Иван Петров - Парк культуры и отдыха

Несчастный раздавал флаеры с рекламой «Русской дискотеки».

Мне стало интересно, чем русская дискотека отличается от прочих и я взял одну разноцветную бумажку.

«Возрождаем национальные русские традиции! Диджеи Пинк Стоун, Саспенс Уан, Годзилла и другие представят славянский панк-рок и танцевальное шоу с участием финской группы „Рашн Карелия“. Начало в 21.00 в зимнем домике».

Я смял бумажку в приступе внезапного раздражения и не найдя урны поблизости, положил ее в корзинку.

– А где обезьяны-то? – напомнила всем Лизка цель нашего визита.

Как по заказу из навесных репродукторов сначала раздалась бодрая музыка, а затем гнусавый голос виновато произнес:

– Уважаемые посетители! Напоминаем вам, что сегодня доступ на обезьяний остров закрыт. Нашим южным гостям из Африки вчера проводились необходимые медицинские процедуры, в частности, комплекс прививок от бешенства. Животных при этом нельзя беспокоить и раздражать. Доступ к зверям будет возобновлен с понедельника. Благодарим за понимание.

Лизка застыла, набираясь сил для возмущенного крика, но Марта высказалась раньше:

– Ах, какие же они гнусные твари! Значит, по телику нас сюда заманивать – это нормально, а беспокоить обезьян – это ай-ай-ай? Это что получается, меня им беспокоить не страшно?!

– Папа! Они спрятали от нас обезьян! – Лизка подбежала ко мне вплотную, роняя на асфальт первые крупные слезы. Было ясно, что скоро их поток смоет не только меня, но и Марту, а затем и несчастных привитых шимпанзе и даже непривитых таджиков.

– Мы сегодня увидим обезьян, не переживай, – твердо пообещал я, для убедительности взяв ее за руку и указав направление.

Так мы без споров пошли к лодочной станции.

Марта шла за нами, вполголоса ругаясь на «охреневших рекламных жуликов».

Я очень давно не был в ЦПКиО и поначалу выбрал неверное направление, выведя свой маленький отряд к танцевальной площадке вместо лодочной станции.

На площадке небольшой оркестр играл джаз, под который с большим воодушевлением танцевали пенсионеры. Старички выглядели очень бодрыми и даже красивыми, когда так непринужденно и весело отплясывали под живую музыку. Они, конечно, знали все это, с видимой старательностью работая на публику, но это простодушное кокетство ничуть не раздражало.

Мы там постояли немного, любуясь царством спокойного непорочного веселья, пока Лизка не напомнила:

– Папа, обезьяны, ты не забыл?!

Я вспомнил, наконец, куда нам следует идти, и через пару минут мы уже стояли в хвосте огромной очереди. То тут, то там очередь накрывало облачко пара из испарителей разных местных хипстеров.

– Это что, все за лодками? Я так и знала, что здесь будет черт знает что! – сообщила нам Марта, кривя свои прекрасные губы и нервно трепеща не менее красивыми ноздрями.

– Мы вот тоже с мужем удивляемся, – с готовностью поддержала Марту немолодая женщина впереди нас, кутаясь в огромный целомудренный платок, расписанный золотыми куполами да крестиками.

– Муж мой постоял немного, а потом пошел узнавать, что такое случилось, почему всем вдруг лодки понадобились. Я ведь с мужем здесь стою, но он ушел, – еще раз подчеркнула эта женщина, видимо, чтобы мы не подумали, что в такой разврат, как катание на лодках, она ударилась совсем одна, без супруга.

– По радио сейчас сказали, что обезьяны после прививок внезапно спятили. Вот все за лодками и рванули, удирать отсюда сломя голову, – натужно пошутил я зачем-то, но этой женщине моя шутка явно не понравилась и она демонстративно отвернулась от меня к началу очереди, высматривая супруга. Впрочем, возможно ей не понравился я.

Марта устало присела на скамейку рядом. Там она откинулась на спинку и закрыла глаза, чтобы я догадался, как ей все осточертело.

Лизка из вредности начала бегать вокруг нее, гукая, гримасничая и другими способами изображая психованных шимпанзе, пока на нее не рявкнули сердитые бабки, сидевшие рядом.

– Все нормально, это у них просто технический перерыв был. Сейчас начнем двигаться, – сообщил сразу всем вернувшийся из разведки солидный мужчина в классическом костюме и тщательно начищенных черных туфлях. Его супруга тут же взяла его под руку и принялась что-то шептать, искоса поглядывая на меня.

Очередь действительно начала двигаться, но как-то неровно, рывками, и в период очередной паузы я неожиданно для себя выслушал от семейной пары полноценную лекцию о врачах-вредителях.

– Вот вы шутите так странно, – начала все та же женщина, все-таки развернув ко мне свое круглое простое лицо, – а ведь не знаете, что людей прививают от бешенства той же бактерией, только слегка пришибленной. Обезьян от сумасшествия привили, а гарантии, что они не заразятся, нету никакой. И кормят их чем попало, ГМО каким-то травят. Это ж додуматься надо, такой опасный эксперимент прямо среди живых людей ставить! И дети тут опять же. Это ведь ваша дочка, не приемная? – задала она ожидаемый вопрос, указывая на Лизку, после чего застыла, пожираемая любопытством изнутри.

– Моя, – буркнул я после неприлично затянувшейся паузы.

– Э-э, в смысле, родная или…, – начал мычать следующий ожидаемый вопрос мужчина в костюме, но я опередил его.

– Родная, да.

– До чего дошел прогресс! И ведь как похожа на вас, но ведь совсем белая при этом! – восхищенно откликнулась женщина и начала мне рассказывать, как ее внучка делала экстрапоральное оплодотворение и родила в итоге двойню.

– А муж ее, скотина, сбежал за полтора года до этого, представляете? Это чтобы алиментов не платить, – наконец, удивила меня она.

– Он не просто скотина, а подлец, негодяй, гнида и крохобор, – уточнил мужчина в костюме и гневно топнул по асфальту начищенной туфелькой. Дослушать эту потрясающую историю мне не довелось, потому что очередь раздвоилась перед двумя окошками кассы и женщина в окошке передо мной устало буркнула из сумрака своей будки:

– Лодка или катамаран? Быстрее соображайте, люди ждут.

Я выбрал именно лодку, а не катамаран, поскольку вдруг почувствовал, как соскучился по простым мышечным усилиям – чтобы работать веслами и с оттяжкой, от плеча.

Помимо оплаты в тысячу рублей за аренду, с меня содрали залог еще примерно в сто долларов, но спорить я не стал и послушно выгреб всю имевшуюся в карманах наличность.

Марта забиралась в лодку с огромным недоверием, держась за меня сразу двумя руками, а Лизка, разумеется, плюхнулась с разбегу так, что я почти поверил, что у нашей лодки оторвалось дно и мы сейчас пойдем ко дну.

Потом я неспешно, с удовольствием выгреб на середину большого озера, осматриваясь, но какой именно из островов неподалеку назывался Обезьяний, было неясно, так что я просто поплыл наугад, велев Лизке смотреть в оба и кричать, если увидит что-то интересное.