Антон Кротков - Воздушный штрафбат. В небе заградотрядов нет…

Командир полка замялся, не зная, что ответить. Он опасался признаваться высокому столичному начальству, что выбранный им для демонстрационного полёта лётчик вопреки всем инструкциям и наставлениям полез без кислородной маски крутить воздушную акробатику на высоту семь километров, – туда, где обычный человек и без перегрузок быстро потеряет сознание.

– Да не робей ты! – не дождавшись ответа командира части, довольно пробасил инспектор. – Победителей не судят! Объяви своему инженеру благодарность за экспериментальную установку на данный тип самолёта кислородного оборудования.

Московскому гостю и в голову не могло прийти, что выполнивший без паузы на запредельной высоте сорок фигур подряд пилот выдержал такое нечеловеческое испытание, вдыхая сильно разряженный воздух…

Накануне важного полёта Борис отлично выспался и пребывал в самом подходящем настроении для пилотажа. Земля, небо, снова земля – в его власти было заставить их меняться местами в любом порядке. Иногда от сильного давления у лётчика темнело в глазах. Бывали моменты невесомости, когда Борис словно растворялся в воздухе, переставал чувствовать собственное тело, повисая на привязных ремнях. Только что бешено вращающийся мир вдруг застывал. Но снова мягкое движение ручкой и Борис летит головой вниз с многокилометровой горы, не чувствуя под собой сиденья…

Открутив программу на 7000 метрах, Нефёдов опустился «этажом ниже», и занялся воздушным цирком на 5000 метрах. Затем он спикировал к самой земле, и, будто заигрывая с нею, чуть не задевая её крылом самолёта в двойных и учетверённых переворотах, начал резвиться, словно стриж в хорошую погоду. О том, что накануне ему был дан строгий приказ: не снижаться ниже пятисот метров, воздушный лихач как-то забыл.

Выполняя эластично-мягкие замедленные перевороты на такой высоте, Нефёдов сильно рисковал. Теряя подъёмную силу во время замедленной бочки, самолёт обычно начинал проваливаться, а мотор в перевёрнутом положении оказывался на «голодном пайке», получая меньше топлива, и норовил заглохнуть. Фокус заключался в том, чтобы не воткнуться в землю, а особый смак такому «балансированию над пропастью» придавало то, что можно было после посадки угодить под суд.

В заключение программы Борис свечой ввинтил свой истребитель ввысь, перевернул его, выполнил петлю и, оглушая зрителей рёвом своего мотора, пошёл в пяти метрах над землей поперёк аэродрома.

Неожиданно над самой травой самолёт попал в полосу поднимающегося от нагретой солнцем земли тёплого воздуха, мотор натужно взревел, машину резко бросило в сторону. Нос истребителя неожиданно задрался вверх. Самолёт начал заваливаться на крыло. Ещё чуть-чуть и он сомнётся, словно картонный при столкновении с землёй и исчезнет в облаке пыли.

Другой пилот в такой ситуации наверняка растерялся бы, начал суетиться и через пару секунд оказался бы погребённым под обломками собственной машины. Но только не Нефёдов! В обстановке, когда счёт шёл на доли секунды, он не утратил хладнокровия. Лётчик мгновенно парировал начавшееся гибельное вращение машины ручкой, а педалями постарался удержать носовую часть самолёта в поднятом положении. Необходимо было любой ценой сохранить спасительный угол атаки, не лишив крылья подъёмной силы. Борис начал одной рукой аккуратно забирать ручку управления на себя, одновременно другой рукой плавно прибавляя газу, чтобы не дать мотору заглохнуть. Постепенно контроль над машиной удалось восстановить и уйти подальше от опасной земли…

Наблюдавшие за полётом высшие чины Красной армии так и не поняли, что, стремясь произвести на важную публику максимальное впечатление, лётчик чуть не разбился на их глазах. Высокопоставленные зрители были уверены, что опасный трюк с зависанием у самой земли был специально задуман и хорошо отрепетирован опытным асом (о том, что в кабине сидит безусый мальчишка, только недавно окончивший авиашколу они и подумать не могли). Даже авиационное начальство на время словно забыло о своих запретах строевым лётчикам заниматься отработкой высшего пилотажа.

Со счастливой улыбкой Борис принимал похвалы окруживших его плотным кольцом зрителей. Когда к нему вдруг обратился человек, чьё лицо каждому советскому человеку было хорошо знакомо по плакатам и газетным портретам, хладнокровный лётчик на некоторое время даже лишился дара речи.

– Сколько вам лет, товарищ? – спросил его маршал.

Услышав ответ, Ворошилов обратился к черноволосому мужчине с голубыми петлицами комкора авиации:

– Если у тебя мальчишки так летают, то за господство в воздухе в будущей войне можно не волноваться.

За блестящий полёт Нефёдов удостоился личной благодарности и ценного подарка от самого Заместителя Наркомы обороны Климента Ворошилова. Специальным приказом командующего округа Борис был направлен на Липецкие курсы командиров эскадрилий.

С середины 1920-х годов на базе Липецкого учебного центра ВВС РККА действовала немецкая авиационная школа. Её существование было нелегальным, так как по условиям Версальского мирного договора Германии было запрещено иметь и развивать военную авиацию 67 67 Такова была расплата кайзеровской Германии за поражение в Первой мировой войне . Но советское правительство в рамках секретного соглашения о военно-техническом сотрудничестве разрешило дружественной в ту пору стране готовить лётные кадры для зарождающихся Люфтваффе 68 68 Германские Военно-воздушные силы на территории СССР…

Некоторых советских лётчиков-курсантов, прибывших в Липецк на курсы командиров эскадрилий, назначали в обучение к немецким инструкторам – как правило, опытным асам Первой мировой войны или пилотам гражданской авиации.

Борис попал к инструктору, которого звали Макс Хан. Правда, его земляки ещё иногда вставляли аристократическую приставку «фон» между именем и фамилией 25-летнего барона. Впервые увидев своего нового учителя, Борис подумал: «Не хотел бы я на войне встретиться в воздухе один на один с этим быком. Такого самые запредельные перегрузки не сломают». Но тут же улыбнулся про себя: «А ведь рыжий, как таракан-„пруссак“!».

Высокий, атлетично сложенный, одетый в добротный спортивный пиджак, бриджи для верховой езды и крепкие ботинки на высокой шнуровке, немец если и был похож на быка, то на очень породистого – призового. Его усыпанное крупными рыжими веснушками безбровое лицо имело правильные мужественные черты потомственного аристократа.

Дальний предок Хана – мальчиком был подарен турецким султаном австрийскому герцогу. За верную службу в качестве телохранителя и воинскую доблесть юноша был посвящён в рыцари. С тех пор прошло пятьсот лет… Внешностью и своими взглядами на жизнь Макс являл собой образец прусского юнкера 69 69 дворянин . Например, в отношении профессии лётчика-истребителя он придерживался того мнения, что по-настоящему преуспеть в этом рыцарском искусстве может только истинный спортсмен и джентльмен. Разве что склонность к восточному коварству нет-нет, да и напоминала окружающим, что перед ними далёкий потомок янычара.