Елена Корнева - О своем непознанном. Рассказы

Но этот поворот в сознании, конечно, так просто не дается. Человек, попадая на Алтай, хочет он этого или нет, начинает безжалостно «вариться» в новой для него среде. И либо он принимает очищение, осознает, что с ним происходит, и начинается его внутреннее преображение, либо отторгается из этой среды обитания. Этому была масса примеров.

Вхождение в новый мир началось с жизненных потрясений, то есть с поиска выхода из них.

Училище

Квартира семьи была в новом, только что отстроенном доме на втором этаже. Эту маленькую ведомственную квартирку дали мужу в училище, где он работал электриком. Платили мало, работал за троих. Закончив ремонт, разместились и зажили обычной хлопотливой жизненной суетой. Их было четверо – отец, мать, сын и дочь. Эта квартирка запомнилась им как некое крошечное пространство, на котором бушевали такие события, такая энергетика, что непонятно было, как только она не взорвалась. Наверное, поэтому обстоятельства выкинули их оттуда на землю.

И вот однажды все утро дочка приставала к отцу с вопросом, не хочет ли он слетать на другую планету. Сначала посмеялись, что это модная тема, потом отец сказал:

– Делать мне, что ли, больше нечего, никуда я не полечу, мне и здесь хорошо.

– А я очень хочу слетать на другие планеты, – заявила маленькая упрямица.

Все разбежались по делам и забыли про этот разговор. Потом стали замечать, что восьмилетняя девочка зарисовывала в альбоме разные планеты со спутниками, в школе этого еще не проходили, какие-то шифры писала, знаки непонятные, некоторые из них повторялись. Нарисовала девочку в космическом шлеме с антеннами. Сравнивали планеты с рисунками из учебников по астрономии для старших классов, все было правильно. Зарисовывала даже то, чего не было в учебниках, приходилось искать специальную литературу, которая подтверждала рисунки неизвестных планет.

Когда приступили с расспросами, Эльга призналась: однажды ночью ей снился явственный сон. К ней прилетел инопланетянин. Установил свой треножник у балкона и вошел в комнату через закрытую дверь. Девочка его почему-то не испугалась. Они поговорили как старые друзья, и инопланетянин предложил ей слетать с ним в космос. Затем поручил спросить у отца: согласится ли он побывать на других планетах.

Отец наотрез отказался, а Эльга согласилась. Инопланетянин снова прилетел к ней, они познакомились. Девочка спросила его имя. Оно было настолько длинное, неземное и непонятное, что она сократила его и стала называть его Больжик. Загадочный пришелец рассказывал ей о космосе, поведал, что она жительница другой планеты, на которой сейчас идет война, и когда-нибудь девочка вернется обратно домой. Рассказывал, что ее прячут здесь временно. А там ждут настоящие родители и они совсем не простые существа, как и она сама. Больжик пообещал помогать ей во всем, о чем она только ни попросит, как велели ее родители, и улетел.

Забегая немного вперед, надо сказать, что обещание свое он исполнил. В школе, на уроке русского языка, Эльгу вызвали к доске и дали задание написать десять существительных с окончанием на «мя». Эльга написала девять, а десятое слово забыла. Учительница ее отругала и сказала, что она задерживает изучение новой темы и если она не вспомнит недостающее слово, то поставит ей двойку, и снова занялась классом. Девочка в отчаянии повернулась к доске и вдруг вспомнила о Больжике, про которого почти забыла. Ни на что не надеясь, она мысленно позвала его на помощь. И тут откуда-то из неизмеримых глубин космоса, Эльга это четко ощутила, неземной металлический голос медленно произнес недостающее слово: «Стремя».

Девочка быстро его записала на доске, получила «пятерку» и села в шоке от происходящего. Кому расскажешь об этом?

Шли они зимой вечером по улице. Дочка поглядывала на мать и все пыталась задать какой-то вопрос, но та беседовала со знакомой. Когда та ушла, девочка как-то неуверенно спросила:

– Мама, ты разве не видишь, что кругом творится? Вокруг нас нет пустого пространства – все кишит, волнуется, летают разные кораблики, большие и маленькие, звездочки всякие, черточки извиваются как червячки, и они очень не любят, когда до них дотрагиваются, глаза на нас какие-то смотрят, они все живут своей жизнью и до нас им нет никакого дела.

Несмотря на то, что у матери зашевелились волосы на голове от неожиданности и страха, она спокойным голосом сказала, что все пройдет, это только кажется иногда, ничего этого нет на самом деле, все будет хорошо. Потом отругала девочку за то, что она согласилась общаться с другом- инопланетянином.

– Только ты захотела с ним общаться, вот и результат. Как теперь избавиться от этой напасти, неизвестно, смотри, никому не говори, а то подумают невесть что.

– Но это же так интересно, мама, вы с папой ничего не понимаете, живете как все, – заплакала дочка.

Как-то утром дочка заходит на кухню и говорит:

– Мама, мне сейчас показали, что прекрасней человеческой души нет ничего на свете. И я видела, как радовались солнце, луна, звезды, земля и все, что растет на земле, когда первая человеческая душа подлетала к нашей планете, чтобы на ней поселиться.

Это было время зарождающегося бума экстрасенсорики, и мы с его легкой руки, в поисках ответов на предлагаемые жизнью вопросы, окунулись в этот увлекательный, полный подводных и опасных течений мир.

Однажды сводили девочку на прием к приезжим экстрасенсам. Те посадили ее на стул, поделали какие-то пассы, и девочка стала заваливаться набок. Ее подхватили и привели в чувство. Оказалось, что экстрасенсы «вытряхнули» из нее душу. Девочка ощутила себя маленьким голубым шариком, который летел на уровне деревьев над дорогой. Она видела все вокруг себя со всех сторон. Но не слышала никаких звуков, запахов, у нее не было никаких эмоций.

– Как хорошо жить на свете, да еще в теле, полной жизнью, все чувствовать и ощущать, я больше не хочу, чтобы из меня душу вытряхивали, – сказала она, придя в себя.

Как-то вечером лежала девочка с закрытыми глазами и ей показали знак, она по привычке его зарисовала в альбом и показала отцу. Тот тут же давай представлять, как бы он зарисовал этот знак в той или другой форме. Но ему сразу же пошли мысли, что этот знак – знак этого места, и не ему показывали, нечего ему этим заниматься, не его это дело.