, я уперся руками в раковину и хмуро вгляделся в зеркало: никаких побоев не было. Я открыл воду, постоял, слушая ее шум, и опять вперил взор в свое отражение.

– Какая-то безумная херня приснилась…

Я вздохнул и придирчиво покосился на себя: вполне обычный тридцатилетний парень, у которого были полноватые губы, легкая горбинка на носу и немигающий взгляд серо-голубых глаз, заключенных в фиолетовые круги.

«Забавно, ноздри чуть разные», – мрачно отметил я.

Посмотрев еще раз в зеркало, я почесал «ежик» темно-русых волос и вдумчиво произнес:

– Келсий Кресан… – Я подмигнул отражению. – Ха! А во сне чуть не забыл!

Почистив зубы, я залез под горячий душ, желая смыть соленые следы ночного кошмара. Попытавшись помочиться в ванну, я неожиданно ощутил распирающую жгучую боль в мочеточном канале пениса. Убегавшая в сток вода стремительно подхватила упавшие в нее красноватые капли.

– Ай-ай-ай! Э?! – Я поспешно схватился за гениталии, суетливо изучая их. – Это еще что такое?!

Крайняя плоть моего члена оказалась насквозь пробита медной скобой от степлера.

– Сукин кот! Да что это?! – Я выскочил из ванной, придерживая пенис, чтобы он болезненно не болтался. – Кто здесь? Что за козлина это сделала?! Я… я сейчас сам, блядь, найду, кто это сделал!

Я быстро заглянул во все комнаты, даже поскользнувшись в гостиной, но никого в них не обнаружил.

– Кто-то за это ответит! – свирепо пообещал я, доставая из ящика стола антистеплер. – Фу-у-ух… Хорошо хоть к головке не прибили!.. – Я примерился к скобе, готовясь открепить ее. – Фу-у-ух… О, Леиф бы точно отмочила что-нибудь про кожаный тюльпан! – скривился я, аккуратно поддевая метал острыми углами антистеплера. – Ну, в путь!.. Мрнгх! – отжал я концы скобы. – Хах… Теперь просто вынуть… Интересно, лучше быстро или медленно?.. – задумался я и резко выдернул скобу. – Блядство! Блядство! А-а!.. – Я обозленно отбросил окровавленную металлическую полоску. – Теперь немного дезинфекции. Чем не повод с утра приложиться, а? Зараза…

Достав початое вино из шкафа, я сделал несколько крупных глотков, от которых сразу же поморщился: зубная паста плохо сочеталась с продуктом виноделия. Плеснув вина в бокал, я попытался опустить в него пенис.

– Ну и ну! – удивился себе я. – Словно питекантроп благословил!

Отставив бокал, я нашел в аптечке перекись и бинты. Бережно обработав ранки, я отправился на кухню. По дороге в нее я случайно наткнулся на свои ключи: они были сломаны и изжеваны.

– А?.. – оцепенел я. – Так, получается, было!.. Не приснилось! – Я зло сжал кулаки. – Вся эта херня, получается, была !

Я бросился в прихожую и взял там биту. Там же я с изумлением обнаружил и свои прокушенные штаны с бурыми пятнами на лодыжках.

– Это… – Я нервозно осмотрел свои ноги, но укусов на них не обнаружил. – Надо… надо сделать это сейчас! Надо вернуть силы! Ур-р-роды долбаные!

Угрожающе выставив перед собой биту, я попятился на кухню, где стояли таблетки, при помощи которых я собирался вечером покончить с собой. Быстро найдя их, я торопливо взял их в руку.

– Давай же, падла, открывайся! – прошипел я, безуспешно прокручивая крышку пузырька. – Ну, зараза, держись! – Я бросил пузырек на столешницу и замахнулся на него битой, готовясь превратить его в пластиковую лепешку, начиненную медикаментозно-суицидальной крошкой. – Нет-нет, не сейчас… – выдохнул я и опустил биту. – Надо еще раз осмотреться, а потом позавтракать. И вы, запористые, пойдете со мной! – недовольно бросил я таблеткам.

Зажав пузырек в кулаке, я снова взялся за биту и еще раз обошел квартиру. На полу в прихожей я обнаружил неизвестный мне степлер с теми самыми медными скобами. Пнув степлер ногой, я уныло побрел в туалет, где крайне осторожно справил нужду. После этого я оделся, не забыв положить пузырек с таблетками в боковой карман новых штанов.