Наум Вайман - Новая эра. Часть первая

– Рассказывай, на какие подвиги я тебя толкнула? Рассказывай, рассказывай.

Я и рассказывал.

А домой пришел, и супругу возжаждал, да так все прошло, что и она меня похвалила (что бывает крайне редко): «Ой, как здорово! Как мне понравилось!»

Портос звонит:

– Соломоныч, как дела?

– Да, чего-то… кашель…

– Старый триппер дает о себе знать?

5.1.2000. Верник сказал, что вечер Бобышева был неинтересный. Мой рассказ в «Сплетении» ему не понравился. Да, говорит, живо. Но грубо.

Грубостей они не любят.

Вечером, в дикий дождь, потащился с Л в Тель-Авив на «Империю чувств», но вместо «Империи» давали «Экзистенс» Кроуненберга, о войне игровой виртуальной реальности с действительностью. Виртуальная берет верх. Под утро приснилось: песок в доме, и из него вдруг волнами прут муравьи, орды муравьев…

6.1. То ли довела эта мотня по дорогам в грозу и потоп, то ли… В общем, всё, мой «завод» вдруг кончился. Но вроде обещал, и вроде притащилась через моря и океаны… Заехал за ней и подались в Латрун. Дождя не было, хотя тучи наступали из-за холмов, как армия вторжения. Воздух – легкий дым, но именно на фоне этого пепла так радует яркая зелень свежей травы, неожиданная ржавчина куста у дороги, пыльно-зеленые молодые оливы. Даже солнышко иногда выглядывало. По «нашей» тропе поднялись на холм. Темные стены монастыря и бурая черепица виднелись за соснами, воздух непривычно холодный, сырой, пахнет какими-то цветами, хвоей, подгнившей листвой. Посидели наверху, на камнях крепости. Здесь хорошо, духоподъемно. С одной стороны равнина внизу, поля, пленки парников кажутся прудами, а с другой – горы: серые, бурые, зеленые, в низких тучах.

Захотела поехать в «ту гостиницу», что на обрыве. «Поехали», – говорю. А потом, уже по дороге:

– Знаешь что, не хочу я в гостиницу.

– Ну, не поедем. Я на самом деле тоже не хочу.

– А зачем же предлагаешь?

– Не знаю. Потянуло к обрыву…

Поехали в Ерушалаим. Закатили обед в «Мишкен о т Шаанан и м». В ресторане только три столика занято: четверо русских с короткими шеями – в дальнем углу, в центре Дан Меридор 1 1 Известный израильский политик, министр во многих правительствах с каким-то американцем, а мы в другой угол забились. Слышали каждое слово. Русские говорили о каких-то заводах, Меридор – о Бараке 2 2 Бывший начальник Генштаба и видный политический деятель . А я – о бабах. Но она мои жалобы на «запутанность» отмела, считает ситуацию банальной. Обижаешь, говорю. Тут стараешься, стараешься, и на тебе – банально.

– А чего ты все стараешься?

Потом погуляли по каменным улочкам, зашли в недавно обновленный квартал «Ям и н Мош е », славное место, мавританские дома в ограде голых ветвей, садики с апельсиновыми деревьями, апельсины висят гроздьями, рыжие, среди зеленых листьев и серо-желтых стен. В одном садике её вдруг поразила ярко-красная ветка. «Рябина?! Нет, правда, рябина!» Потом: «Монпарнас! … Нет, красивее, чем Монпарнас!»

Спросила про книгу, ответила ли мне Аня? Я пустился в рассуждения: с Аней не получается: много обещает, а толку нет. Может, и не по ее вине, но… И с этой любовью своей вдруг пристала, если бы она не полезла ко мне со своей дурацкой любовью, я бы ей до сих пор деньги посылал.

Она расхохоталась.

– Вот это обязательно запиши!

