Иван Голик - Другого выхода нет

Если Таня плакала из-за того, что произошло с Сергеем, ей это делало огромную честь. И в то же самое время радовало.

– Здравствуйте, – поздоровался Игорь, не отводя взгляда от Тани: он хотел понять по выражению её лица, что она чувствует, придя сюда.

– Здравствуй, Игорь, – без выражения ответила Людмила Борисовна, коротко взглянув на парня. Её мысли явно были заняты чем-то другим. – Ты уже был у Сергея?

– К нему не пускают. Он в очень тяжёлом положении.

– Твоя девушка нам сказала только то, что он в больнице. Ты знаешь подробности происшедшего?

– Вам лучше поговорить об этом с дядей Сашей, хотя, – парень бросил мимолётный взгляд назад, на отца Сергея, – сейчас, наверно, его лучше не тревожить. Давайте присядем – я попробую всё объяснить.

Они уселись на диванчик возле третьей палаты, и Игорь заговорил спокойным голосом:

– Я знаю только то, что на Сергея было совершено нападение. У него сломаны обе ноги и проломлен череп. Милиция уже занимается этим делом. Скоро, надеюсь, будем знать подробности.

Людмила Борисовна внимательно посмотрела на Игоря и произнесла:

– Да-а-а, не много ты знаешь. Всё-таки придётся поговорить с Сашей. – Она обернулась к дочке. – Танюша, посиди, пожалуйста, здесь. Я скоро вернусь.

Девушка молча кивнула и проводила взглядом удаляющуюся к соседнему диванчику мать. Потом посмотрела на парня и хриплым голосом произнесла:

– Ты, наверно, спрашиваешь себя, что я здесь делаю?

– Таня, я в курсе всего, но мне пока не довелось до конца вникнуть в подробности. Просто мне….

– Прости, что перебиваю, но что ты имел в виду, сказав, что в курсе всего?

– Я знаю, что вы с Сергеем расстались. – Он посмотрел на свои руки, сложенные на коленях. – Навсегда.

– И ты знаешь причину? – Девушка усмехнулась. – А что бы ты сделал на моём месте?

– Сначала, – начал объяснять Игорь, – дал бы шанс всё объяснить. Потом – выслушал рассказ другого участника этих событий. Мне просто интересно, что наговорила тебе твоя мама?

– Это неважно. По крайней мере, её слов мне вполне хватило для принятия решения.

– То есть, – в свою очередь усмехнулся Игорь, – ей ты веришь больше, чем своему любимому парню?

– Она моя мать, и с этим ничего не поделаешь.

Игорь укоризненно покачал головой:

– Тогда я не знаю, зачем вы пришли. Или вы чувствуете за собой какую-то вину перед Серёжкой?

– Как ты можешь такое говорить? – оскорблённо произнесла Таня. – Я до сих пор люблю Серёжу, и мы хотим помочь хоть как-нибудь его семье.

– Я не сомневаюсь в том, что ты его любишь, – Игорь поднялся с дивана, – но просто из-за всего, что на него навалилось в один день, всё это и произошло. Почему ты не смогла уберечь ваши отношения, Танюша? Ведь он тебя тоже любит. Я думаю, даже сильнее, чем ты – его. – Увидев выступившие слёзы на глазах девушки, парню стало её немного жаль, но он всё равно сказал: – Извини, мне пора идти. Ты уже взрослая девушка, пора тебе уже самой принимать решения, а не слушать наставления матери. До встречи!

Он оставил её одну и подошёл к разговаривающим взрослым.

– Извините, что перебиваю, – сказал он. – Дядя Саша, я на пару часиков отлучусь. Пусть пакет полежит здесь.

– Хорошо, Игорь. – Александр Анатольевич посмотрел на парня. – Помни, о чём мы с тобой говорили.

Игорь изобразил на лице лучезарную улыбку и подмигнул мужчине. Потом быстрым шагом, не глядя на Таню, покинул отделение.

Людмила Борисовна собралась с мыслями, вспоминая, на чём остановилась перед тем, как подошёл Игорь, и продолжила свой разговор с Александром Анатольевичем:

– Врач что-нибудь говорил по поводу операции?

– Никакой операции не будет до тех пор, пока он не придёт в себя. Всё возможное врач уже сделал. Теперь остаётся только ждать.

– Может, мы можем чем-нибудь помочь?

– Спасибо, Люда, – улыбнулся Александр Анатольевич, – но мы пока сами справляемся.

К ним подошла Таня. У неё был такой измученный вид, что отец Сергея невольно сказал:

– Танюшка, не переживай так. Серёжка крепкий парень, у него всё будет хорошо.

– Дядя Саша, – сквозь слёзы сказала девушка, – можно на минутку зайти к нему в палату?

– Зачем?

– Ну, пожалуйста, мне очень надо.

– Хорошо, – улыбнулся мужчина. Он был не в курсе того, что произошло между Сергеем и Таней, поэтому подумал, что ничего страшного не произойдёт, если девушка на пару минут заглянет к своему любимому парню. – Если пойдёт медсестра, я тебе стукну.

Таня выдавила из себя улыбку. Ей очень нравился Александр Анатольевич, но у неё не было особо настроения для веселья. Да и обстановка не подталкивала к этому.

– Мне пойти с тобой? – поинтересовалась Людмила Борисовна.

– Не надо, – выпалила Таня и тихонько зашла в пятую палату, осторожно прикрыв за собой дверь.

– Зачем ты так с ней? – спросил Александр Анатольевич, посмотрев на женщину.

– В смысле? – Людмила Борисовна обернулась на мужчину.

– Она уже взрослая девушка, а ты с ней до сих пор нянчишься.

– Взрослая? – Женщина приподняла брови. – Какая же она взрослая? Ей всего пятнадцать лет.

Соловьёв хмыкнул:

– Пусть живёт так, как считает нужным. А ты просто помогай ей в трудных ситуациях.

– Да? И к чему же она тогда придёт? Кем станет? – Завьялова отрицательно покачала головой. – Нет, Саша, здесь ты не прав.

– Ну почему же не прав? – Соловьёв пытался отстоять свою точку зрения. – Сергей с четырнадцати лет живёт так, как ему нравится. И что, ты хочешь сказать, что он вырос плохим человеком?

– Нет, – было видно, что женщина почти сдалась, – но он ведь парень. Ему легче устроиться в этой жизни.

– Это не имеет никакого значения. Главное, каков характер человека. И какой смысл он видит в этой жизни.

Александр Анатольевич внимательно посмотрел на Людмилу Борисовну и понял по её лицу, что она признала всю правоту его слов. И удовлетворённо хмыкнул.

В палате стоял полумрак, так как шторы были задёрнуты. У батареи, изголовьем к окну, стояла койка, на которой лежал Сергей. Стены были выкрашены в белый цвет, как в любой больничной палате. Больше никого не было, и Таня обрадовалась этому. Она была уверена, что сейчас Сергею нужен полный покой. Да и её никто не заметит.

Девушка подошла ближе и остановилась по левую сторону койки. Сергей лежал неподвижно. Обе ноги были в гипсах, голову его тоже обмотали всю. Лицо парня было бледным. О том, что он жив, говорило лишь равномерное дыхание. Глядя на Сергея, Тане захотелось обнять его крепко-крепко и поцеловать в эти неподвижные губы.

Ей казалось, что после этого он, как в сказках, откроет глаза и, увидев её, скажет что-нибудь ласковое, например:

– Я люблю тебя, солнышко. Прости, что всё так получилось.