Юрий Кривоносов - Карьера Отпетова

Не сдаемся и, продолжая наше исследование, кидаемся… ну, конечно же, ко всевыручающему Далю, то ли не ленив был сей пращур, то ли с бумагой было посвободней, только обстоятелен он и многословен был в самом лучшем смысле (толковать – так толковать): «Вера, уверенность, убеждение, твердое сознание, понятие о чем-либо, особенно о предметах высших, невещественных, духовных…». И лишь потом: «… верование, отсутствие всякого сомнения или колебания о бытии и существе Бога… вероисповедание, исповедание, религия, церковь, Духовное братство»… И снова отход от божественного к человеческому: «… уверенность, твердая надежда, упование, ожидание». И далее Даль цитирует Хомякова: «Вера, это та способность разума, которая воспринимает действительные (реальные) данные, передаваемые ею на разбор и сознание рассудка».

Вот как дело-то обстоит! Значит, «Вера» – это совсем не обязательно «Религия», и больше-таки не религия, нежели религия… А коли так, то послушаем еще, что говорит об этом народное творчество. А народное творчество устами одного из своих бардов пропело в баньке такую сугубо земную и бытовую сентенцию: «Сколько веры и лесу повалено…». Не следует ли из этого, что «Вера» – субстанция не только духовная, но и житейская, столь вещественная, что ее даже можно включить в план лесоповала вместе с количеством срезаемых под корень деревьев, в дальнейшем уже именуемых хлыстами?..

Думается, что после всех этих рассуждений нам будет легче понять, почему между атеистами живут верующие, а ведь живут, и от этого никуда не денешься – вклинились, как черные клавиши между белыми в том же рояле, и звучат на свои голоса, черт их побери! А голосов тех – тьма тьмущая – православные, католики, протестанты, иудеи, мусульмане, буддисты, баптисты, евангелисты, адвентисты, мормоны, пятидесятники, иеговисты и т. д., и т. п., не говоря уже о таких сектах, как трясуны, хлысты (опять хлысты) и прочие самоистязатели – до чего ведь дошли, что уж сотнями руки на себя за веру свою накладывают, а и вера-то та, можно сказать, самодельная, ничем свыше не подтвержденная и никем на земле не утвержденная! А беды людские проистекают равно и от веры, и от безверия, и многое зависит от того, кто в данный момент играет на инструменте жизни и по каким клавишам сильнее бьет. Причем также немаловажно, что за школа у музыканта, какой культурой он проникся, какого направления придерживается, какие идеалы исповедует, и, как следствие всего этого, – выбор репертуара! И поэтому в одном случае мы очарованы гармонией, а в другом – раздавлены какофонией или, проще выражаясь, – самым обыкновенным, но выдаваемым за истинное и к тому же высшее искусство, хаосом…

Почему я принял верующих за черные клавиши, а не наоборот? Ну, как атеист я считаю, что белые клавиши главней – они дают главные, основные тона, а черные – полутона, всякие там бемоли-диезы. Но, честно говоря, если кто-то сдвинет все на полделения, то полутона могут обернуться тонами основными и наоборот, это ведь все опять-таки зависит от того, как распорядиться, и тогда черные клавиши станут главнее белых.

Мне могут возразить, что из моих допущений ничего не получится, потому что число черных клавишей не равно числу белых, но мы-то в этой аналогии не все и учли. А как быть, скажем, с тем, кто только объявляет себя атеистом, а тайно верит в какого-нибудь бога? Иди куда девать сверхатеистов – тех, кто уж совсем ни во что не верит? Так называемых нигилистов? Впрочем, тут тоже есть неточность – правильнее сказать, что они только отрицающие, а это еще не значит неверующие. И почему под верующими нужно подразумевать только тех, кто верит в бога? А если еще во что-нибудь? Разве вы не встречали атеистов, обращающихся к бабкам-знахаркам или, что еще подозрительней, к гадалкам? Да ведь и кое-кто из моих знакомых, бывая у нас в гостях, просит мою жену в виде шутки погадать им на кофейной гуще или на картах (знаем мы эти шуточки!). Она-то, конечно, сильна заливать заливки, но другие-то почему начинают вдруг всерьез ей верить – видно же по глазам, в которых от ее слов загорается или беспокойство, или радость.

