Мушфиг ХАН - Запоздавший реквием. Сборник рассказов

Родине не нужны имена героев. Их память должен увековечить народ. Ведь сила в единстве и мужестве. Нельзя быть просто героем на словах, на фотографии или на картинке в книге. Вера в победу и любовь к Родине – вот настоящие достоинства настоящего героя.

***

– За Родину! – проснулась я от своего крика. Попыталась встать, но сильная боль в левом плече прижала меня вновь к постели. Я не помню, сколько же часов или дней так проспала. Что происходило, и где я была? Комната, в которой я лежала, была слабо освещена, и вокруг не было ни души. Вдыхаемый воздух говорил, что я нахожусь в одной из палат больницы. Очередная попытка приподняться закончилась неудачей. Над головой висели разные шланги от системы, переливающей кровь и сжимающей мои руки. Просидев минут пятнадцать в приподнятом положении, я снова легла. Постепенно память стала возвращаться ко мне. Если я не проспала не совсем много, то, наверно, было 14-ое или 15-ое апреля. Может быть, даже 16-ое апреля. Последний раз я получила боевое поручение от командира нашего полка Джамала Гасымова 12-го апреля. Помню, как определила место вражеского снайпера и уже прицелилась. Но, видимо, сама стала мишенью противника. Не было смысла перебирать всевозможные предположения. Я была ранена, но жива. Единственное, что вызывало у меня досаду – это то, что упустила опасного снайпера по прозвищу Берлинский лис. Но уже было поздно о чём-то сожалеть. В течение трёх лет каждую секунду я воевала на переднем фронте и ни разу не ездила к маме. Да, целых 3 года…1942—1945…

Если бы была возможность, то, не задумываясь, и сейчас, поднявшись, отправилась бы на поле боя. Размышляя о происходящем, я ждала что, кто-то сейчас откроет дверь. Доносившиеся издалека звуки шагов приближались, но, едва достигнув двери, вновь отдалялись от моей палаты. Но это длилось недолго. На это раз дверь отворилась без стука. Медсестра, увидев меня с открытыми глазами, быстро выбежала в коридор (надо было закрыть глаза, когда открылась дверь). Я даже не успела произнести и словечка. На самом деле, я даже не проверила голос – может, я онемела. Хотя это невозможно, ведь проснулась же я от собственного крика. Может проверить? Собравшись силами, я крикнула в сторону двери:

– Эй, кто там есть?

– Дочкааааааа!

Господи, это была мама! Оказывается, медсестра побежала обрадовать мою маму.

В эту минуту мне больше всего на свете хотелось иметь крылья и полететь к маме. Она тоже растерялась и не сразу сообразила, что делать. Остановившись на пару минут, долго смотрела на меня, прежде чем обнять. Мама не верила своим глазам.

Объятия мамы – лучшее лекарство. Забыв о невыносимой боли в плече, я постаралась встать и прижаться к самому дорогому человеку на свете. Как же она ослабла за эти 3 года…

Казалось, что прошло сто лет с того дня, когда все звали Зибу своим Лучиком света…

– Упрямая девчонка! Всё-таки пошла по стопам отца!

– Мамааааа…

– Не перебивай меня! – давясь слезами радости, она достала платочек, чтобы вытереть сморщенное лицо. – Ты уже выросла, стала героем, не буду же я тебя ругать?!

– Герой, герой, герой, – прошептала я еле слышным голосом. Мне было стыдно. Какой же из меня герой?! Народ сражается на поле боя, а лежу тут раненая и разговариваю. Мама даже притихла, пока я размышляла о героизме. Но тут я спросила:

– Мамочка, что случилось?

– Неумело я поступила, – засмеялась она от души. Как будто и не она пару минут назад проливала слёзы и сидела в глубокой задумчивости.

Я ничего не поняла:

– Почему же?

– Нарушила сюрприз…

– Мамочка, милая, что за сюрприз?! Или ты решила выдать меня сегодня замуж? – рассмеялась я что было мочи.

– Ах, ты моя сумасшедшая. И это будет, не торопись, поправляйся.

– Как только встану, то вернусь на фронт.

– Дитя моё, война уже приближается к концу. Что за фронт?!

– Если бы…

– Зиба… – перебила её.

– Радость моя.

– Доченька, ты не хочешь узнать про сюрприз?

– Мама, скажи, наконец, – и обе засмеялись.

– Дочка, тебя наградили медалью «За отвагу»!

– Не шути так, мамочка, – растерявшись, произнесла я.

– Я говорю серьёзно, моя девочка, мой герой! Моя храбрая дочка! Командир попросил ничего тебе не говорить, так как сам лично принесёт медаль. Но я не смогла сохранить секрет! Я так счастлива!

– Погоди, погоди, мне надо прийти в себя, – не зная, что и думать, сказала я. Мой командир тоже в Баку? Почему? За что мне вручили медаль?

– Джамал Гасымов приехал навестить тебя. По его словам, ты убила очень опасного и известного немецкого снайпера. Вот за что тебя решили наградить.

Сердце стало биться ещё сильнее. Мамины слова о снайпере отдавались звонким эхом в ушах.

– А как же звали его? – не скрывая своего волнения, хотела узнать я.

– Не знаю, моя родная доченька. Сам расскажет, когда придёт. Кажется, у него было какое-то прозвище, связанное с Берлином или лисой.

– Тебе нельзя волноваться, швы ещё не срослись, – услышав мамины последние слова, я крепко обхватила её и обняла.

Свершилось чудо. Пока я не знала как. Самое главное, что Берлинского лиса не было в живых. Теперь я с нетерпением ждала прихода Джамала Гасымова. Я уже считывала минуты и не могла дождаться его визита. В голове не укладывались мысли о награде, моём ранении и смерти снайпера – противника…

Пока я обдумывала всё, о чём рассказала мне мама, доктор попросил её не беспокоить меня какое-то время, чтобы дать возможность окрепнуть после такого тяжёлого ранения. То, что я вообще уцелела, он считал чудом.

***

Около часа после ухода мамы я не могла сомкнуть глаз. От усталости немного обессилела, но вопросы, возникающие в голове, требовали ответов. А Джамал Гасымов всё ещё не пришёл…

Я вспомнила события 5—6 летней давности, мне было 14—15 лет. На фронте я часто вспоминала своё детство. В такие минуты я чувствовала, что папа рядом, учит меня выбирать мишень, прицеливаться и стрелять из ружья. «Неустрашимый» был тогда совсем новеньким. Пули вылетали как соловьи на заре. Папа тогда ещё не чувствовал никаких болей. Руки совсем не тряслись. И не было никакого паралича… Интересно, что папа всегда поддерживал моё желание расти как мальчишка. Одно я знаю точно – он любил меня без памяти и учил всему с такой нежностью. Мама рассказывала, что за пару дней до моего рождения папа был смертельно ранен. Как и я – в левое плечо… Золотая точка настоящего снайпера… Долгое время пролежал в госпитале в коме. Врачи и не верили, что папа очнётся. Когда родилась я, мама позвонила в госпиталь и попросила врача сообщить ему такую чудесную новость. Услышав об этом, папа пробудился от долгого сна и уже через пару дней был переведён в обычную палату. Он часто называл меня своим Ангелом-Спасителем. Врачи говорили, что это было настоящим чудом.