Денис Чернов - Бог любит Дениску. Сборник рассказов

– Вася к себе не пускает, – доложил мне Васин сосед Макс. – У него крыша съехала.

– Как так?

– Ну попробуй, может, тебя пустит. Ванька-мелкий у него и Пона.

Я позвонил в дверь. Вася спросил, кто там. Я ответил.

– Ты с водкой?

– Нет, но могу сбегать.

– Не надо, заходи.

Я вошел, и Вася закрыл за мной на все замки. Под окнами раздавались пьяные крики, грозившие Васе тяжелой службой, если уйдет в армию без проводов. Вася был непреклонен. Мы попили чайку, поиграли в карты, посмотрели новости и легли спать, спев перед сном весь наш репертуар.

Утром мы с Васей отбыли на призывной пункт. Меня в армию не взяли. Может быть, когда-нибудь я еще расскажу долгую историю моих отношений с Вооруженными силами, которая началась в тот день. А вот Васю забрали.

Потусовавшись на областном распределительном участке в Южно-Сахалинске, мы решили сходить прогуляться. У Васи собой был батон копченой колбасы. Есть ее при нескольких сотнях других призывников Вася счел не очень правильным, а делить на такую ораву – бессмысленным. Мы дошли до ближайших дворов, съели колбасу, выпили кефира и пошли назад. Войдя на территорию распредпункта, заметили там какой-то кипеш. И услышали знакомую фамилию.

– Иванова не видали? Иванова из Корсакова никто не видел? Не видели Иванова? – бегал от кучки к кучке молодой сержант.

– Я Иванов из Корсакова, – отозвался Вася.

– Да ты… что… совсем… там… тебя… полковник ищет!

Мы вошли в помещение.

– Где Иванов? Вы почему за своими призывниками не смотрите? – орал начальник призывной комиссии на нашего сопровождающего. – Он от вас год бегал, все личное дело в неявках. Теперь вы его здесь прямо с распределительного участка упустили!

– Никуда я не бегал! – выступил вперед Вася, – Что, уж и в туалет сходить нельзя?!

Разъяренный полковник посмотрел на Васю. Видно было, что хотел что-то сказать, но не сказал.

– Вот он. Забирайте! – показал он на Васю двум людям в милицейской форме. Васю взяли под руки, повели в черный «воронок», посадили и увезли.

– Он же еще медкомиссию не прошел, – кинулся к полковнику сопровождающий.

– Это ничего! – отрезал полковник. – По нему видно, что здоров как бык. А то пока комиссию будет проходить, опять сбежит.

Я кинулся к нашему сопровождающему с расспросами. Я был в полной уверенности, что Васю увезли в следственный изолятор по какому-то наговору, потому что серьезных преступлений за ним не было. Я не мог не знать о них.

– Он поехал служить во внутренние войска. В Батальон армейской милиции.

Меня как молнией поразило. Это было еще более страшное известие. У нас на Семерке очень не жалуют тех, кто служил во внутренних войсках, тем более в армейской милиции. Я испугался, что Вася может натворить чего-нибудь или сбежать.

Через месяц я получил от Васи письмо. У него все было хорошо. Узнав, что Васе по понятиям западло служить в милиции, отцы-командиры предложили ему перевод в Батальон оперативного назначения. Это тоже подразделение внутренних войск, но к милиции не имеет никакого отношения. Батальон оперативного назначения выполняет боевые задачи в горячих точках. Васю ждали три месяца очень жесткой и насыщенной физическими нагрузками учебы, а потом командировка в Чечню. Если выживет, через семь месяцев – досрочный дембель. На войне каждый день считается за три. Вася охотно согласился. Во-первых, пацанская честь была дороже жизни, а во-вторых, война – это так интересно!

Вася попал в настоящую мясорубку. Армия в то время делилась на части, где жили по уставу, и части, где царила дедовщина. В той части, куда привезли Васю, можно было сполна отведать и того, и другого. Каждый день они пробегали по 20 км в полном снаряжении, которое весило не менее 20 кг. Приседали до потери сознания, подтягивались, отжимались, занимались рукопашным боем, учили устав. За весь день не было ни минуты отдыха. Когда наступала ночь, действие устава заканчивалось и начиналась дедовщина. Деды никого не унижали. В боевых частях это не принято, но они придумывали неимоверные физические нагрузки в наказание за мелкие провинности, накопившиеся за день. Например, кому-то, а иногда и всем молодым приходилось спать, сидя на воображаемом стуле, облокотившись на стену. Многие таких нагрузок не выдерживали, ломались, уезжали в госпиталь. Но те, кто доживали до конца учебы, становились настоящими супергероями, которые в огне не горят, в воде не тонут и могут голыми руками порвать на части любого противника.

Вася выдержал все испытания. До отъезда в Чечню ему оставалось ровно две недели. Его привезли на стрельбище и дали ему в руки настоящий гранатомет. С самого начала он был зачислен в гранатометчики, но к орудию новобранцев долго не подпускали. И вот теперь, когда человек выдержал все испытания, он должен освоить последнее и самое главное – стрельбу из гранатомета. Ему выдали орудие, боевые гранаты и велели стрелять в цель.

Вася с самого детства страдал очень слабым зрением. Очки он не носил, потому что они на нем не выживали дольше трех дней. Мы почти каждый день дрались, и в драке очки постоянно разбивались. На левом глазу зрение у него было минус пять, на правом – минус восемь. В армию не положено брать при зрении минус три. Если бы Вася пошел на медкомиссию, его ни в какую армию не призвали бы.

– Я не вижу никакой цели, – ответил Вася командиру.

– Я тебе сейчас дам «не вижу цели»! – пригрозил командир. – Вон на сопке прямо перед тобой домик стоит фанерный. Это и есть твоя цель.

– Я не вижу домика. У меня зрение плохое.

– Я тебе сейчас дам зрение плохое! Хочешь от Чечни отмазаться, ссы в штаны, а лучше сразу сри. На зрение не получится. Комиссию-то проходил.

– Я комиссию не проходил. Меня сразу увезли.

Прямо со стрельбища Васю повезли в госпиталь. Окулист подтвердил, что боец совершенно не пригоден к службе в армии, а давать ему в руки гранатомет – самое настоящее преступление. У руководителей городского и областного военкомата были очень большие неприятности. А Вася вернулся домой живой и невредимый.

Увидев его, мы с пацанами ахнули в один голос. Вася как будто вырос на голову и раздался в плечах. Всего-то за три месяца. Но еще больше изменилось его поведение. Он стал более серьезным, молчаливым и до безобразия спокойным.

Однажды вечером мы пошли с Васей за водкой. В магазине на него наехал местный уголовник. Он был пьян и очень на кого-то зол. Он явно искал, на ком выместить свою злобу.

– Эй, мусор, – обратился он к Васе. – Это ты тут на днях в мусорской фуражке рассекал?

– Я ходил в военной форме. Я не мусор, – спокойно ответил Вася.

– Че ты мне трешь! Видел я такие кокарды на вышке, вокруг нашей зоны!

– А еще люди с такими же точно кокардами кровь свою проливают в зоне боевых действий, – спокойно ответил Вася.