Евгений Ильичев - Проект-14

Между тем, напряжение в доме росло с каждой минутой. Оладьи у мамы потеряли свою идеальную форму и через один получались либо подгорелыми, либо сырыми. Тетя Наташа молча пила чай с мятой, и Кристина слышала, как дрожит чайная ложечка в чашке учительницы. Девочку никто не учил обращать внимание на подобные мелочи. Дрожание рук, частота и глубина дыхания, изменения в интонации и даже запахе человека – всё служило источником информации. До всего этого Кристина дошла сама. Ее природная наблюдательность существенно облегчала ей жизнь. Она с легкостью «раскусывала» окружающих, когда те пытались что-либо скрыть от нее или, того хуже, обмануть. И сейчас девочка явно ощущала, что творится что-то странное, из ряда вон выходящее.

Кристина закончила завтрак и медленно встала. Аккуратно сложила пустую чашку и вилку в тарелку и направилась вокруг стола к раковине, куда и положила грязную посуду. От мытья посуды девочку освободили, хотя при желании Кристина без особого труда справлялась с этим нелегким для нее делом. Елене Александровне, как она сама говорила, было проще самой мыть посуду и сразу складывать ее в сушилку над раковиной. Хотя истиной причиной, по которой женщина навсегда закрепила за собой эту обязанность, было ее судорожно сжимающееся сердце, которое готово было разорваться всякий раз, когда слепой ребенок умудрялся балансировать на узкой табуретке, методично складывая посуду в шкаф над мойкой.

– Спасибо мамочка. – Тихо проговорила девочка. Эта таинственная напряженность начинала пугать ребенка и в то же время безумно интриговала.

– Не за что, солнышко, – ответила мама дрожащим голосом, – пойди, поиграй у себя. «Поиграй у себя», в данном контексте, означало «мне надо поговорить с подругой наедине».

Кристина медленно отправилась к себе в спальню, перебирая в голове все, замеченные ею, странности и подробности этого утра, в надежде выудить для себя хоть чуточку информации. Но мама была, как никогда, осторожна и не подкинула ни единой улики для девочки, ровно, как и тетя Наташа. Юному детективу ничего больше не оставалось, как утолять жажду информации, подслушивая через розетку в своей спальне. И этот топорный метод через пару минут принес первые плоды. Дом, в котором жила Кристина, был старым, с деревянными перекрытиями между комнатами, а потому любопытной девочке не составляло труда узнавать все самые свежие семейные новости одной из первых. Кристина вошла к себе в комнату и прикрыла за собой дверь. Открыв шкаф, где у нее хранились куклы, она взяла первую попавшуюся для конспирации и уселась возле розетки. Такая же была и в стене кухни. Обе розетки пронизывали тонкую стену между комнатой Кристины и кухней. Эту особенность конструкции девочка обнаружила в одной из экспедиций по дому, которые она любила устраивать для младшего сына тети Наташи. Кристина бродила вдоль стен, ощупывая их, а болтливый Костик с интересом наблюдал за девочкой и комментировал все ее действия, в красках описывая все, до чего касались ее руки.

Некоторое время, кроме посторонних звуков, в розетке ничего не звучало. Слышно было, как бежит вода в кране – видимо мама мыла посуду. Стучали ложки, скрипели дверцы кухонной мебели. А потом все стихло, на кухне воцарилась тишина. Кристине даже на какое-то время показалось, что все вышли во двор, но тут она услышала тихий разговор:

– Вы готовы? – спросила тетя Наташа.

– Да, – тихо ответила мама, и тут же поинтересовалась, – билеты у тебя?

– Заказала по Интернету и уже зарегистрировалась на рейс. Вылет из Шереметьево в час ночи, а в Москву мы вылетаем в час дня. Вы вещи собрали?

– Еще нет, не знаю, что ей сказать. – Мамин голос дрожал, было понятно, она с трудом сдерживает слезы.

– Может правду?

– А если не получится? Что если эта… – мама запнулась. – Что если не выйдет? Мы подарим ей надежду, а она не оправдается, это может стать для нее страшным ударом.

– Лен, поверь мне, она сильнее, чем кажется.

– Ей всего 14, Наташ, она ребенок! Она от рождения слепа и мы никогда не дразнили ее надеждами, так же как не дразнили нас наши хваленые врачи.

– Тогда как ты собираешься ей объяснить поездку в Швейцарию?

– Очередное обследование, каких у нее было сотни, она давно привыкла к ним.

– Но это не рядовое обследование в Москве, это вообще не в России, ей 14, но она не идиотка и, по прибытии, всё поймет. – Тетя Наташа была раздражена и не менее взволнована, нежели мама. Минуту царило молчание, которое прервал звонок. Мама быстро зашагала к телефону, что висел в коридоре, а учительница вышла во двор.

Кристина сидела неподвижно, ее глаза смотрели в темноту, а по щекам катились крупные капли слез. Девочке хватило информации, чтобы понять – ее везут на операцию за рубеж.

Алексей Соловьев стоял посреди комнаты в полной растерянности. Понятия не имея, что взять с собой в поездку. Ночью звонил редактор. И что за дурацкая привычка раздавать задания именно ночью?

Редактор московского отделения модного в Европе медицинского журнала «Еuromedicine» – Евгений Александрович Порохов страдал хронической бессонницей на фоне хронического трудоголизма, а потому много работы брал на дом. Проверяя ссылки и статьи, пришедшие ему на почту, он наткнулся на занятную публикацию, посвященную новейшему достижению медицины – «Проекту-14». Автор проекта, швейцарец Роберт Бойль утверждал, что способен заставить работать не используемые клетки головного мозга и более того, направлять их работу туда, где это жизненно необходимо. Скажем, выпадение одного или нескольких чувств, вызванных травмой или гипоксией головного мозга, можно было компенсировать работой клеток, ранее не используемых. Эта статья, опубликованная популярным зарубежным интернет-ресурсом, вызвала волну критики и скепсиса у мирового сообщества. И естественно издательство Порохова не могло пройти мимо подобного события. Не колеблясь ни минуты, редактор снял трубку и набрал номер телефона. Трубку сняли только на восьмой гудок:

– Да. – Хриплым голосом ответили ему на другом конце провода.

– Соловьев, собирайся, утром командировка в Швейцарию, мне нужен именно ты. Билеты я купил, и все реквизиты выслал тебе на почту. Там же найдешь основную тему задания.

Редактор положил трубку. Это была его любимая манера общения с подчиненными. Его требовательность основывалась на его же трудолюбии. Сам он спал по два-три часа в сутки, а остальное время пахал без устали. И сделал, таким образом, головокружительную карьеру. За три года от рядового репортера он вырос до редактора крупного московского отдела. В его характере было заложено странное чувство, будто все вокруг, должны иметь такое же рвение к работе, как и он сам. Руководство заметило это и ловко приспособило его требовательность и организаторские способности к нуждам журнала. И, как следствие, в Москве появился успешный редактор, который за полтора года работы умудрился поднять продажи журнала на сорок процентов. Первым делом, Евгений Александрович окружил себя «своими» людьми, в основном, собственными студентами которых он воспитывал, как родных детей, будучи преподавателем на журфаке МГУ.