А еще встречаются закоренелые безбожники, верящие в гороскопы, которые весьма похоже сбываются – на себе проверил, между прочим, тоже смеха ради… Или вот почему до сих пор у вокзалов да на базарах цыганки все еще спросом пользуются, хотя «золочение ручек» порой приобретает прямо-таки гигантские размеры? Я так, например, думаю, что это не потому, что у людей денег много, а потому, что счастья мало… Разумеется, я имею в виду личное счастье…

И все же при огромном множестве религий, сект и верований я так и не смог установить, куда отнести трех или как минимум двух предполагаемых авторов предлагаемой к изданию рукописи. Правда, совершенно очевидно, что мы имеем дело с христианами, но ведь это слишком общо, если учесть, что эта религия, кроме нескольких основных направлений, имеет еще и разные прочие ответвления и, что самое странное, ни к одному из них нельзя отнести то, с которым мы сталкиваемся на страницах этого странного романа. На первый взгляд похоже, что мы имеем дело с православием, и я, начав читать в первый раз, сначала предположил, что тут описка или опечатка, но сразу же убедился, что это не так – у всех трех авторов совершенно четко после «л» стоит «о» – «правослОвие». Да и ни саны, ни институты, ни святые, ни трактовки стандартных христианских понятий не совпадают полностью с православными догматами и канонами, а иногда вообще в корне от них отличаются. Видимо, действие романа протекает в какой-то совершенно незнакомой мне среде, хотя и имеющей определенное сходство со всеми средами, в которых существует человечество. Словом, я такой религии не знаю, что, впрочем, абсолютно ничего не означает, ибо один мой приятель, когда я ему об этом сказал, вполне справедливо заметил: «Ты еще много чего на свете не знаешь…»

Не получив ответа в книгах и у людей, я решил попытаться самостоятельно понять, что может значить слово «правословие», которым уже известные вам «иксы» называют дело или веру, коей они служили до того самого момента, с которого начался крутой поворот в их судьбах. Я говорю обо всех троих, потому что подозреваю, что и Холомон Бахмелюк имел непосредственное отношение ко всему описанному в книге, а своим «Словом» (где, кстати, наблюдается обычная путаница с «предисловием») зачем-то поставил дымовую завесу, и я за ней так и не сумел разглядеть его настоящей роли.

Опять-таки в словарях мне удалось разыскать выражение «Право слово», означающее: в самом деле, правда, уверение, просьба принять на веру, призыв к Вере». Несомненно, что в основе исследуемого нами термина лежат слова «Право» и «Слово». Последнее мы уже довольно подробно рассматривали, но можем покопаться в нем поглубже, Священное Писание так толкует «Слово»: «сын Божий; истина; премудрость и сила»… Тогда возникает вопрос: Истина и Правда тождественны ли? – вопрос не праздный, если учесть, что слова «Правда» и «Право» однокорневые и исторически могут быть однозначными. Но в таком случае обе половинки интересующего нас термина оказываются по смыслу совершенно одинаковыми (Слово=Истина=Правда=Право, т. е. Слово=Право) и могли бы дать два варианта: либо «Словословие», либо «Правоправие». Но этого в исследуемом случае, как нам известно, не произошло, и поэтому приходится принимать все в таком виде, в каком оно нам досталось. А в этом случае «Словие» значит Слово (в котором «была жизнь, и жизнь была свет человеков»). «Право» же в его славянских истоках означает «прямо», «в лоб», «правый» – это и тот, кто прав, отстаивает истину, и правдивый, и праведный!?