Константин Крюгер - С любовью за любовь. Сборник рассказок

Сразу по приезду домой Петюня «выписал» «Котика», чтобы я не чувствовал себя одиноко, и зарубежная гостья не подумала о нас ничего плохого. Вечер удался! С удовольствием угостившись папиным вином из бутылей, мы попарно разбрелись по комнатам. В субботу рано поутру Катька и я разъехались по домам, оставив Петюню наслаждаться общением с француженкой.

В понедельник Петюня появился только к третьей паре, усталый, но довольный. После занятий, попивая пиво в «Пиночете» 4 4 «Пиночет» – неофициальное название пивного зала рядом с МАИ. , Петька поведал узкому кругу друзей, что зарубежная пассия превзошла его ожидания по всем параметрам, более страстной и ненасытной подружки у него ещё не было, и, вообще, он теперь ожидает вызова, невзирая на «форму допуска». У них с Аннетт – всё серьёзно, она предъявила ему фотографии своего папы – преуспевающего врача с частной практикой, и миленького трёхэтажного домика в предместье Парижа, где в дальнейшем и планируется их совместное проживание. Аннетт не успела оставить свой адрес и номер телефона, но тщательно записала все Петькины координаты, так что он находился в предвкушении письма.

Через четыре дня Петюня, слегка смущаясь, попросил у меня телефон Мишки «Леннона», нашего «придворного» лекаря по «нехорошим» болезням. Исходя из озвученных симптомов «Леннон» влёт диагностировал острую форму «Гусарского насморка». Лечение заняло около двух недель, и, самое грустное, что письмо от иностранной возлюбленной ни в этот месяц, ни позднее так и не пришло. Больше всех злорадствовал «Дед», хотя мы и объяснили ему, что Петюня закрыл его «широкой грудью», приняв удар на себя.

Елена, бывшая одноклассница моей будущей жены, поступила на первый курс нашего с Петюней ВУЗа и случайно встретилась нам на «сачкодроме» – центральной площади института. Петру она понравилась сразу – крупная спортивная дивчина с яркими синими глазами и густыми буйными кудрями цвета «вороново крыло». Узнав, что она ещё и живёт недалеко от него (в Кузьминках), Петюня приступил к плановой осаде. Но Лена, оберегая своё девичество и, видимо, опасаясь не устоять перед могучим мужским обаянием Петюни, категорически отказывалась встречаться с ним наедине. Ленинская стипендия «за просто так» не назначается, её получатель по определению умён и настойчив. И Пётр своими дальнейшими действиями это подтвердил. Путём длительной осады Петюня уговорил таки неприступную Елену посетить его холостяцкое жилище на условии, что вместе с ней к нему в гости зайдёт её бывшая одноклассница со своим женихом. Учитывая общеизвестную Галкину страсть устраивать судьбы своих подруг, с нашей стороны возражений не последовало. В одну из пятниц после института, подхватив на Пролетарской Галину, дружной компанией мы проследовали в Текстильщики. Девушки споро приготовили закуску из заранее подготовленных хозяином продуктов, и началось празднование дружбы и любви. Практически непьющую Елену Петр активно угощал родительским слабоалкогольным вином, тайком добавляя в него водку. Ближе к ночи мы с Галкой распрощались с Еленой и Петром, заверившим нас, что он в целости и сохранности проводит девушку до дома.

Первая лекция следующего понедельника прошла «мимо ушей» из-за Петюниного рассказа о первой «брачной» ночи. Когда дорогая гостья окончательно ослабела от «сухого» вина, гостеприимный хозяин предложил ей прилечь на предусмотрительно разложенный двуспальный диван в родительской комнате. Дождавшись, когда девушка начнёт задрёмывать, Петя пристроился рядом. Едва он сделал первую попытку обнять желанное тело и прижаться поплотнее, как здоровый девичий организм начал мощной струёй извергать чужеродный ему напиток прямо на ковёр. Вскочив, очумевший Петюня, как мог, замыл испачканную часть паласа и сделал очередную попытку приласкаться – повторный эффект не заставил себя ждать. Продолжение следовало… Всю ночь неудавшийся «Казанова» провёл с половой тряпкой в трудах и заботах. Когда утром, с удовольствием попив кофейку, непорочная Елена благополучно отбыла домой, Петюня рухнул на злополучный диван и проспал почти сутки.

