Андрей Ивахнов - Как будто не случилось ничего. Досуг графомана

Взгляни:
у этих
чести нет,
и стыд
неведом им…
Они украли
твой обед,
когда ты был
больным.
Ты есть хотел,
ворчал на власть
и больше
харкал кровью,
а эти гады
жрали всласть
за твоё здоровье…
(о поварах больничной столовой).

Ходят люди, смотрят косо,
головой на нас кивая.
Мы целуемся без спроса,
нашу радость не скрывая!
Нам одним стучат колёса…
Ходят люди, смотрят косо.
И понять не могут люди, —
вот ведь, право, наважденье, —
мы с тобой друг друга любим
может, с самого рожденья.
Мы с тобой нашли друг друга
на далёком перегоне.
Мы сидим, забившись в угол,
в уносящемся вагоне,
мы целуемся без спроса,
нашу радость не скрывая…
Ходят люди, смотрят косо,
головой на нас кивая.

Всё гладко лишь на глобусе,
всё гладко лишь на карте…
Мы ехали в автобусе
с артековцами в марте.
Мы пели песню звонкую,
вперёд глядел шофёр,
дорога лентой тонкою
петляла между гор.
Нас словно в шторм швыряло —
только держись:
влево – вправо,
вверх – вниз.
А в качку, как ни странно, —
я узнал потом, —
даже капитаны
лежат пластом!
Катил автобус лихо,
мелькали скалы, горы,
и стало очень тихо
в автобусе скоро…
Кусает губы Ольга,
больно смотреть:
худо, да и только,
лучше умереть…
Но встал, качаясь, Генка,
бледный, как мел,
рукой опёрся в стенку
и – запел:
«Над морем, морем Чёрным
артековский салют,
трубят задорно горны
и барабаны бьют…»( гимн Артека).
Запела Света рядом,
и Оля – да как!
И песня над отрядом
взметнулась, словно флаг:
«Чтоб клятву дать, ребята
мы собрались сюда:
артековец сегодня,
артековец сегодня,
артековец – всегда!»

Стартуют твои ракеты
с домашнего космодрома.
Игрушки ракеты эти,
но верю: когда-нибудь
земля захлебнётся светом,
земля задрожит от грома —
к далёкой чужой планете
тебя мы проводим в путь.
Ракета твоя умчится,
и вот уж её не видно…
Один по ракетодрому
пойду без дороги я…
И буду тобой гордиться,
и будет чуть-чуть обидно,
что вот, повезло другому,
что очередь не моя.
Но всё это будет завтра…
С улыбкой глядят с портретов
Гагарин и Терешкова,
Леонов, Береговой.
Мы юные космонавты,
мы строим свои ракеты,
и в жизни пути иного
не будет у нас с тобой!

(детский писатель и поэт Петре Гельмез).

От рассвета до заката
всё спешат часы куда-то.
Вот и новый день родится,
люди спят, а им не спится.
Вы, часы, ну хоть чуть-чуть
не хотите отдохнуть?
– Не хо-тим! – часы в ответ, —
Мы стучим уж много лет,
твой отец нас знал, и дед…
Так стучат часы часами,
шевелят часы усами,
чтобы время я считал
да скорее вырастал.

Ребята, вам тайну
открыть не боюсь:
недавно
я пробовал солнце на вкус!
Не целое солнце, —
достать его как?
А только кусочек,
размером с кулак.
Кусочек тот
в полночь я вынес во двор,
и птицы со мной
завели разговор.
Так ночью на улице
стало светло,
подумали птицы,
что солнце взошло!
В том солнце
запрятаны лета лучи.
Увидишь их —
вспомнишь,
как речка журчит,
какой аромат
у мимозы весной,
у первых цветов
на тропинке лесной.
Каков же на вкус
этот солнца кусок?
Вкуснее конфет
золотой его сок,
вкусней шоколада,
вкуснее халвы…
Но, кажется,
мне не поверили вы?
Вот яблони плод,
вам его я дарю.
Проверьте же,
правду ли я говорю.

4 октября 1957 года.
Голос спутника в эфире.
Наш, советский. Первый в мире.
3 ноября 1957 года.
Летает Лайка под Луной.
Заморский Джек истёк слюной.
2 января 1959 года .
Счета нет земным победам:
Даже Солнце стало… дедом…
14 сентября 1959 года.
Серьёзный шаг в борьбе за мир:
Луне подарен сувенир…
4 октября 1959 года.
Луна с обратной стороны
не хуже, чем фасад Луны.
20 июля 1960 года.
Горе бедному зверью:
то и дело интервью…
4 февраля 1961 года.
Слон в космос приглашенья ждёт:
«Шесть тонн? Мне это подойдёт!».
12 февраля 1961 года.
Заочным знакомствам положен конец:
к соседке Венере отправлен гонец…
9 марта 1961 года.
Чернушка дома, честь по чести.
Заморский Джек пропал без вести.
26 марта 1961 года.
В этот день мы выше стали:
с неба Звёздочку достали.

Что ни наметит наш народ —
всё непременно сбудется.
Второй советский Луноход