Ольга Алейникова - Девочка со скрипкой. Все мы платим за чужие грехи…

Я подвигаюсь к брату ещё ближе. Мне хочется знать всё, что он решился доверить мне. Я беру его за руку и словно умоляю, хотя не произношу ни слова.

– Я слышал, как мама разговаривала с твоей мамой по телефону. Ещё пару месяцев назад. Они обсуждали поминки, тебя, а потом мама сказала странную фразу. Будто не стоило тогда мешать шерифу делать своё дело, ведь сейчас это, возможно, помогло бы тебе. Сначала я подумал, что речь шла о другом, но сейчас я понимаю, что все эти годы ты была права. Не так просто Эгберт закрыл то дело.

Я чувствую, будто в душе что-то обрывается, будто высвобождаются все мои ночные кошмары, воплощаются в реальность. Пальцы немеют, а голова начинает кружиться, словно я теряю сознание, а может, так и есть на самом деле. Хикс трясёт меня за плечи.

– Эммелин, всё в порядке? – спрашивает он, я утвердительно киваю, но понимаю, что вру. Ничего не в порядке, Хикси, ничего не в порядке. Расследование убийства отца было остановлено специально. И хуже всего то, что моя мама знала об этом. Чего ещё я не знаю о ней? Об этом деле?

– Мне подумалось, всего на мгновение, когда ты сказала, что он сын шерифа, – Хикс подбирает слова. – Показалось, что ты с ним, чтобы… ну ты понимаешь, узнать информацию.

Я молчу пару минут, а потом до меня доходит смысл слов кузена. Я фыркаю.

– Это подло, Хикс. Я бы так не поступила, – говорю я, а потом задумываюсь. А зачем Джос стал проявлять ко мне такое внимание? Не по этой же причине? Узнать что-то, что его интересует. Может, и он замешан в этой истории.

– Подло, – соглашается брат, – но ты бы могла попробовать просто подружиться с ним. Я не предлагаю тебе продавать себя за информацию. Стань его другом, а там посмотрим.

– Никогда не умела притворяться, – шепчу я и вижу, как Хикс раскрывает руки для объятий. Я понимаю, чего он хочет. Я подвигаюсь ещё ближе и ложусь на его руку, утыкаясь носом в его грудь.

– Знаю, Эммелин, – отвечает он мне, и последнее, что слышу перед тем, как заснуть, заставляет меня удивиться. – Порой так хочется, чтобы ты хоть на миг притворилась, будто… неважно. Давай спать.

Он целует меня в макушку. Его фирменный знак проявления любви ко мне. Мы засыпаем, и впервые я чувствую себя защищённой. Ночью мне не снится отец, кровь не разливается по полу, ни разу не появляется Джос. А утром, когда я открываю глаза, понимаю, что Хикс ушёл, оставив лишь свой запах на моей подушке.

Весь день меня не покидают мысли о Хиксе и его словах. Я не понимаю, чему можно верить, а чему нет. Так же как не понимаю причин, по которым мне не стоит доверять ему.

В голове вертится одна фраза. «Не стоило тогда мешать шерифу делать своё дело». Я не понимаю, каким образом мама с тётей могли помешать служителю закона выполнять свою работу. Знали ли они, кто убийца на самом деле, и пожелали это скрыть? Или просто решили не копаться в этом для безопасности семьи?

– Хикс приходил вчера? – спрашивает мама за обедом. Я вздрагиваю от неожиданности, ведь была погружена в свои мысли. Смысл её вопроса до меня доходит не сразу.

– С чего ты взяла? – отвечаю я как можно равнодушнее. По сути мне и правда всё равно, что там думает мама. К тому же, чётко осознаю, что мы не могли выдать себя. Разве что утром кузен попался маме на глаза.

– Он оставил свою машину рядом с домом, – произносит мама, а я лишь раскрываю рот в недоумении.

– Какой же идиот, – шепчу я.

– Тебе не кажется странным, что он ночует у тебя в комнате? Это противоречит всем правилам приличия, – мама выравнивает бумажную салфетку. Я вижу, как она волнуется.

– Мама, о чём ты говоришь вообще? – спрашиваю я и мотаю головой. – Ты же знаешь, он мой брат…

– Пойди расскажи это его гормонам, – резко перебивает меня мама. Я начинаю злиться.

– Перестань! Ты просто не любишь его отца. Неважно, что мы не родные. Мы выросли вместе, он всегда был моим другом, – защищаю я Хикса и понимаю, что уже срываюсь на крик. Делаю несколько вдохов и успокаиваюсь. Не хватало ещё брата с сестрой напугать.

– Лучше бы ты так дружила с Глэном. Ведь он действительно твой брат, – говорит мама и комкает салфетку.

Я встаю из-за стола, не желая и дальше ругаться с мамой. Странно, что мы совсем перестали быть родными друг для друга. Теперь и я, и она лишь хотим сделать больно, но никак не поддержать.

– Довольно. Я опаздываю на репетицию. Буду поздно, – говорю я, поднимаясь в комнату.

– Если ты снова собираешься к О’Келли, – начинает мама.

– Передать ему привет? – кричу я и захлопываю дверь.

Я беру скрипку, сумку с альбомами и тетрадями и выбегаю из дома. Я и вправду уже опаздываю на репетицию. Я занимаюсь с музыкальной группой два раза в неделю. Мы выступаем на городских мероприятиях, часто принимаем участие в благотворительных концертах и никогда не мечтаем о славе. По крайней мере, я точно. Для меня главное – это иметь возможность играть на скрипке, воскрешать память об отце вновь и вновь, прикасаясь к струнам.

Я иду вдоль дороги, когда слышу, как остановилась машина. Я стараюсь не думать об этом, ведь она могла остановиться по разным причинам. Однако за столько лет жизни в страхе, я придаю значение всем мелочам, какие только есть. Но эта ситуация научила меня ещё одному – никогда не паниковать, всегда рассуждать логически, рационально. Поэтому я успокаиваюсь, думая о том, что не одна сейчас, вокруг много людей, и никто не сможет причинить мне вред.

– Подвезти? – слышу я знакомый голос за спиной и чувствую, как сердце начинает биться сильнее. Я сразу же узнаю этот голос, ведь в последнее время слышу его слишком часто.

– Откуда ты всё время берёшься, Эгберт? Ты следишь за мной? – кричу я ему и оборачиваюсь.

Джос стоит возле машины и смотрит на меня, не улыбаясь. Он выглядит больше встревоженным, чем радостным.

«Мне подумалось, всего на мгновение, что ты с ним, чтобы… ну ты понимаешь, узнать информацию», – в голову сразу же приходят вчерашние слова Хикса. И я вспоминаю, что обвинила Джоса в этом же заочно.

– Эммелин, да перестань в конце концов, – говорит он и подходит чуть ближе. – Откуда у тебя это желание сделать из меня маньяка? Я просто ехал мимо и случайно тебя заметил. Если не хочешь садиться, я поеду дальше.

Я смотрю на часы и понимаю, что опаздываю. Ещё около минуты я просто молчу, смотрю на Джоса и убеждаю себя, что бояться нечего. Мне и правда нужно успеть вовремя. Но я понимаю, что обманываю саму себя. Опоздание волнует меня меньше, чем нераскрытые тайны. Возможно, это неплохой повод пообщаться с Джосом поближе, узнать его, подружиться. Может, Хикс был прав вчера. Хотя меня не покидает ощущение подлости этого решения.

– Ладно, на самом деле я невероятно опаздываю, – отвечаю я и иду к машине. – Хорошо, что я тебя встретила.