Юлия Кова(ль)кова - #Партия

«Кстати, о женщинах и об их преданности…»

Одарив Гулю дежурной улыбкой (от которой юная татарочка засветилась, как лампочка в тысячу мегаватт), толкаю дверь подъезда и выхожу на улицу. Оглядевшись по сторонам, достаю из кармана телефон, набираю знакомый номер. Пока моя собеседница ищет трубку, шагаю к машине. Через пять секунд гудки ожидания в моём сотовом обрываются под хрипловато-чувственное:

– Саша? Приве-ет! Ну что, заедешь за мной?

– Слушай, солнышко, я не успеваю, – прижав плечом телефон к уху, я хлопаю себя по карманам, чтобы найти ключи от машины. – Скажи лучше, у тебя получилось организовать то, что я просил?

– Свинтус ты. А у меня – да, у меня всё получилось, – вредным и одновременно кокетливым тоном отзывается женщина. – В общем, так: я поставила этой Павловой собеседование на девять утра. Она же не знает, что шефа в офисе в это время никогда не бывает? Так что обставим раннее время её визита, как мою ошибку. В итоге, Павлова сначала встретится с тобой, а потом уже с генеральным. Ну как, устроит такой расклад?

– М-м, супер. Ты просто супер, солнышко. – Снимаю машину с сигнализации, распахиваю дверцу «БМВ», зашвыриваю в салон сумку.

– С тебя причитается, Васильев, – немедленно намекает женщина.

– Хочешь, сегодня пообедаем вместе? – Я пытаюсь увернуться от ожидаемого с меня алаверды.

– Только обед? – Моя собеседница явно обиделась. – Но я думала, что ты… что мы… ко мне… или, на худой конец, в гостиницу.

– Моя вторая половина дома, – стараясь не раздражаться, напоминаю я. – Ты же знаешь, какая Лиза, – всё в миг учует! Вот через месяц Лизон к матери в Питер поедет, тогда и наверстаем.

– Ладно уж, – вздыхает женщина. – Ты как всегда верёвки из меня вьёшь.

– А ты не жалуйся: что хотела, то и получила. Ну всё, минут через сорок увидимся.

Не дожидаясь ответа, отбиваю звонок, сажусь в машину, вставляю ключ в замок зажигания.

«Зло ездит на «БМВ»», – скажете вы и, как ни странно, окажетесь правы. Улыбнувшись своим мыслям, выжимаю педаль газа и отправляюсь на улицу Кржижановского, где находится офис Конторы».

3.

«Улица Кржижановского представляет собой узкое, щербатое асфальтовое полотно, разделённое трамвайными путями, по которым раз в пятнадцать минут пробегают звенящие красные трамвайчики – уже редкость для Москвы. С обеих сторон улицу подпирают дома из красного кирпича, похожие на часовых. Основная проблема здесь – это найти место, где пристроить автомобиль, потому что парковочные «карманы» всегда забиты, а отыскать лазейку в каком-нибудь дворе практически невозможно. Но мне везёт: покружив, я нахожу свободное место в «мешке» рядом с домом под номером пять. Осторожно втискиваю свой «Мини Купер» между тёмным «Паджеро» и доисторической «Волгой». Выбрасываю на асфальт ноги, роюсь в сумке и выуживаю на свет приличные кожаные туфли. Ненавижу обувь на каблуках, но собеседование – это всегда корпоративный тон, где предпочтение отдаётся не удобству, а тому, что кандидат «должен соответствовать». Сунув ступни в «испанские сапожки» (то есть в изящные «лодочки»), осторожно встаю на ноги и желаю себе не упасть. Воровато оглядываюсь, подтягиваю вверх бежевый чулок на правой ноге и немедленно ловлю на себе чей-то заинтересованный взгляд.

«Так я и знала!»

Злобно прищуриваюсь и поднимаю голову. На втором этаже, в окне, в доме напротив пристроился курить какой-то дедок в майке-«алкоголичке», слегка ошарашенный моим легким стриптизом. Рывком опустив юбку, делаю невозмутимое лицо, запираю машину и, независимо помахивая сумкой, устремляюсь во двор, где находится офис Конторы.

Пройдя шлагбаум, толкаю стеклянную дверь бюро пропусков. Сейчас без пятнадцати девять, поэтому очередь из визитёров в Контору состоит всего из пяти человек. Отмечаю, что охрана на пропускном пункте работает слаженно и чётко: на «обработку» одного посетителя уходит ровно десять секунд. Пользуясь передышкой, выдвигаю правую ступню из жёсткой «лодочки». Разворачиваюсь к огромному, в пол, окну. Рассматриваю, как по выделенной для пешеходов дорожке проходит стайка девиц лет восемнадцати в белых рубашках и коротеньких чёрных юбках.

«Секретарши», – думаю я. За девчонками грозной поступью следует грузный, неуловимо похожий на школьного «трудовика» мужчина в плохо подогнанном костюме. «Кладовщик или, как сейчас говорят, ХОЗУшник, – соображаю я, – рядовой – из той породы „служак“, у которых на учёте не только каждый дырокол, но и любая скрепка». Между тем за моей спиной охранник выписывает пропуск уже третьему посетителю, а к шлагбауму подъезжает похожий на дорогую игрушку «БМВ» – это одна из тех моделей, при виде которых у женщин, по идее, должны подогнуться колени, а у мужчин развиться комплекс неполноценности. Но у меня только один вопрос: «И как такая игрушка по нашим ухабам ездит?» Предмет моих мыслей останавливается у шлагбаума, со стороны водителя плавно опускается окно, из которого доносится «Je suis malade» Лары Фабиан, и к датчику протягивается хоть и узкая, но явно мужская ладонь с зажатым между пальцами пропуском. В глаза бросаются смуглые пальцы, блестящий ободок часов, бледно-розовая манжета и звёздочка серебряной запонки. Мужчина небрежно машет пропуском, а мне почему-то очень хочется разглядеть его.

«Не бойся, он не привлекательный, – подаёт ехидный голос моё подсознание. – Но даже если наоборот, то это ничего не значит, потому что твой крест – это неудачники и ничтожества. Вспомни Олега, Павлова».

– О, смотри, смотри, Владимирович на новой «бэхе» приехал, – долетает до меня возбуждённый голос охранника. – Ай-восемь, видел такую? Следующий, пожалуйста. – Последнее сказано уже мне. Прихрамывая, подхожу к бюро пропусков.

– Где? – в это время второй охранник, забыв обо всём, бросается в прорезь окошка и практически утыкается носом в мою левую грудь. Судорожно сглатывает и поднимает вверх голову.

– Павлова, – с тихой угрозой произношу я, глядя ему в переносицу. Сую покрасневшему служащему свой паспорт.

– К-к кому? – Охранник пытается говорить связно и старательно отводит глаза от выреза моей блузки.

– К Тарасову. – Я называю фамилию всемогущего шефа Конторы. Кажется, это возымело должный эффект, потому что оба охранника немедленно сделали серьёзные и скорбные лица, которыми младшие по должности обычно приветствуют старших. Документ благосклонно принимается из моих рук, в компьютер молниеносно вносится соответствующая запись, а мне возвращают паспорт, аккуратно заложенный белой пластиковой карточкой с надписью «посетитель».

– Через турникет, главный вход, – произносит охранник и бросает последний взгляд то ли на мою выдающуюся грудь, то ли в окно, за которым мелькнула и скрылась серебристая «бэха».