Ленни Лоренц - Раннвейг Ингольд. Северная Сага

Черныш вдруг поднялся на дыбы, громко заржав, и капли дождя, вперемешку с животным потом, заскользили по его бугристому, мышечному крупу, отливающему блестящим черным серебром гладкой шерсти. Опомнившись, я огляделась вокруг, неожиданно выпустив поводья из руки. Ведь мы в лесу. А лес – не уютный домик с камином и теплым ужином, как я бы не хотела этого…

Странное, должно быть, мы производили впечатление: мокрая, как мышь, девушка, застывшая с разинутым ртом и гримасой скорченного злобного гнома, грозящая в небо сжатым кулаком и кричащая в пустоту серых туч громкие слова; свирепый, гигантский конь, словно телохранитель, сверкающий пламенным взглядом по сторонам, походящий больше на посланника ада, чем на послушную смирную лошадку. И кое-кто еще…

Враги, окружающие нас со всех сторон. Опушка стала нашей смертельной ловушкой.

Около десятка желтых, горящих, голодных глаз, жадно пожирающих нас холодным лютым взглядом, уставились на нас с одной целью: разорвать в клочья, вкусить замерзающую от дождя кровь и оставить тела на долгое гниение в столь чудесном хвойном лесу, источающем умиротворяющие терпкие ароматы…

Ароматы смерти?

В любой экстремальной ситуации я не сохраняю чувство юмора, увы. В этот миг я четко осознала, что сейчас мы станем плотным откормленным обедом для серых хозяев этих мест. Отчего-то я больше не боялась умирать. Моя первая смерть была скорее внезапной, чем болезненной. Но сказать, что это было приятно – было бы абсолютной ложью. Мы были окружены кольцом врагов, первых врагов здесь у меня, которые явно не хотели идти на компромиссные переговоры. Я вооружена до зубов, но на мою трясущуюся от страха душу никто так и не одел защитный доспех.

Однако, один из волков, определенно, вожак, огромный, больше остальных, пушистый, преимущественно белого окраса, с широкой грудной клеткой, сбившей не одного оленя, был настроен более чем воинственно. Он «улыбался» свирепой ухмылкой, обнажая длиннющие, толстые клыки, морщась от наступающего гнева и нетерпеливо переступая с одной когтистой лапы на другую, то пятясь, то внезапно приближаясь, вздымая комья сырой земли. Его собратья жадно глядели на наши испуганные фигуры, жавшиеся друг к другу, но первыми не нападали, ожидая сигнала вожака, развлекая себя глухим пугающим рычанием. Я немного разбиралась в волчьей психологии их документальных фильмов по Бибиси и понимала, что все они – повторюшки, следующие только действиям и приказам вожака.

Сломить их лидера уже означало маленькую победу. Но волки чуяли наш страх, и явно раздражались, чувствую мою тревогу.

Всего лишь тревогу. Однако страх мой внезапно куда-то улетучился.

Я не боялась их, нет, совсем не боялась, напротив, была счастлива как тысяча слонов на долгожданном водопое в иссушенном крае, что вот, наконец-то, меня постигли приключения! Я дождалась! Как долго я сидела в коконе собственных разочарований, предубеждений, запертая в мире книг. А теперь… теперь… я сама будто персонаж книги, пишущий свой сценарий самостоятельно. Хах… надолго ли я смогу задержаться в этом сценарии?

Черныш совсем взбесился, поднимаясь на дыбы и выворачивая шею дугой, яростно копая землю. Но он не готовился к побегу, о нет! Я мельком взглянула на его морду, по которой текла пена и устрашилась взгляду, полному некоей человеческой сущности, разума, или же я просто ошалела от упавшей на нас опасности.

Белый вожак, глядя мне прямо в глаза, крадучись, медленно и тихо подошел к нам ближе, сторонясь беснующегося коня и не прекращая угрожающий рык. Я глупо и неуместно улыбнулась ему в ответ и вынула кривую саблю из ножен, крепко сжимая рукоять, интуитивно понимая, что я должна вспороть ему шею или отрубить голову, накинься он на меня прямо сейчас. Дрожь пронизала все мое тело, подползая к кистям рук, но встряхнув тяжелой саблей, я уняла ее, и облизнув пересохшие от затрудненного дыхания, губы, направила острие лезвия прямо на волка. Мне было плевать на остальных членов стаи, которые тем временем сжимали кольцо-ловушку, отделяя нас от спасения.

«Они разорвут Черныша, который прикрывает мне спину, а пока они будут пожирать его плоть, я снесу их серые морды… Только бы не сглупить, не промахнуться… не испугаться… Страх – это самый ужасный порок, вызывающий прочие беды. Страх – это опора и фундамент кривой дорожки, ведущей лишь к смерти… Его нужно отринуть – тогда обретешь силу.»

Я достаточно гибла последние дни.

Пожелтевшие зубы вожака звонко щелкнули в трех метрах от моей коленки. Его глаза, умные, расчетливые, такие хитрые не сводили взора с моего возбужденного лица.

«Спокойно, Раннвейг… Ты Раннвейг, карающая длань принца Агвареса, спасительница айдар….как бы глупо это ни звучало, но быть живой лучше, чем гнить в земле… если только выживу… вот только выживу и…» – клыки вожака вновь захлопнулись в паре метров от моего бедра, и я моментально развернулась вбок, заставляя хищника следовать за мной. – «Только выживу и….отыщу вина и чьи-нибудь объятия… мужчины, женщины, неважно… Хороший песик, хороший!! Если только выживу!!!»

Худой облезлый волк, явно переживший не одну зиму, позади меня, цапнул коня за ногу, но тут же был награжден щедрым и мощным ударом копыта в бок, оглушившим серого. Он трусливо отполз назад, поскуливая и огрызаясь на обидчика.

«Так его, так его!» – ликовала я, подманивая белого вожака, отпрыгивая в сторону, каждый раз, как он пытался ухватить меня за ногу или бок.

Эта пляска длилась уже пару минут, а остальные члены стаи будто наблюдали веселый спектакль схватки человека и зверя, нарушаемой ляганием гигантского коня, от одного удара которого могли бы вытечь все мозги. Кто-то уклонялся и отступал, а некоторые молодые особи так и рвались в бой, натыкаясь на живой щит.

Щит, оберегающий меня и мою жизнь. Этот конь необычен, это точно… может его дрессировали? Если выживу, обязательно дам ему прозвище Оберегающий Щит…

Раннвейг Ингольд из Золотого Королевства Айдар и ее Оберегающий Щит.

Я прыгала вправо – волк щелкал зубами у моей правой руки, не страшась лезвия сабли; я разворачивалась налево, и хитрый вожак, словно пастух заблудшей овцы, преграждал мне путь своей откормленной, холеной тушей, не знающей ранее голода.

«Но сегодня ты не получишь мою ляжку, как бы ни старался….я сильнее, я хитрее тебя, волк. Твои друзья не помогут тебе – их сердца пронизаны страхом от вида неведомого им зверя со смертоносными копытами и людским взглядом, полным ненависти и огня». Так я подбадривала себя, пусть и нелепо, пафосно и чудаковато, не отрывая глаз от вожака, следя за каждым его мягким, но уверенным движением, наполненным силой и мощью свирепого хищника. Игра с огнем казалась теперь мне детским лепетом.