Елена Доброва - Симона и Грета

– Я как-то была на родительском собрании вместо Симоны. Из всех учительниц она самая … с живыми глазами. И что же, мужу учительницы стало известно об этом романе?

– Вот именно. И был большой скандал..

– А ты об этом знала?

– Нет, все прошло мимо меня.

– А ее не уволили?

– Она сама ушла.

– Н-да. Вот вам и Никита. Но все равно здесь что-то не то. По нему не скажешь… Хотя…

– Знаешь, мне не очень удобно у него спрашивать подробности. И честно говоря, не особенно интересно.

– Ну ладно. В конце концов, что нам до этого? Правда?

– Да, Грет, только ты ничего не знаешь.

– Не волнуйся. Конечно, я ничего не знаю.

Похоже, Галя говорила правду. Часто, когда они все сидели на кухне и обедали, ей кто-то звонил, и она выходила с трубкой в другую комнату разговаривать. Симона чувствовала страшную неловкость.

– Никит, ты извини ее.

– Да ради бога, – отвечал Никита, – пусть разговаривает.

– А кто это звонит, ты не знаешь случайно? – осторожно интересовалась Грета.

– Ну, поклонник очередной, наверное.

При этом он вел себя как всегда раскованно, и видно было, что Галины дела его ничуть не задевают и не влияют на настроение. Видно было также, что он с искренним удовольствием приходит к ним в дом и никакие звонки Галиных поклонников не портят ему этого удовольствия.

Вскоре Симона и Грета так привыкли к его приходам, что когда его не было несколько дней, они начинали беспокоиться – все ли с ним в порядке.

Однажды Симона, придя домой, увидела в гостиной два пустых стула перед работающим телевизором, на столе – две чашки с чаинками на дне. Одновременно она услышала Никитин голос, оживленно что-то рассказывающий.

– Галюша! – позвала она. – Можно тебя на минуту!

– Ее нет, – отозвалась Грета из своей комнаты, и тут же появилась вместе с Никитой.

– Нет? – удивилась Симона. – А где же она?

– У нас сегодня разное расписание. У них четыре пары, а у нас три. У меня никого дома сейчас. А я забыл сегодня ключ. И поэтому явился к вам без Гали.

– Правильно сделал. Есть хочешь?

– Уже. Меня накормили и напоили.

– То, что напоили, я вижу, – сказала Симона.

– Симона, не ворчи! Помою я эти чашки. Просто мы заговорили о Дали. И я показывала Никите тот альбом, помнишь? Который я привезла из Фигераса.

– А-а, замечательный альбом! Тебе нравится Дали, Никита?

– Очень!

– Ты можешь приходить, когда хочешь, пожалуйста. Независимо от Гали. У нас разные есть альбомы, если ты интересуешься живописью – ради бога, мы будем рады. Правда, Грета?

– Я ему то же самое сказала.

– Если честно – я вам очень благодарен! Я воспользуюсь вашим разрешением.

– Ну конечно. Приходи.

Грета услышала звонок в дверь, отложила журнал и пошла открывать.

– Привет, Никита. Заходи. Ты один?

– Да. Можно?

– Можно, конечно. А где девушка?

– У девушки какие-то дела. Она сказала, что я могу прийти один и подождать ее. И кстати, сказать вам, что она задержится.

– Ну, понятно, – усмехнулась Грета. – А где она задержится?

– Где-то по делам. По моему, у нее какая-то встреча. Важная.

– Важная? С кем же?

Никита замялся.

– Никит, у нее что – роман?

– По-моему, что-то вроде того.

– А ты как к этому относишься?

– Я не знаю, честно говоря.

– А какие у вас с Галей отношения?

– Мы друзья.

– А она тебе нравится?

– Она хорошая девчонка. С ней можно нормально общаться.

– Но вы не влюблены друг в друга?

– Боюсь, что нет.

Грета рассмеялась.

– Дипломат ты мой!

– Нет, мне она нравится, но…

– Да не оправдывайся ты, я просто задала прямой и не очень тактичный вопрос. А ты прекрасно ответил. А она с тобой делится своими секретами?

– Ну, кое-что, она мне рассказывает.

– А ты ей?

Никита улыбнулся.

– Я стараюсь не рассказывать.

– А есть что?

– Да не очень-то.

«В нем чувствуется мужчина. А то ли еще будет… Эх, Галка, Галюшка!»

– Слушай, Никита. Мне нравится с тобой разговаривать. Ты ведешь себя по-мужски.

Никита покраснел.

– Да не смущайся, все хорошо. Чаю хочешь?

– Да, можно.

– Я, пожалуй, тоже с тобой выпью, только не чай, а кофе.

– А можно мне тоже кофе?

– А может, ты тоже кофе?

Эти две фразы они произнесли одновременно и оба рассмеялись.

– Да, ловко получилось. Тебе кофе со сливками?

– А вы?

– Я – черный.

– Тогда и я черный.

– Не будь мартышкой. Пей, как тебе хочется.

– Черный.

Грета усмехнулась глазами.

– Ладно, будет тебе черный.

– А это ваш журнал?

– Да. Я как раз читала, когда ты позвонил. А что?

– Ничего. Интересно.

– Хочешь почитать?

– А что вы читали?

– Там есть одна критическая статья, мне она показалась любопытной. Я дочитаю, и потом можешь взять, если тебе интересно. Договорились?

– Договорились.

Однажды Никита пришел, когда Грета и Галя о чем-то спорили. Галя открыла ему дверь и кивнув, продолжила начатый до него разговор.

– Я не могу. Понимаешь?

– Но мы же заранее договаривались!

– У меня изменились планы!

– Но так не делается.

– Грета, ну пойми ты, наконец, что для меня эта встреча важна!

– Важнее, чем поход со мной?

– Грета, да! Важнее! Я все равно буду думать только о том, как сбежать. Может, у меня вся жизнь разрушится.

– Ну как хочешь.

– Грета, ну не обижайся, пожалуйста! Слушай, пойди с Никитой.

Никита все это время сидел и читал журнал. Тут он поднял голову.

– О чем речь?

– Понимаешь, у Греты билеты на выставку японской графики. Я обещала пойти, но не могу. И у Греты пропадает билет. Может, ты хочешь пойти?

– Я бы с удовольствием. Но… может быть, Грета Вольдемаровна хочет пойти еще с кем-то…

– Да нет, Никита, мы договаривались с Галей. Но я с удовольствием возьму тебя.

– Ура! А сколько стоит билет?

– Да нисколько. У меня приглашение на два лица.

Никита схватил Галю в охапку и закружил в шуточном танце по комнате.

– Кто скажет, что я не счастливчик? Есть приглашение на элитную выставку, на два прекрасных лица. И одно из них – мое!

– Никитка, твое чувство юмора спасет мир! – закалывая растрепавшиеся волосы, смеялась Галя.

– В этом доме, – с улыбкой уточнила Грета.

– Что же это за выставка такая, что вы на ней весь день проторчали?

– Да сама-то выставка небольшая. Три зала. Великолепная графика. Старинные и современные гравюры. Книжные иллюстрации. Выставка изумительная. Так что мы походили вволю. Потом обсуждали. А потом решили по другим залам пройтись, раз уж все равно в музее. Но я тебе скажу – Никита всерьез интересуется живописью и, похоже, соображает. Он четко может сказать, что ему нравится и главное, почему. Я говорю – а вот этот натюрморт как тебе? Он говорит, это очень манерно, неискренне. Понимаешь? Из него бы хороший искусствовед вышел. Так что мы решили, что ликбез надо будет продолжить.