Людмила Прошак - Спасатели. Репортаж в ретроспективе

– Мужики, я согласен, – но вы должны отдавать себе отчет в том, что если я что-то понимаю в авиации, то абсолютно ничего – в спасательных работах.

Кужугетов кивнул и указал на ясноглазого поджарого парня с пшеничными усами.

– Вот поэтому тебе в помощь Андрей Расков. Он знает, что такое спасательные работы на земле, в воде, в горах, в воздухе, всюду…

– Ну что, как будем подбирать первых людей? – спросил Фадеев, когда они остались вдвоем.

– Так же, как в горы, – не задумываясь, ответил Расков, – по принципу: я его знаю, могу ему доверять.

– Да, а горизонты будут открываться по мере набора высоты.

– Первый раз вижу, чтобы людей на компьютере проверяли, годятся они на работу или нет, – пожал плечами коренастый крепыш, вытирая лоб. – Это что ж, машина будет решать, что мы за люди?

Только что подошедший Андрей Расков услышал окончание фразы и заговорщицки подмигнул:

– Да, и действительно, шут с ним, с этим компьютерным тестом. Главное – впереди. Пошли со мной! – и повел во двор.

– Так, – удовлетворенно произнес Расков и что-то на листочке отметил, когда они пробежали кросс, – теперь физическую и психологическую готовность работать на высоте проверим…

Поднялись на кран. Дальше – больше, на стрелу полезли… Крепыш от других не отстает, пыхтит, но карабкается, руками и ногами за перемычки цепляется… Слез, к крану прислонился, лот с бледного лица вытирает трясущимися руками. Вверх посмотрел на стрелу, да как плюнет: «Да ну вас к черту! Что б я водителем так на работу устраивался!»

– Чего же ты не сказал? Я думал – спасателем…

Парень посмотрел на стрелу, на Андрея, снова на стрелу и ушел навсегда. Расков посмотрел ему вслед и радостно воскликнул:

– Так и надо, чтобы спасатель водителем был…

…«По диким степям Забайкалья…» Гришка пел, закрыв глаза. Высокий голос, взметнувшись, затих.

– Давайте выпьем, что ли? – Гришка извиняюще улыбнулся.

Выпили. Но не из-за того, что очень уж хотелось, а чтобы скрыть неловкую растроганность. В отряде каждый второй – гитарист, пропевший у костра ни одну сотню бардовских песен, а потому в цене не умение брать правильные ноты, а стремление по-хорошему разбередить душу. Хозяева обменялись взглядами: мол, поговорить надо. Вышли, не торопясь закурили…

– Жаль, что не альпинист, – обронил один, – тогда бы Андрюха точно к нам его взял бы.

– Да, по физо он на нормативы не потянет, – кивнул второй.

– Ну, между прочим, даже когда спортсменов в олимпийскую сборную отбирают, и то интересуются не только очками, метрами, секундами, – возразил первый и, злясь на себя, затушил окурок.

– Может, пока Раскова нет, а он тебя, Серега, вместо себя оставил, ты певуна этого с испытательным сроком возьмешь? Расков вернется, а тут Гришка на печке сидит и что-нибудь такое тихое, душевное напевает…

– Была не была, – не стал спорить Сергей, – я почему-то уверен, как человек так поет, так и спасать будет…

Сияющий Андрей Расков с порога помахал сложенной самолетиком бумажкой:

– Ну что, мужики, теперь есть такая профессия – спасатель!

Всю неделю напролет Расков обивал пороги Минтруда, проталкивая в тарифно-квалификационный справочник профессию спасателя. И вот свершилось!

– Андрюха, а как же без тебя теперь министерские девочки?

Весь отряд знал подробности того, как Расков для того, чтобы собрать сановные подписи, обаял не меньше десятка секретарш, причем в рекордно короткий срок.

– Девочки? – разулыбался Андрей. – Девочки теперь плачут… Наблюдавший за всем этим со стороны Евгений Алексеевич Колбов только покачал головой Его приставили к спасателям как опытного «дядьку» к молодым ребятам, которые многого хотят, но в бюрократической игре ничегошеньки не понимают. Он помогал шлифовать постановления, ходить по ведомствам. Сейчас он качал головой, а в душе радовался: «Ничего-ничего, эта малоорганизованная ватага еще себя покажет. Вот и этот усатый сделал за неделю то, что нормальному человеку сделать и за месяц просто невозможно по определению. они такие вопросы решают быстро, энергично, в духе капустника. Это нам мешает – значит, надо убрать. Кто сделает? Ты? Хорошо, иди. Сегодня он с бюрократами воюет, а завтра помчится покупать рюкзаки для ребят. Неправда, что если энтузиасты – так обязательно бестолковые люди… Они от беспощадной этой реальности только мускулы наращивают…»

Володя Мельничук, попавший в отряд сразу после окончания МГИМО, не обращал внимания на царившее веселье. Он штудировал книжки, стопкой громоздившиеся рядом. Иногда изумленно поднимал брови и бросался записывать что-то в гроссбух.

– Делаю для вас дайджест импортной спасательной литературы, – отмахивался он от особо приставучих, – закладываю основы «на вырост».

Вот и сейчас он наткнулся на что-то такое, что заставило его не только схватиться за гроссбух, но и немедленно поделиться прочитанным с окружающими:

– Мужики, а ведь существуют стандарты для участия в международных спасательных операциях! Например, две недели отряд должен жить автономно, если приезжает на какую-то международную операцию. О нем никто не должен заботиться, потому что в это время как раз самая неразбериха. Отряд спасателей должен работать, а не привлекать к себе внимание…

…Вожак пригнул голову так низко, что острые рога, скрежеща, чертили по льду. Наконец, колени яка подогнулись, пятисоткилограммовая туша рухнула на камни, а рог, последний раз пропахав по льду, обломился. Стадо, испуганно косясь на павшего вожака, теснилось на узком плато, не решаясь перешагнуть костенеющую на морозе глыбу…

Охотник, вернувшийся из тайги, не заходя домой, направился прямиком к директору совхоза. Сбросил лыжи на крыльце и вместе с клубами морозного пара ворвался в кабинет.

– Беда, – выпалил с порога. – Я по следу яков шел, так быки в стаде мрут через каждые пятьсот метров. Захарыч, я такое только видел, когда еще мальчишкой был. Чума это, понял?!

– Как думаешь, – директор посмотрел на капельки пота на скулах деда Петра: этот балаболить не станет, из него слово клещами не достанешь, – с Монголии к нам в Туву чума идет?

– А то! – сообщив самое главное, дед снова обрел свою обычную неразговорчивость.

Захарыч, повертев в руках немую телефонную трубку и вволю настучавшись по рычагам на аппарате, раздраженно отвернулся от телефона:

– Опять связи нет, – и, уже путаясь в рукавах полушубка, на ходу бросил: – Я в райцентр поеду, а ты бери ветеринара нашего и вместе с ним на лыжах к ближайшей из туш, пусть он посмотрит, что да как.

…Дед Петр недоверчиво смотрел на выгружавшихся из самолета москвичей. Ни дать ни взять альпинисты. С рюкзаками, в легоньких куртках, в ботинках на подошвах, как стиральная доска. Таких летом в горы наезжает тьма-тьмущая. Так то летом. А сейчас, когда вокруг зима, минус сорок пять с ветром, что им здесь делать? Чуму останавливать? Да они скорее сами от холода очумеют. Директор совхоза приосанился, направляясь к трапу. Всем по очереди пожал руки, приговаривая: