Сергей Данилов - Сезон нежных чувств

– Между прочим, имеется и другое средство для спасения жизни, – Юрик выставил на стол бутылку водки, приготовленную для такого случая.

– Кстати, сегодня на ночь прогноз до минус пяти и дождь со снегом обещали.

– Ну вот, видишь, я и говорю: во имя спасения жизни. Снег уже валит. Картошка сойдёт для спасения жизни?

– На сале ещё как пойдёт. А что, есть?

– Есть.

– А у меня сало есть топлёное киевское.

Юрик сунул руку под кровать, где хранилась куча картофеля, вывезенная с полей, выгреб её на свет. Картошка раскатилась по всей комнате, подпрыгивая по полу и оставляя на нём комочки подсохшей колхозной глины.

– О! Це гарно, – делая из щёк-оладий щёки-колобки, улыбнулся Шихман, с ножом наперевес бросаясь под стол, куда закатилась одна картофелина. Парилис быстро поджал ноги.

В два ножа они наперегонки начистили кучу картошки, Толик выбрал из огромного количества своих вещей, сваленных на кровати и под кроватью, двойной полиэтиленовый пакет с белым топлёным свиным жиром внутри, выдавил на сковородку:

– Лук есть?

– Нет, на лук нас пока не посылали. Давай без лука.

Но хозяйственный киевлянин сбегал к своим девчонкам, притащил луковицу, нашинковал её и со всеми необходимыми для украинского блюда составляющими умчался на кухню. Полчаса – и вот вам сковорода жареной картошки в комнате. Анатолий разлил водку по стаканам, откинул массивную голову будущего знаменитого учёного, которая отлично смотрелась в сидячем положении в электрическом свете, лоб даже поблёскивал, как венецианская площадь Святого Марка в свете луны, и произнес тост:

– Чтобы нам тут весело жилось и отлично училось!

Парилис водку пил отказался, но шапку снял и улыбнулся первым весенним подснежником. Только улыбнулся, как в комнату требовательно постучали. Женя мигом натянул шапку обратно на голову, попытался завязать тесёмочки, однако пальцы от холода не слушались.

– Санкомиссия! – вскричал свистящим шёпотом Шихман, хватая бутылку и пряча её под кровать. – С сегодняшнего дня начинает ходить по этажу, внизу объявление висит. Как же я забыл! – трахнул по своему могучему лбу. – Открывайте быстро форточку, надо проветрить помещение!

«Хвостов, зараза, с обходом пошёл, – догадался Бармин, быстро собирая со стола стаканы, пряча там же, под кроватью, и сам чуть туда не влезая от страха. – Ему доложили, что я в общаге устроился. Хорошо, что успели хоть немного согреться. Если спросит, что я здесь делаю, скажу, что в гостях у лучших друзей».

Парилис неуверенно вскарабкался на подоконник. Координации у него никакая. Открыл форточку и бухнулся на кровать.

– Войдите, – Шихман беззвучно открыл замок и теперь стоял перед дверью с деревянной ложкой, полной картошки, в руках, будто он и ест так вот, разгуливая по комнате.

Входить, однако, не торопились. С грацией юного бегемота Шихман прыгнул обратно за стол, поднес ложку ко рту и замер, словно готовясь к фотографированию в университетскую газету под заголовок «Отличники учебы на занятиях и дома». Дверь открылась, но ни софитов, ни санкомиссии, ни тем более зловредного замдекана Хвостова за ней не оказалось.

– Мальчики, можно? – серебристым голосом Красной Шапочки спросила Эля Грамм, осторожно проникая в комнату.

Шихман тут же заскакал вокруг, эквилибрируя картошкой на столе и одновременно двигая свой стул, освобождая место:

– Садитесь с нами кушать, мы счастливы видеть вас в своём кругу!

А сам помог вернуться на место Парилису, предварительно сняв с него шапку. Грамм осторожно присела. Бармин вернул на стол бутылку и стаканы.

– Юрик, нехорошо детей спаивать, – упрекнула Грамм.

– Празднуем их первый день учения и нашу очередную морковную эпопею.

– Я только на минуточку, – Шихман выбежал из комнаты и тотчас вбежал с чистой тарелкой и стаканом, будто в коридоре перед дверью стоял дежурный официант.

– Собственно говоря, зачем я к вам пришла? – спросила недоумённо саму себя Эля Грамм. Глаза её сверлили Бармина, таращась двумя изумрудами, в то время как вопрос оставался без ответа.

– Смеешься? Я к вам захожу каждый божий день. Так почему тебе не зайти для разнообразия?

– Нет, нет, я по делу. Ты уже, наверное, решил те интегралы, которая нам Вера Михайловна задала?

– Эля, когда? Толик, обслужи девушку, ты у нас сегодня хозяин.

– Мне чуть-чуть, – указала миллиметровый зазор пальчиками Грамм. – Хватит, хватит. А не врёшь, Юрик? Поди уж всю тетрадку исписал втихаря на «отлично»?

– И тетрадку ту тебе немедленно отдать?

– Ох, ты… Вот, Бармин, честно тебе скажу: ты всё-таки противный мужикашка, сил моих женских нет на твои ужимки смотреть!

Аккуратно опрокинула водку и бросилась закусывать картошкой.

– На свином сале? – воскликнула она, ширя и без того выпуклые глаза. – Кто жарил?

Толик вмиг возгордился.

– Я.

– Хорошего человека сразу видно, за версту пахнет мамой-Украйной, где Тараса Шевченко папаха лежит. Так, Бармин, чтобы через пятнадцать… нет, десять минут сидел в читальном зале и решал интегралы! Иначе я не знаю, что с тобой сделаю…

– Голодранцы усих краин, гай до кучи! – произнес тост украинец Шихман.

Что касается Грамм, она просто выпила, встала и твёрдо вышла вон с грацией женщины, знающей себе цену, которую в данной комнате ей никто дать не в состоянии.

Набрав полную сумку учебников, Юрик отправился на второй этаж, в читальный зал. Грамм права – надо делать домашнюю работу, решать интегралы. Как всегда в начале семестра читальный зал практически пуст, лишь прямо у входа за столом сидели две девушки и горячо обсуждали журнал мод, развёрнутый перед ними. Увидев Бармина, они недовольно смолкли. Дверь в комнатку библиотекарши плотно закрыта – рабочий день закончен. Юрик расположился в конце читального зала, сел за последний стол лицом к стене, чтобы никого не видеть и не слышать шушуканья поклонниц моды.

Разложил учебники, прочитал все, что рассказала на первых лекциях бабушка Сахалинская о бесконечных суммах, проштудировал таблицу основных неопределённых интегралов, после чего попробовал решить что-нибудь самостоятельно. Первый пример из задачника получился с лёгким скрипом, а дальше дело встало и ни в какую. Юрик снова взялся за теорию, там всё было замечательно просто и абсолютно понятно, но примеры разбирались совершенно другие. Пропустил неберущийся интеграл, попробовал следующий, с тем же эффектом. Что ни говори, водки выпито достаточно. Какое может быть домашнее задание в пьяном виде? Конечно, он молодец, что хотя бы попробовал, сделал честную попытку, но если не получается ни в какую, стоит ли биться лбом о стену?

Попробовал встать, ноги не слушались. Руки, голова, туловище – всё подчинялось светлому разуму, а ноги бастовали. Просто ерунда какая-то. Сможет ли он уйти сегодня отсюда? А вдруг именно так наступает частичная парализация организма? Вдруг ноги вышли из строя навсегда?