Екатерина Осянина - Сетевой

Но я оказалась совершенно не готова к тому грохоту, который зазвучал прямо в моей голове. В глазах потемнело, воздуха стало не хватать. Потом я поняла, что это не грохот, а голос, и он что-то пытается мне сказать. Я зажмурилась и попыталась закрыть руками уши, но голос продолжал греметь прямо в мозгу, и мне начало казаться, что голова сейчас взорвется, как сырое яйцо в микроволновке.

А потом все стихло. Я разжала уши и открыла глаза. Очень медленно ко мне вернулось зрение, потом, как сквозь ватное одеяло, стали слышны звуки: шум машин из-за окна, обычные домашние звуки – приглушенные голоса соседей, музыка…

– Некоторые, кто с этим сталкивался, называли это Гласом Ангельским, – как ни в чем не бывало сообщил мне домовой.

Я молча сползла с кресла и, пошатываясь, потащилась на кухню выпить кофе.

Меня все еще потряхивало, и зубы заметно стучали о край кружки. Кажется, даже Чура проняло, и он, проявившись рядом со мной, как-то робко и как будто даже смущаясь заглядывал мне в глаза и монотонно бубнил:

– Ну я не знал, как это действует на людей, я не пробовал. Ничего же не случилось… Мозги на месте, глаза и уши на месте. Я же не применял физическое воздействие…

Я дернулась так, что пролила кофе на свой любимый плед, а домовой отпрыгнул, опасаясь, что в него сейчас полетит кружка.

Зря боялся.

Я сама была напугана. Физическое воздействие он не применял. Я даже не хотела представлять, что было бы, если бы он попытался… Я видела, что творят эти существа. Не знаю, из каких там потенциально-кинетических энергий они состоят, но по-моему, сразу из всех. Они способны поджигать, электризовать и двигать вещи со страшной силой. У меня было впечатление, что меня когда-то всего лишь пытались напугать. А вот если бы попытались убить – тогда у меня не было бы шансов. Но мне кажется, многие из этих ребят не осознавали всей своей силы…

А вот Чур…

Он и правда был разумен. И знал, на что способен. Даже если и говорит при этом, что не догадывался, не экспериментировал…

Впрочем, если подумать, зачем ему стрелять из пушки по нам, воробьям? Если бы он тут буйствовал, то это место давным-давно обросло бы дурной славой и люди обходили бы его за сотню километров.

– Ну так зачем тебе наши эмоции? – наконец подала я голос из своего пледа.

– А зачем тебе еда, вода, воздух? Чтобы поддерживать жизнь. Или в моем случае не жизнь, а… Может быть, разум… Может быть, это они сделали меня… таким. Особенным.

Я скептически хмыкнула и отпила большой глоток кофе.

Жизнь снова вошла в обычную колею. Я привыкла к мысли, что теперь в квартире я живу не одна. Хоть Чур и не совался ко мне в ванную, в туалет и в спальню, и там я чувствовала себя свободно, приватно и комфортно, но всегда понимала, что он где-то в пределах дома, иногда дальше, иногда ближе. Я научилась чувствовать его присутствие по какому-то особому напряжению в воздухе, даже когда его не было видно.

Я по-прежнему много работала, иногда играла. Бегала.

Маринка все так же при встречах пилила меня и капала мне на мозги про мое одиночество, убеждая, что домовой – это не семья, что все это скорее похоже на коммуналку. Я была с ней согласна, но по-прежнему не хотела ничего менять. Я даже почти убедила ее и себя, что вполне довольна своей жизнью.

Парень из соседнего подъезда начал проявлять ко мне усиленное внимание, и мне было приятно, хотя он был не в моем вкусе: моего возраста, но какой-то всегда слегка пожеванный и потрепанный. Видимо, это и есть следствие отсутствия, что называется, женской руки. Может, если его привести в порядок – слегка приодеть, подкормить и погонять в спортзале с «железками», то и из него вполне можно сделать человека.

Хотя – чего я придираюсь? Я и на себя-то почти махнула рукой. Так что будем считать, что он просто не мой тип.

Хотя какой такой «мой», я не могла в точности сказать. Я не отдавала предпочтения блондинам или брюнетам. И не знаю, от чего зависит, нравится мне человек или нет.

Но с парнем из соседнего подъезда я держалась вежливо, дружелюбно и слегка отстраненно. Ни да, ни нет.

Как-то раз я показала его Маринке на автобусной остановке. Подруга одобрила мою сдержанность, хотя и отметила, что человек он в целом положительный и даже местами приятный. Он заметил, что мы его разглядываем, издали улыбнулся и вежливо помахал нам рукой, но подходить и навязываться не стал, чем Маринку почти покорил. Впрочем, поняв, что я на него никак не ведусь, она от меня отстала, за что я была ей благодарна.

А незадолго до Нового года мои «мальчики», как их дружно, не сговариваясь, называли Марина с Чуром, вдруг решили устроить встречу в реале. У геймеров это называлось «пойнт». У опытных и продвинутых геймеров, которые проводили много времени с друзьями как в онлайне, так и в реале, это называлось точнее и метче: попойнт.

Встречу решили назначить в кафешке, где есть WI-FI, прийти туда, естественно, с игровыми ноутами и, как выразился инициатор Мишка, «чего-нибудь замутить». Данж, рейд или еще какой эвент.

Я решила пойти.

Чур весь извелся – иззавидовался и издергался. Ему тоже было любопытно встретиться с «мальчиками» вживую, тем более что почти всех их он уже знал заочно, а некоторым из них даже посчастливилось сразиться с ним на дуэли (продули, естественно, и я даже позволила себе издать пару сдавленных восторженных воплей и улюлюканье, так как голосовой чат мы выключали, когда играл Чур). К тому же, ему предстояло очень скучно провести время, ведь игровой комп я забирала с собой.

Я понятия не имела, как одеваться и чего ждать от «попойнта». Поразмыслив, решила, что вечерний туалет будет неуместен и, вообще, можно не заморачиваться с прической, косметикой и бижутерией. Скорее всего, встреча будет проходить в неформальной, так сказать, дружественной атмосфере, и умнее всего будет одеться удобно и неброско, чтобы сойти за «своего парня», коим я для «мальчиков», по сути, и являлась.

Чур был не согласен. Он заявил, что раз я иду в кафе, то и одеться я должна как для выхода «в свет», и мы долго спорили, строить мне из себя светскую львицу или нет. По сути, спор сводился к тому, что я, по его мнению, должна была там кого-то из этих товарищей «закадрить», «охмурить», ну или по крайней мере, должна была «подать себя» как женщина. Я заявила, что никому ничего не должна, тем более «подавать», и что я иду туда весело провести время. Весело!

– Чур, ты пойми, это действительно мальчики. Они же наверняка ничего не понимают в женщинах и тем более в светских львицах! Ну кого мне там очаровывать? Детей, которые играют в компьютерные игры? Они и так меня испугаются, когда увидят, что мне чуть больше пятнадцати лет! – Моему сарказму не было предела.