Михаил Лекс - Два процента от Бога. Роман-сказка

Фотограф Михаил Лекс

© Михаил Лекс, 2017

© Михаил Лекс, фотографии, 2017

ISBN 978-5-4485-4763-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Два процента от Бога –э кзистенциальный роман, в том смысле, что роман этот иррациональный, то есть невыразимый в логических понятиях и суждениях, недоступный пониманию разумом; роман о мире интеллигибельном, то есть о мире вымышленном, нереальном, сверхъестественном; роман о трансцендентном, то есть о недоступном познанию, и трансцендентальном, то есть о том, что присуще рассудку и не приобретёно из опыта; роман о Земле и не только; роман, сочинённый в Верховном Мире писателем восьмой категории восприятия действительности, членом союза писателей сектора 19—21 Лексом, в ретрансляции, то есть в переводе.

Из Верховного Управления по делам печати и кинематографии поступила заявка на экзистенциальный роман «Два процента от Бога», написанного неким Лексом. Заявка поступила за подписью самого Господа, а потому наделала много шума в Верховном издательстве. Суть не в том, что Лекс был скандальным писателем и не пользовался расположением как высших ангельских чинов, так и самого Господа, потому как таких писателей в Верховном мире – пруд пруди, а в том, что в заявке требовалось, чтобы напечатали роман именно на Земле, а вот это уже вызывало настоящую тревогу. Это касалось и перевода на один из земных языков и поиск подходящего ретранслятора на Земле, то есть переводчика , да и многого другого, что сопровождает издание книги, написанной на том свете, а должной быть изданной на этом.

Что до самого писателя Лекса, то это, надо Вам сказать, ещё та фигура. Когда Вы познакомитесь с ним поближе, то Вы поймёте, что я имею в виду. Я приведу Вам только один пример из его жизни, который он, кстати, сам мне рассказал при нашей первой встрече. Уже из этого примера Вам многое станет ясно. Кроме того, его личность для Вас более раскроется по ходу самого романа.

2

Как-то раз Лекс сидел дома и печатал свои романы, повести, статьи, пьесы и рассказы, когда к нему пришёл странный гость.

– Здравствуйте, – поздоровался гость с писателем. – Вы – писатель Лекс?

– Здравствуйте. Да, это я, – с улыбкой отвечал Лекс.

– Напишите про меня рассказ, – просто, искренно, без какого-либо смущения попросил гость.

– С чего это вдруг? – несколько грубо спросил писатель.

– Видите ли, я очень богатый человек. Надо Вам сказать, что мы, богатые люди, желаем… Как бы это лучше выразиться? Увековечить, что ли, память о себе в виде портрета или скульптуры. У кого денег побольше, тот может и кино про себя снять или спектакль поставить на столичной сцене. Были и такие, кто посвящал себе балет. Мой знакомый один даже оперу о себе заказал у самого дорогого композитора и исполнена эта опера была лучшими оперными певцами.

– Ну и как Вы предполагаете, я буду увековечивать Вас? Я же Вас совсем не знаю? – спросил Лекс.

– Да просто. Собственно, Вам и сочинять ничего не надо. Я вижу, у Вас и так много уже написано.

– Чего Вы хотите? – не понимал писатель.

– Вам просто надо вставить мою фамилию, имя и отчество в одно из Ваших произведений.

– Мило. И всё?

– И Вы получите за это тридцать тысяч долларов США.

– Вы с ума сошли?

– Нисколько.

– Но такие деньги?

– У меня их много.

– Не знаю даже, что и ответить.

– Соглашайтесь.

– Согласен.

– Вот Ваши деньги, можете пересчитать.

Лекс взял деньги и стал их пересчитывать. Руки его дрожали, он очень сильно волновался, а потому сбивался и начинал пересчитывать заново. Гость терпеливо ждал, когда Лекс закончит.

– Тридцать тысяч, подумать только, – говорил писатель, считая американские деньги. – Новая жизнь. Костюм куплю серый, в парикмахерскую схожу, пить брошу, работу поменяю обязательно.

Он мечтал и от этого ещё больше волновался, его руки дрожали сильнее, он опять сбивался со счёта и начинал пересчитывать заново.

– Двести пятьдесят три, двести пятьдесят четыре, двести пятьдесят пять, – считал он сотенные, зелёные купюры, – пятьдесят восемь, нет, пять, нет шесть, – писатель сбивался и заново начинал считать.

– Может хватит? – предложил гость. – Здесь ровно тридцать тысяч. Мне Вас обманывать – смысла нет, согласитесь сами.

– Да, пожалуй, что и хватит. Всё верно. Тридцать тысяч.

– Значит я могу быть спокоен?

– О чём речь, милый Вы мой. О чём речь. Скажите, а почему Вы обратились именно ко мне?

– А почему ни к Вам?

– Ну… Не знаю… Мало ли писателей хороших в стране нашей. Уверен, что за тридцать тысяч долларов любой бы согласился.

– Вы так уверены?

– Разве нет?

– Увы, гражданин Лекс. Честно говоря, Вы последний, к кому я пришёл.

– Что Вы говорите?

– Да. И Вы первый, кто согласился.

– Что? – воскликнул Лекс. – Неужели остальные отказались?

– Отказались.

– Отказались от тридцати тысяч долларов?

– Не от тридцати, а от ста тысяч долларов и более.

– Шутите?

– Какие здесь могут быть шутки, Лекс, – гость брезгливо оглядел комнату писателя и тяжело вздохнул. – Мне сейчас не до шуток. Первому из вас я миллион предложил.

– Долларов?

– Долларов.

– И отказался?

– В шею вытолкал.

– Не понимаю.

– У них, видите ли, принципы. Второму предложил восемьсот тысяч.

– И он?

– Плюнул в лицо.

– Батюшки.

– С третьего по двадцать восьмой номер по списку, – гость достал смятый список и показал его Лексу. Тот, близоруко щурясь, пытался там прочесть хоть какую-то фамилию, но не успел, гость убрал список в карман, – рассмеялись мне в лицо на предложение в сто тысяч.

– Обалдеть!

– В общем, Вы – последний. Я, честно говоря, и не надеялся уже. Думал, вы, писатели современности, все принципиальные. Слава Богу, ошибся.

– То есть? Я не совсем Вас понял.

– А чего Вы не поняли?

– Хотите сказать, что у меня принципов нет?

– Откуда им взяться у Вас?

– Ну, знаете ли. Им, значит, можно миллионы швырять и плевать в лицо, а у меня, значит, и принципов нет?

– Нет у Вас никаких принципов. Вы свинья, Лекс. Пишете Вы, извините, конечно, как форменный паразит.

– Ну, знаете ли.

– А чего Вы, собственно, волнуетесь? Деньги-то при Вас останутся.

– Деньги? Вы называете это деньгами? Да вот Вам Ваши поганые деньги и пойдите вон.

Лекс швырнул ему пачкой денег в лицо и, гордо встав, указал рукой в сторону двери. Гость встал, собрал деньги и тихо вышел. Больше Лекс его никогда не видел. И предложений ему таких больше никто никогда не делал. Было это давно, был он тогда молод и, как Вы уже и сами догадались, чрезвычайно глуп. Вот такая, господа, история, которую мне рассказал сам Лекс, как я уже говорил, при нашей первой встрече. И хотя Лекс и говорит, что эта история произошла очень давно, когда он был молод и чрезвычайно глуп, уверяю Вас, время его не изменило и он по-прежнему остаётся таким, каким был тогда, и, если честно, всегда. И эта история запросто могла с ним случиться и сегодня.