В очередную пятницу конца лета мы с Петькой встретились на Пушкинской с его бывшим одноклассником Шурой «Рубанком», дипломником МАДИ. Александр являлся человеком примечательным: во-первых, уже к третьему курсу он заработал звание мастера спорта – штангиста, и при росте 164 сантиметра производил впечатление куба – «что поставь, что положи!». Находясь вблизи, угла зрения не хватало, чтобы охватить размах его плеч. Во-вторых, в возрасте 18 лет он произвёл над собой операцию обрезания, отнюдь не по религиозным убеждениям, а для достижения большей сексуальной неутомимости. В силу вышеперечисленного, любое общение с Шурой требовало времени – его захватывающие рассказы о приключениях на всех фронтах доводили слушателей до конвульсий. «Рубанок» только что вернулся с преддипломной практики в городе Анна Воронежской области, и желал поделиться впечатлениями. Изрядно закупившись спиртным в «Елисеевском» (не всё папино вино отпивать!) и вызвонив «Котика» и «Осика» для нас с Шурой, мы неторопливо потянулись в Текстильщики. По дороге Петька поведал, что накануне ему позвонил Виктор и напросился в гости со своей будущей женой и её подружкой для хозяина.

Виктор учился в одном классе с Петром и «Рубанком», а после окончания школы поступил в МИФИ. Петька рассказывал, что ещё в школьные годы за Витькой замечались некоторые неадекватности поведения, а к завершению высшего образования, он уже окончательно «слетел с катушек».

Заинтригованные будущим бракосочетанием одноклассника Петюня и Шура начали строить предположения о внешних и внутренних качествах невесты и сошлись на «очкастой чаморошной знайке». Подхватив в метро наших подружек, мы поспешили начать посиделки. Повествование «Рубанка» о практике шло под непрерывный хохот слушателей. Пунктиром: путешествие по узкоколейке на крыше теплушки времён Гражданской Войны от Воронежа до места назначения; ночёвки в Аннинском вытрезвителе не в качестве пациента, а в качестве заселённого местным ГАИ жильца; приведение к единому знаменателю тамошнего «крёстного отца»; многочисленные дружбы с окрестными юными девицами и замужними дамами и т.д., и т. п. Всё шло отлично ровно до приезда Виктора с дамами.

Впервые увидев Виктора, я не удивился – именно так «физик» мне и представлялся по рассказам друзей: мелкий, худосочный «знайка» в очках с большими диоптриями, с головой, крупноватой для такого тщедушного тельца. Но его суженая меня потрясла: «притчи во языцах» – «перекисы» с площади Трёх Вокзалов меркли по сравнению с ней. Количество «шпаклёвки» на физиономии не поддавалось описанию. Ярко размалёванные губы в пол-лица и чёрные полукружья вокруг глаз удачно дополняли полупрозрачную кофточку с макси-декольте, узкую микро-юбку и туфли на шпильках сантиметров на 12. Более ярко выраженную внешность дешёвой «путаны» мне редко доводилось встречать. Судя по реакции Петьки и «Рубанка» – они впечатлились не меньше меня. Зато её подруга смотрелась вполне достойно, даже благородно. Скромно, но со вкусом одетая тёмная шатенка с ярко-зелёными глазами и хорошей фигуркой сразу приглянулась хозяину. Перезнакомившись и быстренько «накидавшись» – за знакомство, со свиданьицем, за здоровье, за ПЗД (Присутствующих Здесь Дам) и после того, как «Рубанок» исполнил свой коронный номер: залп «по-гусарски» – стакан в край с локтя, Петюня с «таинственной незнакомкой» и Шура с «Осиком» разошлись по комнатам.