Олег Колмаков - Злая память. Премиум-издание. Все книги в одной

Так вот!.. С определённых пор в наш подъезд повадились захаживать малолетние наркоманы!.. По началу, я особого значения им не придавал!.. У самого вся молодость прошла в подворотнях и парадных!.. Когда ж эти твари принялись день-деньской колоться; орать и паскудить!.. Когда детей своих стало опасно во двор отпускать!.. Тут-то я и вскипел!..

Вышвыривал тех «нариков» из подъезда, малость их поколачивал, брал на испуг!.. Надеялся, что подействует, что угомонятся!.. Да, не тут-то было!..

Как-то под вечер, возвращаюсь я со службы!.. А эти суки меня уж у подъезда поджидают!.. Причём, у каждого из них либо кастет, либо арматурина!.. Мужик я, не из пугливых!.. «Наворотил» козлам по самые яйца!..

Вот только со злости, я малость переборщил!.. «Переборщил» в том плане, что один из тех отморозков, падая, долбанулся своей тупой башкой о металлический бордюр!.. И тут же, прямо у нашего подъезда, «копыта» свои и «отбросил»!..

Вызвали ментов!.. Во всем признался!.. Постарался объяснить, как дело было!..

Не сказать, чтоб с соседями я жил в дружбе и согласии, однако и не враждовал!.. При встрече, здоровались!.. Иногда перебрасывались мы парой фраз!.. Потому и не понятны мне были их последующие действия!..

В один голос соседи вдруг принялись утверждать: будто бы в нашем подъезде никакие наркоманы никогда не собирались!.. Что избил я до смерти вполне воспитанного мальчика!.. Они, вообще, приписали мне все смертные грехи: мол пьяница, садист и так далее!.. Невдомёк мне тогда было, что по своей неосторожности, я прибил сынка некоего Хафиза – хозяина местной магазина!.. Считай, первого парня на деревне!

Короче, «упаковали» меня с «отягчающими»!.. Законы-то у нас исполняются исключительно в угоду новых «хозяев жизни»!.. Отсюда и свидетельские показания соседей, получавших продукты питания в том самом магазине «под запись», то есть, в долг!..

Ну, думаю: кранты тебе парень!.. Однако помощь пришла оттуда, откуда её и не ждал!..

Выручили обычные менты!.. Никогда б не подумал, что и в милицейской среде могут оказаться вполне нормальные и порядочные ребята!.. Были они знакомы с той подъездной шантрапой!.. Знали они и Хафиза и его отпрыска, отпетого ублюдка, павшего под ударом моего кулака!.. Действия мои милиционеры одобрили!.. Искренне мне сочувствовали!.. В общем, полностью заняли мою сторону!.. Впрочем, пойти на открытую конфронтацию с Хафизом, даже они не рискнули!.. Потому, связавшись с нашей войсковой частью, те менты и устроили мне нечто схожее с побегом!.. В свою очередь мои сослуживцы быстренько подсуетились с командировкой!..

В конечном итоге, уже утром следующего дня, я трясся в военном эшелоне, следовавшем на юг!.. Вот так я оказался на Кавказе!.. Казалось бы, живи и радуйся!.. Однако то было вовсе не счастливым концом, а лишь началом кошмарного конца!..

Неудачи и неурядицы посыпались на меня после того случая, как из рога изобилия!.. Громили нас «чехи» и в хвост, и в гриву – везде и повсюду!.. У меня ж самого, то осечка; то гнойная незаживающая рана!.. Не одну сотню сослуживцев потерял, а сам жив!.. Будто бы кто свыше наказывал меня за ту убиенную душу!.. Смотри, дескать: как тяжко терять друзей, да сообщать близким об их гибели!

Ко всему прочему, жена пишет о том, что выгнали её из того злополучного дома!.. Что снять иное жильё нет у неё средств!.. Что сын болеет!.. А у нас, как назло, полугодовая задержка жалования!.. Дефолт, твою мать!.. Брат разорился!.. Помощи ждать не откуда!.. И как итог, как последняя черта – этот долбаный плен!..

