Галина Маркова - Ах, Таня, Танечка. Интересная история учительницы истории

А Владимир задумал полностью изменить весь интерьер кабинета. Поставил шкафы с книгами по военной тематике. Рядом маленький стол и длинный диван из читального зала, и торшер тоже с зеленым абажуром.

Татьяна удивлялась:

– Зачем столько всего?

– Я еще и чайник электрический принесу… Нам нужно обдумать тему семинаров ко дню победы.

– И это все будет нужно?

– Конечно! Вот сейчас, я уже устал, все двигая.

Он опустился на диван и резким движением схватил ее и усадил на колени, Татьяна стала вдруг мягкой и податливой.

Но успела сказать:

– Ты закрыл дверь на ключ?

– Все учтено, как перед военной операцией.

И их дальнейшие свиданья проходили здесь в полной тишине и без света. Он нежно обнимал ее, говоря:

– Танюша, мы не должны помять твое платье, дай, я помогу тебе его снять

Он снимал ее платье, а там было новое красивое нижнее белье. Он явно любовался ею, он дергал шнур торшера и, он говорил:

– Пока ты здесь, ведь нам нужно света…

Татьяна вспомнила стихи Евгения, не мужа, а Евгения Баратынского:

– Что, твой ученый муж не замечает разве изменений в тебе?

Нет. Совсем, нет! Ему достаточно тех маленьких остатков моих чувственных движений. Ведь он последнее время был довольно холоден в постели, «как айсберг», я впервые познаю это сейчас.

– То и еще будет… Ой, ой, ой!

Так продолжался месяц, другой, третий и четвертый тоже. Женский коллектив ей завидовал, а она не хотела этого замечать. Вокруг нее ничего не было, только их кабинет истории.

Татьяна вся светилась в ожидании большой любви и новой жизни, о которой ей говорили ее сны.

***

Жизнь продолжалась и била ключом. Они жили полной жизнью. Но, видно, такую жизнь трудно было иметь долго. Дочь Владимира выходила замуж. И он весь был поглощен подготовкой к свадьбе. Это помогло ему отвлечься на семейные дела, а Татьяна усердно посвящала себя работе в танцевальном коллективе.

Но тайна всегда просится наружу. Ведь в школе, в основном был женский коллектив. Более того, многие жили в районе школы. Скоро, уже после свадьбы дочери Владимир стал говорить, что просочились до его супруги тайны их милого романа:

– Что будем делать, Танюша? – спросил он в их последнее свидание.

– Как что? Разводиться, и жениться! – весело сказала Татьяна, и обняла его

– Нет, нет, нет, – уверенно говорил Владимир, отстраняя ее руки.

– Как, нет? – сказала она, и топнула ногой, и тут же пожалела об этом.

Но Владимир этого не замечал. Он смотрел в окно, и даже штору отодвинул в сторону, он уверенно сказал:

– Я примерный семьянин. У меня двое детей. Ни какого развода. И чувство ответственности у меня развито, жена стала недомогать. Такова суровая действительность, Танюша, мне тоже нелегко, но, что делать.

– «Что делать? что делать?» – еще писал Николай Чернышевский, и ты туда же! – гневно выкрикнула Татьяна ему вслед.

– Что делать! – сказал он грустно, и вытер набежавшую слезу.

Он ушел, а Татьяна упала на диван, отдавая ему все свое тепло и слезы. Она стала вспоминать свои странные сны.

«Сны обманули меня! Не было никаких партнеров, ни богатства. А самое, главное, не было долгой любви» – думала она печально.

Когда появился Владимир, то стали сбываться ее вещие сны. Но Владимир становился все холоднее и холоднее. Татьяна была в недоумении. Так начались их первые недовольства друг другом. Но тайный голос снова стал говорить с Татьяной, стал утешать, утешать, что она снова стала тревожиться.

Она снова стала вспоминать странные сны. Зачем она только брала в руки сонник?

Но какие-то волны были все время вокруг нее, от этого у нее часто кружилась голова, и Татьяна не всегда правильно воспринимала действительность. Например, ложась спать, она ловила себя на мысли, что не уверена в том: сейчас осень или уже весна. Она могла дважды положить соль в суп, или, опустив капусту и морковь в бульон, забывала положить уже подготовленную для борща картошку, и обнаруживала ее уже вечером посиневшую и засохшую на кухонном столе.

Она забывала покупать хлеб, или покупала его дважды. Много странного появилось в ее образе жизни. Например, на уроке, Татьяна невнимательно слушала ученицу восьмого класса у доски, но говорила ученице:

– Правильно, да это так и было.

Но ей, вдруг, захотелось подойти к окну, посмотреть за окно, и там кружилось легкая поземка. И Татьяне увиделись волны океана, говорившие ей:

«В тоске душевной пустоты

чего ты хочешь?»

Но, почему-то последние слова она повторила вслух: «Чего ты хочешь?» – к большому удивлению учащихся:

– Она хочет пятерки, конечно, – крикнул весельчак Сидоров.

– Ты хочешь пятерки, Света? – спросила строгая учительница дрогнувшим голосом.

Света слегка пожала плечами. Татьяна плохо слушала, что отвечала света, но сказала ей:

– Твой ответ напомнил мне одну историю, но это очень давняя история. Но сейчас я тебе поставлю пять. Ты это заслужила!

Класс слегка недоумевал, ведь Света только зачем-то держала указку и повторяла несколько раз один и тот же текст, так как видела, что учительнице не до неё.

Было еще несколько похожих моментов, даже дома. Семья жила на первом этаже, и вдруг в Татьяне в конце трудовой недели, внезапно вспыхнуло странное чувство обновления всего, об этом говорилось сейчас везде, и по телевизору, и в журналах.

На нее внезапно нашло некое буйство, она стала выкидывать все старые журналы, вещи просто в окно. Полетели в окно и лыжи с санками и старые валенки, одеяла и все остальное, даже пальто и ее шуба. Все, все, что было вокруг, вдруг стало казаться старым, под влиянием теории, тогда входившей в моду: на всем лежит ненужная и нездоровая информация.

Муж, шедший с работы, во время остановил ее:

– Это, что за проветривание такое?

– Не только проветривание! Не только! Это ликвидация старой информации, почитай журналы. Об этот по телевизору выступал Гуру из Индии!

– Милая! Успокойся, немедленно, родная!

– Зачем?

– Затем, что в Индии тепло. Они могут спать в картонных коробках, пока их коровы не съедят эти коробки, но торговцы привезут новые товары.

– Ты сам сказал новые товары, значит одежду тоже?

– Дети, принесите с улицы наши пальто. Лыжи тоже. Они обновились уже на ветре. Скажите, что мама травила тараканов, если кто спросит.