Олег Колмаков - Злая память. Премиум-издание. Все книги в одной

Ну, ты сам посуди!.. Куда ж без меня, тому же Лютому?.. Да, и тебе самому, ещё не раз придется ко мне обращаться с той или иной просьбой!.. Так что, сынок!.. Давай-ка, мы с самого начала будем друзьями!.. Отложим на неопределённый срок это неблагодарное занятие, посидим за столом; выпьем и поговорим по душам!.. Уверяю, мы найдем массу общих и интересных тем!.. Уж будь уверен: человек я начитанный и разносторонний!..

Саня!.. Не уж-то ты и впрямь думаешь, что тебе вдруг удастся здесь найти то, чего не смогла отыскать московская комиссия, собранная из «прожжённых волчар» своего дела, приезжавшая к нам на объект лишь пару месяцев назад и пробывших тут без малого две недели?.. Мальчик, советую тебе не быть столь наивным!..

– Кто знает!.. – лукаво подмигнул прапору Побилат. – …Быть может, вы и с ними!.. Взяли, да и бросили «это грязное дело» и те, отпущенные им две недели, лишь говорили с ними «по душам»!

– Но-но, пацан!.. – огрызнулся Михайленко. – …Ты смотри, не нарывайся!.. Ведь я могу поговорить с тобой и по-иному!.. Мало того, что скрипя сердцем, я терпел я тебя целых восемь дней!.. Как распоследний бобик выполнял любой твой каприз!.. – и тут, видимо сообразив, что «понесло» его вовсе не туда, прапорщик вдруг осекся. – …Хотя, ладно!.. Забудем!.. Давай считать, что последних слов ты мне не говорил и я их не слышал!.. Ты пойми!.. Терпение моё, вовсе не безгранично!.. Да, и негоже мне, сорокалетнему мужику, словно обезьяна, прыгать по этим чёртовым стеллажам!.. Устал я!.. «Влом» мне, бестолково тягать эти пудовые кубы!

Сашок!.. Ну кто проверит: считались мы или нет?.. Ты только представь: что пару месяцев, мы можем быть (причём бесконтрольно), предоставлены самим себе!.. Чуешь, на что намекаю?.. Отдохнем, как белые люди, а после и отчитаешься!.. Если хочешь, я даже подкину тебе пару-тройку компроматиков о коих, ни одна комиссия не дотямала!..

Для подобного случая, у меня кое-что припасено!.. Пить будем настоящий дагестанский коньяк!.. А не приторную местную чачу, которую не то, чтобы пить, раны смазывать противно!.. На закуску: лимончики; икорка; московская колбаска; малосольные огурчики; сало!.. Всё это и многое другое превосходно скрасят наш суровый армейский быт!.. Бросай на хрен свои долбанные шприцы и айда в мою каптёрку!.. Там вентилятор, удобные кресла, японская техника, музыка, холодильник!.. Да, что ж я тебя всё дразню?.. Пойдем со мной, сам всё увидишь!

Побилат равнодушно и без каких-либо видимых эмоций слушал увещевания прапорщика. Он безучастно смотрел в его перевозбужденное лицо, думая о чем-то своем. Наконец, воспользовавшись короткой паузой, лейтенант попросил Михайленко подать ему нож, дабы вскрыть, всё ещё стоявшую перед ним коробку со шприцами.

В бессилии, прапорщик матюгнулся. И тут в его голову пришла уж и вовсе неожиданная мысль.

«Не век же мне, куковать на этих долбаных складах!.. Как не крути, а рано или поздно, придется мне передать это созданное непосильным трудом хозяйство, в чьи-то чужие руки!.. А почему, собственно, в «чужие»?.. Почему бы мне, уже сегодня не задуматься о своем приемнике?.. Что если, прямо сейчас, я сделаю этому сопляку предложение, от которого он, уж точно не откажется?.. Год-другой поработаем вместе, а потом возьму, да и подарю этому никчёмному балбесу свой бесценный подарок!.. Как говориться: преподнесу ему на тарелочке с голубой каёмочкой, ключи от безбедной жизни и обеспеченной старости!.. Эх, и повезет же щенку!..

А вдруг, эта неблагодарная тварь, всё же откажется?.. И это, после тогда, когда я раскрою перед ним все свои «карты»!.. Да нет, согласиться!.. Куда ж он, сука, с подводной лодки денется?.. «Сломаю», застращаю паскуду!.. Ведь это с виду он, такой неподкупный и упрямый, а копни глубже!.. Как, собственно, и вся современная молодёжь, он окажется бесхребетным слабаком и слюнтяем!.. Нет у современных тинэйджеров, как у нас в те старые и добрые времена: ни чувства долга; ни чести; ни ответственности; ни гордости за своё Отечество, за былую Державу!.. Бунтуют они и лезут на рожон, пока в карманах у них пусто!.. Заслышав же звон золотой монеты, они тотчас превращаются в покладистых и вполне управляемых пресмыкающихся!.. На крайний случай, пацан «испарится», пропадет без вести!.. Уж я-то знаю, как во время войны, прятать концы в воду!..»

– Саня, скажи-ка мне!.. Есть ли у тебя заветная мечта?.. Либо некая недостижимая цель? – как ни в чем ни бывало Михайленко вдруг обратился к Побилату.

Хотел было лейтенант рассказать прапорщику о своем сокровенном. О том, ради чего он всеми правдами и неправдами пробивался в Чечню. Да, вовремя одумался. Перед этим скользким типом, совсем не обязательно было раскрывать свою душу и говорить о сугубо личном. Потому и предпочел Побилат промолчать.

– Быть может, ты желаешь сделать карьеру военного?..?.. – не унимался Михайленко. – …Дослужиться до генеральских погон?.. Может, ты грезишь себя в образе богатого и независимого мужика, этакого богатого мачо?.. Либо мечта твоя где-то там, на уровне безответной любви!.. Виной тому некая бесподобно-обворожительная непреступная красавица?.. Так ты, Сашка, только скажи!.. Боюсь, но ты вовсе не предполагаешь, какими возможностями, на самом деле, я обладаю!.. Коль захочу, так любой командир будет портянки мои стирать!.. Вот я их всех, где держу!.. – и прапорщик продемонстрировал лейтенанту крепко сжатый кулак. – …Если ты думаешь, что я с этих грёбанных складов подворовываю – тем, дескать, и существую?.. Хрен-то там!.. Я владею тем, что может открыть любые двери!.. Но, об этом несколько позже!.. – Михайленко осекся, сообразив что сболтнул лишнее. – …Эх, парень!.. Давай-ка, сперва сдружимся, немного поработаем вместе!.. И я посвящу тебя в то, о чем неизвестно ни одному смертному!.. А через пару лет: эти ангары, этот бездонный Клондайк – перейдут в твое, единоличное пользование!.. Поверь, лишние хлебала здесь не нужны!.. Всем этим, должен распоряжаться только ОДИН!.. Ну, так как, хлопец?.. Сработаемся?

– Товарищ прапорщик!.. Может, мы всё-таки продолжим?.. Время-то идет, а у нас ни один шприц, ещё не пересчитан!

– Ну ты упертый!.. – нервно сплюнул Михайленко. – …Хорошо!.. Будь по-твоему!.. Да только заруби себе на носу, что в будущем!.. В очень для тебя, тяжком будущем!.. Я вполне адекватно отреагирую и на твои мольбы о помощи!.. – прапорщик швырнул на коробку свой перочинный нож. А ведь он был до последнего уверен в том, что Побилат «купится» на его щедрое предложение.

В душе заведующего военными складами неистово клокотала ненависть, замешанная на остром желании мщения. Никто, даже самые высокопоставленные чины, никогда не смели ему перечить. При этом, абсолютно каждый из них оставался доволен и удовлетворён дружбой с прапорщиком.

«Добро-добро, сосунок хренов!.. Отольются мышке кошкины слезы!.. Ты ещё узнаешь, кому сказал „нет“!.. Кровавыми слезами, падла, умоешься!..»