От внезапно прозвучавшего слова «ПЛЕН», Побилата словно током шибануло.

«Так вот почему каменные стены!.. Почему холодная земля и запах помоев!.. – лейтенант вновь принялся перебирать в памяти все предшествующие события, которые сохранились в его голове. – …Точно помню, как пересчитывали мы патроны!.. Как прапорщик уговорил меня передохнуть, чай попить!.. Потом, вроде как дурно мне стало!.. Собрался выйти на воздух!.. А дальше!.. Полный мрак!.. Словно в чёрную дыру провалился!..».

– Мужики, гляньте!.. Похоже, летёха в себя пришел!..

То, что речь идет уже о нём, Побилат понял сразу. Потому и прикидываться бесчувственным телом, уже не имело никакого смысла. Повернув голову, он увидел рядом с собой троих небритых, нечесаных и исхудавших мужчин. На их грязной, выцветшей и изношенной форме отсутствовали какие-либо знаки армейского различия.

– Парень, ты кто?.. Чейный будешь?.. Как чувствуешь себя?.. – поинтересовался каждый из присутствующих.

– Ещё не знаю!.. – опершись на руку, Побилат с трудом приподнялся и кое-как сел на колени. Голова его вдруг закружилась и всё вокруг поплыло.

– Ты хоть помнишь, как попал сюда?

– Нет! Разве что, короткими вспышками, мне припоминается какой-то тёмный и очень длинный тоннель!..

– Длинные коридоры обычно вспоминают те, кто перенес клиническую смерть! – присвистнул один из «оборванцев». – …Выходит, ты парень был на волоске от настоящей смерти!.. Однако на теле твоем нет ни ссадин, ни следов какого-либо ранения!

– Ну, а как зовут тебя, помнишь? – вмешался в разговор следующий из той троицы.

– Побилат!.. Лейтенант Побилат!..

– А имя?

– Александр!.. Можно, без отчества!

– Добро пожаловать, Саня без отчества, во вражеский и очень глубокий тыл!

– Димка!.. Прекрати ёрничать!.. – улыбающегося мужичка оборвал более возрастной пленник. – …Пацан соображать ещё не начал, а ты уж готов ему всю правду-матку вывалить!

– Это правда?.. Я действительно в плену? – с минимальной надеждой, растерянно поинтересовался Побилат.

– Да, браток!.. К сожалению, так оно и есть!.. Все мы здесь по уши в дерьме!.. Однако отчаиваться нам пока что рано!.. Ни ты первый, ни ты последний!.. Шансы на благополучный исход ещё имеются! Меня Никитой величают!.. – протянул руку «истребитель наркоманов». – …Будем знакомы!

– Дмитрий! – представился «игрок в судьбу».

– Ну, а я, стало быть Василий!..

Чуть позже Побилат узнает и о том, что все пленники являлись офицерами российской армии. Правда, о своих званиях и былых должностях они предпочитали особо не распространяться. Очевидно полагая, что плен уровнял их всех в одном чине. То есть, в ранге рядового узника.

И хотя каждый из нынешних побилатовских «сокамерников» угодил в чеченскую неволю по-своему и у каждого из них была своя предыдущая судьба – сейчас их объединяла одна общая трагичность и такая же общая безысходность. Иногда пленники шутили, пытаясь произвести впечатление бесшабашных, непоколебимых и повидавших всякое мужиков. Тем не менее, полностью заглушить свою внутреннюю апатию, при всем их желании, офицерам так и не удавалось. На их серых осунувшихся лицах непременно читалась наслоившаяся бременем неволи психологическая угнетённость и бесконечная душевная усталость. Из общей группы, в качестве наглядного примера, следовало отметить Никиту. Продолжительный плен превратил этого тридцатипятилетнего мужчину, почти в ровесники Василия, давно уж разменявшего пятый десяток…