Андрей Расторгуев - Во имя Безликого!

Снова встав, Мацкевич вальяжно заходил по кабинету, поочередно разгибая сжатые в кулак пальцы.

– Во-первых, внутренние проблемы этим браком не решить. Народ первое время немного поутихнет, но и только. После свадьбы ничего не изменится, даже будет хуже. И люди всё равно это увидят. Итак, революционная ситуация никуда не делась и остаётся в силе. Во-вторых, соседи, сосредоточившие у границ свои войска. Им надо либо распускать с таким трудом собранные армии и ждать другого подходящего случая, либо, не распуская армий, делать всё, чтобы этот случай наступил как можно раньше. Значит, они вполне могут ускорить и возглавить переворот. И тут появляется третий момент и третье действующее лицо!

В очередной раз дойдя до стены, посол резко крутанулся на каблуках. Потряс тремя оттопыренными пальцами, таинственно проговорив:

– Лемисорн. Ещё один враг. Новый. И он будет угрожать с тыла.

– Постой-постой, – если до этого Фредерику нечего было возразить, то уж теперь… – Если я правильно понимаю, Лемисорн союзник Куалорна. Почему это вдруг ты приписываешь его к врагам?

– Не вдруг, Фрэд, не вдруг, – Мацкевич перестал, наконец, мельтешить перед глазами, снова заняв место за столом. – Принцесса Таяна должна была выйти замуж за Лемис-Берта, сына тамошнего короля. Этим браком планировалось прочно связать оба клана. Нет врага хуже, чем обманутый союзник. И теперь, боюсь, у Анари появится куда более злой недруг. А вот друзей не будет вовсе.

– Выходит, наш король попросту дурак? – хмыкнул разведчик.

– Таки да, Фрэд, – с грустью в голосе произнес посол и, немного подумав, добавил: – Или кто-то очень сильно старается сделать из него дурака.

Вторая ночь без сна давалась Фредерику тяжело. Конечно, оно не впервой. За время многолетней службы в ДДР и не такое случалось. Но трудно бороться с желанием уснуть, пребывая в праздном безделье, когда тупо сидишь и пялишься на голограмму, где копошится одна единственная красная фигурка техника, с которым, к тому же, не происходит ничего интересного. Веки сами собой слипаются, а голова падает на грудь. И вроде бы сразу вскинулся и глаза открыл, а наглый хронометр, оказывается, проскакал вперед по времени сразу на десять, а то и на все пятнадцать минут. Вот ведь сволочь, и когда только успевает?

Хорошо Дэну. Он после занятий по языковой подготовке отхрапел свои положенные четыре часа. А Фредерику пришлось руководить выгрузкой запчастей с челнока. Потом ещё и в бункер всё это затаскивать. Тут, правда, подключился выспавшийся Крючков. Но самому разведчику вздремнуть так и не удалось, поскольку настала пора отправляться в храм.

Помощников им не дали. Все запчасти волокли на себе в несколько заходов и складывали прямо здесь, рядом с дверью-плитой. Пока управились, прошло полночи.

Фредерик думал, что предстоящая свадьба принцессы с Безликим расстроит планы Мацкевича, и он даст команду прекратить работы по восстановлению БМД. Не тут-то было. Тот сказал, как отрезал:

– Ни в коем случае! Наоборот. Надо поторопиться и успеть закончить до выходного.

Умник. Вот оставался бы и заканчивал сам. А то умотал куда-то вместо того, чтобы помочь. Сиди теперь здесь, клюй носом по его милости…

Красная фигурка на голограмме расплывалась, делясь то на две, то на три части, словно инфузория. Смит моргнул раз, другой. Что-то не так. Нет, фигура одна, только не там. Не возле «Витязя», а в дальнем конце зала. Каррамба! Неужели прозевал кого-то? А где Дэн?

Сон тут же улетучился, словно его и не было. Вскочив на ноги, Смит порывисто прижал пальцем наушник и забубнил вполголоса:

– Дэн, ты где?

Тишина в эфире. Что делать? При появлении посторонних дверь полагается немедленно закрыть. О тайном подземном ходе никто знать не должен. Техник, похоже, заметил нежданного визитёра и спрятался в БМД, раз его не видно на сканере. Но почему не отвечает? Опять связь накрылась?

– Лейтенант, отзовись… – рука легла на клавиатуру, готовая ввести команду на закрытие двери.

– Слушаю, Фрэд.

Слава богу!

– Где ты, дьявол тебя забери?

– Разве меня не видно? Хожу по храму.

Каррамба! Эта фигура в зале и есть Дэн. Фуух. Пальцы расслабленно дрогнули, сползая с клавиатуры. Твою мать, предупредить не мог! Ладно, сам виноват. Нечего на посту кемарить. А чего это он по залу расхаживает, когда работы невпроворот и каждый час на счету?

– Я не понял, Дэн, какого ты прохлаждаешься?

– Докладываю, товарищ капитан, – раздался в наушнике веселый голос техника. – Основное оборудование установлено, запущена программа тестирования. Мне на БМД пока делать нечего. Чтобы не скучать, решил осмотреться малость. Вторую ночь здесь кантуемся, а я ничего толком так и не видел.

– Далеко не отходи. Это тебе не музей.

– Интересно же. Тут вон книга какая-то на постаменте. Здоровенная. Не знаешь, что это?

– Молитвенник, наверно, – разведчик теперь внимательно следил за показаниями сенсора. Вокруг храма было всё спокойно. Ладно, пусть Дэн побродит. Фредерику тоже не помешает встряска, чтобы сон прогнать.

– Почитать бы. Я же теперь умею. Ого, у неё обложка металлическая. И на замке.

– Не вздумай трогать!

– Да замочек-то плёвый. Я его сейчас в два счёта…

– Стой! – Фредерик сорвался с места и молнией вылетел в зал.

Он и сам не имел ни малейшего понятия о том, что за книгу откопал техник. Все попытки подсмотреть церемонию обращения к Безликому с треском проваливались. Оттого и храм, заполненный всякой религиозной утварью, до сих пор оставался для землян тайной за семью печатями. Одно разведчик знал точно – фростиане ничего просто так на замок не запирают. Наверняка это чертовски ценная вещь. А на всё ценное здесь вешаются не только замки, но и заклятия, которые могут шарахнуть не хуже родных охранных систем. Откуда Крючкову об этом знать? Его же обучали только языку. Налицо явный пробел в образовании, грозивший стать роковым.

На объяснения времени не было. В наушнике ясно слышался лязг отпираемого замка. Вот же упрямец! Обогнув БМД, Смит бросился к Дэну. Тот стоял возле какой-то наклонной тумбы, на которой покоился фолиант приличных размеров. Техник уже справился с замком и приподнимал металлическую обложку, похожую на крышку небольшого контейнера. Открыл наполовину, когда подбежал Фредерик и захлопнул книгу, припечатав её ладонью. Обложка вдруг ослепительно полыхнула. Руку от кончиков пальцев до плеча пронзила острая боль.

– Ай, твою мать! – заорал разведчик, размахивая онемевшей конечностью, которую немилосердно дёргало и жгло.

В голове гудело. Смит ничего не видел кроме дикого мельтешения цветных кругов. Медленно затухая, они нехотя уступали место нормальному зрению. Наконец, удалось разглядеть Крючкова, который стоял возле тумбы и растерянно переводил взгляд с безмятежно лежащей книги на разведчика и обратно. Кажется, с техником всё в порядке. Слава богу!