Когда отвез ее, остановился на обратном пути и стал вдруг набирать номер Р, но передумал. Поздно уже, вдруг муж дома…

От Ф: У меня переставляли win2000, после чего все перестало работать

Рада, что ты вернулся, а не исчез с 12-м ударом часов, как исчезли все подарки феи у бедной Золушки.

Новый год? Было детское ожидание чуда, а все было достаточно обыденно и скучно. Встречала не с теми людьми, кто мне по-настоящему дорог.

целую

7.1.2000. Все. Сегодня разгрузочный день. От всех четырех. Хотел утром поиграть в теннис, но стал накрапывать дождь, да и холодный ветер…

От Л: Какая чудесная была веточка рябины!

От Ф: Я проснулась утром, рядом нелюбимый муж, надо идти на нелюбимую работу, и стала мечтать, что бы я хотела в жизни. И представила себе маленький домик, ты пишешь свой роман, а я сижу рядом… И вдруг пронзила мысль, что это уже было, и даже роман был о том же. Ну вот. Встала и пошла на работу

целую

9.1. Договорились с Л на Бейт-Дагане. Я опоздал, она уже ждала.

– Ну что, поедем для начала в гостиницу? – ухмыляюсь.

Посмотрела на меня с некоторым недоумением, подумала.

– Поехали, коли не шутишь.

Да какие уж тут шутки.

Предложение шикануть (взять номер в самой дорогой гостинице Тель-Авива, на самом верхнем этаже, с видом на море) я отклонил. И Бат-Ям сойдет. С видом на то же море. Без энтузиазма, но согласилась. Небо было дождливым, синоптики обещали грозу и ливни. С видом на море не дали, то есть можно было подождать, но ждать не хотелось, хотелось спрятаться. Спрятались. По жалюзям били большие редкие капли. «По мозгам бьет…» Потом все-таки пошел дождь, но не сильный, и снова капли, и стихло…

Сжимает пальцами локоть, как раз там, где болевая точка – исцеляет. Долго сжимает. И боль уходит.

– А у меня тоже есть «поле»? – спрашиваю.

– Есть, есть. Поле чудес.

– И я тоже могу лечить?

– А чем ты еще всю жизнь занимаешься?

И мы рассмеялись.

Поехали в Яффо, к «Бени-рыбаку». Абсолютно пустой зал ресторана. Допиваем кофе. День прояснился, даже солнце выглянуло. Сейчас выйдем, погуляем по молу. Отлегло от сердца. Стал благодушен.

– Ты на меня иногда злишься? – спрашиваю.

– Иногда?!

Смеемся.

Прогулялись вдоль моря, по щербатым камням мола. Со злым упорством волны били в бетон.

– А вон там был наш ресторанчик, «Соф аолам»! 3 3 Конец света (ивр.)

– Ага…

– Мы с тобой на краю Ойкумены, в ресторанчике «Соф аолам», за плетнем два синдбада-нацмена конопатят свой сказочный хлам! 4 4 Из стихотворения Н. Ваймана «Старая Яффа» (Провонявшая рыбою гавань…) – цитирует.

Криво усмехаюсь. Однако приятно: и меня вот цитируют…

10.1. После работы позвонил Р.

– Я ужасно соскучился.

– Я тоже.

Договорились на следующий понедельник.

– Я тебе еще позвоню на неделе, – говорю.

– Можешь не звонить, потому что вряд ли застанешь.

Защемила ревность. Почему так больно? Может, и к лучшему, будет повод расстаться, давно пора. Но всё равно больно…

11.1. Оля Морозова прислала открыточку с новогодними поздравлениями, тронут.

12.1. В перемену позвонил Л.

– Я собственно хочу пожелать тебе счастливо долететь…

– Ага.

– А чо это у тебя голос такой малорадостный?

– А чего радоваться?

– Ну… Весна скоро…

– Это у вас скоро, а у нас еще…

– Опять же Испания ждет…

– Да, – хмыкнула не без горечи, – Испания…