Сергей Докучаев - Она уходит по-английски. Роман

Я предложил еще раз встретиться. Странно, но она согласилась. Пошли с ней в бильярдную.

– Ты в первый раз, что ли, играешь? – усмехнулась она тогда, загнав свой последний шар в лузу.

– Чаще просто в русский бильярд играю, – оправдывался я.

После проигрыша пришлось покупать ей две пинаколады, а себе два абсента. Она, не отрывая взгляда, следила за мной, предвосхищая следующие минуты. Я смутно помню, как мы поймали такси, и уже перед самым домом меня вырвало в машине на ее туфли.

Понимая, что прощения мне не будет, я попытался выкинуть девушку из головы, но чем дольше мы не виделись, тем сильней меня к ней тянуло. Весь мир сузился до одного человека. Это не жалкое упоминание вашего имени с улыбкой в «Старбаксе»: «Кофе для Максима готово» . Это нечто несопоставимое, настоящее, реальное.

Где-то около двух месяцев мы не встречались и не общались, но однажды, ожидая автобус на остановке возле дома, чтобы ехать на работу, я увидел ее в обтягивающем коричневом платье, черных очках и маленькой сумочкой в руках. Все вокруг замерло, не мешая ей переходить дорогу. Правильные черты лица, создающие волшебную отрешенность от действительности, и шелковые белоснежные волосы развивающиеся на ветру, чуть не свели меня с ума в тот момент. Она подплыла ко мне, улыбнулась, сказала: «привет» как ни в чем не бывало, и сама пригласила на чашечку кофе. Я только и смог кивнуть, вдыхая запах ее духов.

Чашечка кофе нас не сблизила, и мы опять разругались. На этот раз я был трезв, как стеклышко, и постарался надеть самые, как мне казалось тогда, модные вещи в моем гардеробе (потом выяснилось, что я глубоко ошибался).

Все было куда прозаичнее. Я просто не заплатил за нее в маршрутном такси, не желая менять крупную купюру, не подал ей руку, опять не смог решить, в какое именно кафе идти и, самое главное, попросил больше не курить.

Мы опять перестали встречаться, но продолжили общение в интернете. Вот именно там я раскрылся в ее глазах, как нечто, на чем можно зацепиться глазу. От моих шуток и занудства она не успевала ставить смайлики. В реальной жизни меня терпеть не могла, но в виртуальном пространстве – это уже была почти любовь.

Так и общались до тех пор, пока мы чисто мужской компанией не отправились в Крым на две недели. Она это проглотила, написав, что я ей вроде как даже нравлюсь. Все было бы хорошо, но после моря я поехал в деревню к бабушке еще на две недели помогать копать картошку.

Вот тут ее гордость не выдержала, и она заявила, что пошла на свидание с тридцатилетним мужиком: «Чао, Максим» .

Прочитав сообщение в десятый раз, я выбросил купленный в Крыму на последние сбережения браслет, и решил закончить эти отношения навсегда. Сказать, что я не ревновал, значит, ничего не сказать.

Но было поздно. Болезнь прогрессировала. Я больше не мог жить без ее голоса, запаха шампуня и духов на волосах, улыбки и кокетливых жестов. Я не спал, пропал аппетит и, не выдержав, решил написать ей вот такое сообщение:

«Катя, можешь не отвечать, можешь меня не прощать, но только прочитай внимательно сообщение и не делай поспешных выводов.

С тех самых пор, как мы познакомились, моя жизнь обрела новый смысл. У меня появилась, наконец, цель. Появилось желание развивать себя и становиться лучше. Бороться со словами – паразитами, с умом покупать одежду, научиться хорошим манерам, стать решительным, целеустремленным, принимать людей такими, какие они есть.

И все это ради тебя одной. Я смотрю на девушек и вижу только твое лицо. Нюхаю цветы и слышу только запах твоих духов. Стук капель о подоконник для меня, как стук твоих туфель о мостовую. Порыв ветра, и я купаюсь в твоих волосах. Пожалуйста, прости меня и будь со мною. Твой Максим».

Чуть с ума не сошел, пока ждал ответ. Прошло не менее получаса, пока короткий сигнал о новом сообщении не сотряс карман джинсов.

Перед ней стоял выбор. Неизвестность с машиной, квартирой и дорогими подарками и нищее занудство, из которого можно было бы попробовать что-нибудь дельное вылепить.

Позже узнал, почему она все-таки выбрала второй вариант. Страх повторения судьбы матери – быть брошенной с ребенком – пересилил временное материальное неблагополучие.

– Максик, хороший пластилин, доченька. Из него ты вылепишь, кого угодно, – сказала тогда ее мама с Катиных слов.

Как сейчас помню. Поднимается по лестнице из метро, разговаривая с кем-то по телефону. Волосы рассыпались по плечам и неслышно колыхались, словно ветви ивы. Какой-то мальчуган на бегу случайно задевает ее плечом и ей приходится поправлять свое обтягивающее зеленое платье, чтобы скрыть появившуюся телесного цвета бретельку бюстгальтера.

Потом находит меня глазами, говорит кому-то в трубке: «Минутку» – и целует меня в губы. Я помню, как почувствовал в ее дыхании виноградный аромат. Видимо до встречи со мной она выпил бокал или два вина. А потом, улыбаясь, делает мне жест, мол, пошли, и я поплелся, семеня рядом, как верный пес. Она любила такие показные выходки на людях. С того самого поцелуя я потерял волю и контроль над собой.

И месяца не прошло, как после очередной близости, совсем потеряв голову, сделал ей предложение. И где тут спросите вы нерешительность? Вот и я не пойму. Другие девушки по пять лет ждут главного вопроса всей жизни.

– Подумаю, – улыбнувшись, ответила она, наливая энергетик в стакан с водкой.

Втайне от нее договорился в ресторанчике на Тургеневской площади, чтобы, мол, когда подам знак, убавили громкость. Свет притушили, включилась тихая романтическая музыка, я встал на колени и сделал Кате предложение уже официально. Она в этот момент жевала кусок стейка из мраморной говядины и чуть не подавилась им.

– Катя, я тебя очень люблю! Будь, пожалуйста, моей женой!

– Э…

– Ты выйдешь за меня? – спросил я, держа в руках открытую синюю коробочку.

Она дожевала кусок говядины, запила глотком вина и уставилась на меня оценивающе.

– Ну же, соглашайся, чего ты ждешь? – услышал я голос женщины за дальним столиком.

Она обновила свой бокал и долила мне почти до самого краю.

– Давай за это выпьем, дорогой, – сказала она.

– Так ты выйдешь за меня? – все еще не понимая, спросил я.

– А разве у меня есть выбор? Конечно да.

Ресторан взорвался аплодисментами. Нам принесли бутылку шампанского за счет заведения. Катя со всех сторон посмотрела на колечко и спросила:

– Это бриллианты?

– Да… – не ожидая такого вопроса, ответил я. – Конечно, бриллианты, что же еще.

– М-м-м…

Хотя, конечно, это были не бриллианты, а их качественный заменитель. Откуда у меня деньги на бриллианты.

Мне было тогда плевать, что мы мало знакомы. Я был страстно влюблен. Я хотел ее тела и хотел только ей принадлежать. Я боялся, что она уйдет от меня, и надеялся привязать к себе штампом в паспорте. Я был болен.