Илья Либман - Алиса

Вообще-то Алиса не любила никаких физических упражнений с самого детства, потому что считала, что гармонически живущий человек просто обязан заниматься физическим трудом, который поможет держать в необходимом тонусе все его группы мышц.

Так было когда-то. Совсем недавно она видела черно-белые кадры из хроники, где мужичок с окладистой бородкой и в рубахе навыпуск залихватски колол дрова. Похож он был на дворника, но оказался русским царем Николаем II. Еще Алиса помнила про полотерство – была когда-то такая бросовая подработка: натирать паркет воском до блеска. Она знала одного мальчика в далеком прошлом, который через такое натирание стал конькобежцем международной величины.

Профессиональный спорт – это другое дело. Когда альпийские стрелки неслись на лыжах с крутых гор в чей-то тыл, все было профессионально оправдано. То же самое и с велосипедными подразделениями. Просто современная жизнь загнала большинство людей в тупик, лишив их возможности натурально убегать от разъяренных диких зверей, переплывать реки и озера или перепрыгивать расщелины. Теперь все было иначе: большинство животных, представляющих опасность для человека, были записаны в Красную книгу, физическую работу выполняли бытовые механизмы или прислуга из стран третьего мира, а простым людям приходилось проводить долгие часы на разного рода механизмах, которые имитировали сопротивление различным группам мышц. Чтобы люди не так скучали, когда занимались этим, им разрешили надевать различного рода одежды, которые подчеркивали, кому и что надо, смотреть по ходу дела телевизор или просто заниматься флиртом независимо от сексуальной ориентации.

К Алисе тоже не однажды подкатывались накачанные красавчики, но, кроме бесполезного поедания ее взглядами, дело не двигалось, потому что за их внешней привлекательностью стояла явная умственная недостаточность. Алиса поделилась как-то этим ценным наблюдением с Денисом. Он сразу перевел все это в ян/инь-координаты и заключил, что рожденный ползать-летать не может.

Иногда внешне привлекательным людям противоположных полов везло. Во всяком случае, им так казалось какое-то время, но связь между ними и Алисой бывала недолгой. Подобного характера мысли посещали Алису каждый раз, когда она заходила в здание клуба. Среди посетителей было много и таких, как она, не любящих спорт, но тем не менее посвящающих свое свободное время нелюбимым занятиям добровольно ради великой кардиоваскулярной цели. И стройности.

Для понедельника место было довольно занято. Несмотря на настенные печатные запрещения крепких парфюмерных запахов, ругательств и выделения нечленораздельных звуков, сопровождающих поднятия весов, в зале пахло букетом из дорогих духов и пота.

Алиса полюбила этот запах со второго раза. Он напоминал ей работу в ресторанах и поднимал настроение.

Пока ее любимый тренажер в углу у зеркальной стены был занят молодым парнем, бегущим со скоростью курьерского поезда, она решила позаниматься своими руками. Мысль о том, что черес несколько дней ей придется быть в купальном костюме в компании мужчин подтолкнула ее к пирамидке с гантелями. Алиса выбрала парочку ярко-голубых, но не слишком легких, прочитала в зеркальном отражении своей футболки мудрость бодибилдеров и приступила к упражнению. Она расположилась с таким расчетом, чтобы даже если кто-нибудь из знакомых и будет в зале, то ее не заметил.

Наконец-то ее тренажер освободился – парень-локомотив, не снижая скорости, пересел на гребную машину и задвигал рычагами, как профессиональный загребной. «На суше и на море», – подумала про него Алиса с завистью и поспешила занять тренажер.

Все было готово к восхождению: циферблаты еще не пройденных расстояний и не потерянных калорий подмигивали зеленым и красным. Контрольный ноль пульсировал в ожидании нажатия на кнопку «старт».

Маленький дирижер в Алисиной голове постучал своей палочкой по пюпитру, и ненавидимая увертюра к опере «Руслан и Людмила» сорвалась, как с цепи свора гончих собак. Алиса не любила увертюру, но какие-то скрытные силы внутри ее сознания запараллелили нелюбимую музыку с нелюбимыми ходьбой и бегом. Она видела прямую связь в противоборстве этих двух явлений ее бытию: аккорды гремели в висках, и лента тренажера быстро скользила под ногами, стремясь вывести ее из равновесия и уронить, заставить сдаться и не потерять обещанных калорий. Через пару минут, когда аккорды поутихли и зазвучал лейтмотив Людмилы, Алиса поймала дыхание. По телевизору показывали видео с Гвен Стефани. Алиса подумала: «Как хорошо, что я не блондинка и уже не пою. Интересно было бы ее послушать без сопровождения. С такой внешностью голос совсем не важен. С такими ногами…» Она поймала себя на мысли, что думает не о том, о чем хотела. Поездка к Асунте была на повестке дня. Матвей и Денис проплыли в Алисином сознании, как пока неутвержденные кандидаты в попутчики, но мысль стремилась дальше. «А что если взять Самца», – вспыхнуло аварийной лампочкой в ее заглазье. Кровь прихлынула к вискам, несмотря на плавность мелодии.

Они с Самцом видели друг друга несколько раз на протяжении пары лет, но были незнакомы и даже не улыбались друг другу при встречах. Он тогда еще не был Самцом в ее сознании. Алиса и не обратила бы на него внимания в первый раз, если бы не особые обстоятельства. Она тогда еще пела в кабаке. Как-то раз, когда они с Асунтой собирались выходить на сцену после второго перерыва, а музыканты уже сидели на местах, на сцену с площадки запрыгнул парень, достал из кармана червонец и протянул его гитаристу…

Боковым зрением Алиса отметила: 10 минут – 90 калорий и мысленно улыбнулась себе. Рубеж был пересечен, следующие 10 минут будут легче. Знакомых в зале не было видно, и мысль вернулась к первой встрече с Самцом…

Гитарист не привык, чтобы ему просто так давали червонцы, и дал гитару парню. Тот подошел к краю сцены и запел песню, обращаясь взглядом к девушке с фужером. Алиса не слыхала той песни раньше, но запомнила несколько слов из припева: «Ты моя эрогенная зона…»

Он бывал в ресторане, где она работала тогда, еще пару раз, но больше не пел. Однажды они оказались в одной компании, и их наконец-то познакомили. Дело было поздним вечером, подруга притащила ее на русскую тусовку в центровое место на Манхэттене с диджеями Пушкиным и Версачи. Он не был пьяным, но Алиса узнала об этом позже, когда они остались одни. А во время знакомства Макс, так его звали, дурачился по-всякому. Ему не стоялось на месте – он все время пританцовывал, как будто его беспокоили швы в критических местах. Алиса тогда нашла это необыкновенно смешным. Макс сказал, что знает, как она поет, но сам, к сожалению, только танцует. Прикинут Макс был тоже необычно – какой-то светлый не то плащ, не то сюртук поверх однотонной канареечной косоворотки из шелка. Она еще подумала тогда, что он пританцовывает кадриль – разновидность народного послемаевочного танца прошлого века…