Леонид Канашин - Занимательное любвоведение. Повести и рассказы

Гриня начал готовиться к поступлению в семинарию по книгам, которые прислал ему Тимофей.

Настало лето. Гриня приехал в Сергиев Посад и с блеском сдал вступительные экзамены, особенно поразив приёмную комиссию глубоким знанием истории Православной Церкви. Как когда-то в гимназии, Гриня и здесь, в семинарии, сразу стал одним из лучших учеников. К тому же, выяснилось, что у него очень красивый голос. Вскоре было замечено, что число прихожан в дни молебнов и песнопений, в которых в качестве послушника участвует Гриня, заметно возрастает по сравнению с другими днями. Многие люди, даже и далёкие от веры, стали специально приезжать в Троице-Сергиеву Лавру, чтобы послушать вдохновенный голос молодого обаятельного семинариста.

Подходил к концу первый учебный год. В один из вечеров, после завершения песнопений в Покровском храме, Грине передали, что у ворот Лавры его ожидает какая-то женщина. Гриня, гадая, кто бы это мог быть, направился к указанному месту. В стоящей за воротами модно одетой девушке он с замиранием сердца узнал Маню Лескову. Она стала более женственной за два года, прошедшие со дня их разлуки, и ещё более красивой. Маня молчала, глядя на него своими прекрасными глазами, и Гриня, весь трепеща, тоже не мог произнести ни слова. Наконец она заговорила. Маня сказала, что считала бы себя самым счастливым человеком в мире, если бы могла надеяться, что он когда-нибудь её простит. Без сомнения, она достойна самого глубокого презрения, но всё равно пусть он знает, что всё это время она любила только его одного и думала только о нём… Как часто вечерами она ждала, ждала как чуда, его телефонного звонка!.. Гриня слушал её, не в силах вставить хоть слово, и сердце его едва не разрывалось от нахлынувших чувств, от любви и нежности; невольные слёзы наполнили его глаза.

Усилием воли вернув себе дар речи, Гриня ответил, что он всегда был открыт перед нею и сейчас он тоже не будет скрывать, что по-прежнему любит её, любит так сильно, как ещё никто никого не любил на белом свете. Услышав эти слова, она с радостным возгласом бросилась в его объятия и стала неистово его целовать, одновременно рыдая и смеясь.

Когда шквал эмоций прошёл, Маня оторвалась от Грини и предложила ему сейчас же ехать с ней в Москву. Она сказала, что немедленно уйдёт от Ковалёва, что она теперь богата и они с Гриней будут жить не только в любви, но и в достатке. Гриня попросил подождать несколько минут, прошёл в семинарский корпус, собрал в небольшой узел самые необходимые вещи, затем снова вышел из семинарии, сказав на проходной, что через минуту вернётся…

За два года своей жизни со сластолюбивым богачом Ковалёвым Маня выманила у него около трёх миллионов рублей. Не доверяя ни банкам, ни самому Ковалёву, Маня держала эти деньги в сумке из кожзаменителя, а сумку хранила в ячейке камеры хранения Киевского вокзала. Добравшись до Москвы, Гриня с Маней первым делом забрали эту сумку и сняли номер в гостинице Балчуг с видом на Кремль. Затем Маня отправилась на квартиру, которую Ковалёв снимал для неё на Ордынке. Она сложила в чемодан все свои вещи, не забыв многочисленные украшения, подаренные ей Ковалёвым, и оставила ему поспешную записку с сожалениями об остывшем чувстве и с просьбой не искать её.

В Балчуге они прожили пять дней или сто двадцать часов, из которых вряд ли больше десяти провели вне постели. Затем они сняли не очень большой, но уютный дом в Барвихе, а также купили для Грини чёрный «Форд» и водительские права. Стоял дачный сезон, и в посёлке кучковалось много дам из гламурной московской тусовки. Со многими из них, как оказалось, Маня была на короткой ноге.

Лето пролетело, словно один день, и тусовка переместилась в столицу. Маня не выносила автомобильных пробок, и по её просьбе Гриня арендовал на осень и зиму ещё и двушку на Садовом кольце, где они стали проводить большую часть времени.

Неожиданно объявился Манин брат, Пётр Лесков – теперь уже не офицер (а если быть точнее, теперь уже не прапорщик) Кантемировской дивизии, а работник какого-то мутного частного охранного предприятия. Он снимал квартиру неподалёку и, увидев случайно младшую свою сестрёнку, понял, что она отнюдь не бедствует, как он себе представлял. С этого момента Пётр стал частым гостем Грини и Мани. Хорошо бы он приходил один, так он ещё приводил с собой своих многочисленных друзей, таких же, как и он, обжор и поддавальщиков.

Особенно им нравилось, взяв у Грини ключи, выезжать с девками «на шашлыки» в дом, снимаемый им в Барвихе. После одного из таких посещений Грине позвонили из Барвихи соседи и сообщили, что дом горит. Гриню пробил холодный пот – под одной из половиц этого дома лежала сумка со всеми их деньгами. Гриня давно уже собирался перевезти её в московскую квартиру, но постоянно что-то мешало. Гриня прыгнул в «Форд» и понёсся в Барвиху, нарушая все дорожные правила.

Когда он приехал, пожарные уже сворачивали шланги. По мокрому пепелищу бродили хозяин дома и представитель страховой компании. Гриня тоже поковырялся в золе, но не нашел никаких остатков ни денег, ни сумки…

Гриня возвращался в Москву в беспредельном отчаянии. Невозможно было представить себе, как он сообщит Мане про утрату денег. Гриня всерьёз опасался, что вслед за деньгами он потеряет и её любовь. Считая брата Мани если не прямым, то косвенным виновником постигшего их несчастья, Гриня заехал к нему домой в надежде получить хоть какую-то компенсацию. Пётр заявил, что не даст ему ни копейки, так как ни он, ни его друзья не имеют никакого отношения к пожару, а что касается пропавших денег, то он бы на месте Грини так не убивался, потому что такую красоту, какой обладает его сестра, очень легко конвертировать в любую валюту. Он, Пётр, может хоть сейчас дать Грине телефон одного очень богатого и влиятельного человека, готового за ночь с Маней выложить весьма кругленькую сумму.

Гриня, возмущённый цинизмом Петра, набросился на него с кулаками, но тот, будучи физически гораздо крепче Грини, смеясь отбил все его наскоки и предложил другой вариант: самому Грине найти себе богатую старуху – с Грининой-то красотой и молодостью это будет совсем несложно. Гриня ответил, что он скорее умрёт с голоду, чем начнет торговать своей любовью.

«Я знаю ещё один красивый и немозолистый способ зарабатывать бабки, – сказал Пётр. – Карточная игра. У моих друзей есть знакомые, которые только этим и живут. Но имеется один нюанс: какой бы ловкостью рук ты не обладал, если станешь действовать в одиночку – попадёшься рано или поздно и будешь жестоко бит».

Гриня спросил, не может ли Пётр свести его с этими людьми, чтобы они взяли его в свою компанию. Петр ответил, что это не так просто, но он попробует.