Нина Заря-Абрамович - Как я разводила мух. Рассказы

соврала, сказав, что к гражданам мужского

пола совершенно равнодушна. Следовало

притупить бдительность работодателя, на

всякий случай.

Адель Евгеньевна задала мне кучу во-

просов, вполне уместных для данной си-

туации. Я же, как истинная филиппинка,

уже входящая в эту романтическую роль,

вопросов не задавала.

– Я сама очень люблю вести хозяйство,

а вы мне будете в этом помогать, – вслуши-

валась я в приторно-слащавый голос буду-

щей хозяйки.

И вдруг я четко представила себе ее

образ. Маленькая злючка, спортивная,

какая-то вся в темных одеждах. Белокурые

волосы. Серые прозрачные глаза, жесткие,

холодные, со слезой. И почему-то в руках

кожаная плетка. Меня передернуло. Кар-

тинка вышла четкой, очень живой.

Напоследок хозяйка еще раз напомни-

ла, какой она желает видеть помощницу в

своем доме. Это должна быть особа тихая,

спокойная, неприметная, не обремененная

личными проблемами. «Филиппинка», —

чуть было не ляпнула я, понимая, что все

перечисленные определения ко мне ника-

кого отношения не имеют.

Мы быстро договорились с ней.

Я заполнила две сумки страшненькой

рабочей одеждой, найденной на задворках

гардероба, под стать серому «беременно-

му» платью из «Хуманы», обняла Кошари-

ка, приунывшего из-за расставания, дочь

Ленку, которая не скрывала своей радости,

и улетела в неизведанное.

Ужгородский поезд, заполненный

вуйками-гастарбайтерами, домчал меня за

ночь из Киева в Москву.

Светка-соседка была крайне удивлена,

когда, найдя меня по мобильному в районе

пограничного хутора Михайловский, узна-

ла, что я уже еду в Москву – выполнять ре-

шение Дарницкого суда.

– Так куда ты устроилась? Кем? – сгора-

ла от любопытства моя соседка.

– Ну, кем я могу еще устроиться, Света!

А то ты не знаешь! Всего лишь… тренером

по написанию рассказов! Мастер-класс еду

преподавать одному богатому москвичу.

– Да ты что? Неужели такое бывает? Я о

таком даже не слыхала!

– Еще как бывает! Народ с жиру бесит-

ся! И деньги дают хорошие! И крыша над

головой, и еда бесплатная!

– И деньги дают? Не может быть! Ты там

себе жениха еще найди! Богатого! Вот это

будет лучше всего.

– Найду!

В аэропорту Геленджика меня ожидал

джип «Порше Кайен» и его маленькая хо-

зяйка. Она была в черном спортивном ко-

стюме «Адидас», с черным стильным шар-

фиком этой же марки на шее, черных очках

от солнца поверх черной бейсболки. С гла-

зами прозрачно-серыми, жесткими.

Это была мистика! Образ, который я

представила мысленно еще в Киеве, вдруг

материализовался! Не хватало только плет-

ки в руках.

Дама окликнула меня, вычислив по фо-

тографии. Такую пропустить сложно!

Я была во всеоружии! В прозрачных оч-

ках, в фетровой мышиной шляпке, с пуч-

ком из спрятанных волос и зализанной

челкой. Мое коронное балахонистое платье

дико выглядывало из-под простенькой ку-

цей курточки.

Я смущенно улыбаюсь из-под очков. И

протягиваю хозяйке торт «Киевский». К

людям в дом надо идти с хлебом-солью!

– Ой! Мы все на диете! – говорит хозяй-

ка, с пристрастием разглядывая меня свои-

ми холодными глазами. Будто на фотогра-

фиях в Интернете не налюбовалась!

И мой ангел-хранитель мне настойчи-

во шепчет, что с этой дамочкой мне будет

сложно.

– А вы интереснее, чем на фото, – гово-

рит она с некоторым разочарованием.

«Красоту ничем не испортишь», – так и

хочется ляпнуть мне, но я скромно улыба-

юсь, потупив глазки.

Адель лет под сорок. Она хороша собой

и блондиниста. И пахнет от нее деньгами.

Все это я замечаю украдкой. Пялиться на

нее я не решаюсь.

Она уверенно ведет машину по крутой

горной дороге. Сладко, почти приторно

улыбается, не меняя холодного выражения

глаз. Мы о чем-то говорим, незначитель-

ном и уместном в подобном случае. Запо-

минается фраза, что в ущелье из Москвы

они приехали за здоровьем.

Разбитая грунтовая дорога вьется вдоль

горного ущелья. Я с тревогой слежу за ней.

Мы долго едем мимо старых дач, постро-

енных из того, что было, с покосившими-

ся заборами, и мне кажется, что путь наш

бесконечен.

В салоне из кожи цвета кофе с молоком

тепло и приятно пахнет. А там, за окном,

слякотно, холодно, бедно и противно.

«Куда меня везут? И что со мной будет?»

– вдруг мелькает в моей голове подленькая

мысль. Как я могла так опрометчиво дове-

риться случайным людям из Интернета?

Вон какое хитрое лицо у этой в «Адидасе».

И заливается соловьем. А вдруг она меня

возьмет в рабство? И я буду пахать за та-

релку супа в день. Под визжащее пение

ее кожаной плетки. Буду изможденной,

голодной, затравленной. И мои родные не

смогут меня найти. Ведь я не сообщила им,

куда еду. А когда мне все же удастся сбе-

жать от рабовладельцев, я уже буду с изло-

манной психикой и ни на что не годной.

Череду моих мазохистских мыслей рез-

ко прерывает конец путешествия.

Машина останавливается перед солид-

ными дубовыми воротами. Смелый полет

мысли неизвестного автора застыл в ри-

сунке кованого железа. Мы подходим к ка-

литке. Я с тревогой оглядываюсь назад. Со

всех сторон одни горы, поросшие лесом.

Дом-дворец в три этажа, обнесенный

высоким каменным забором, напоминает

гриновскую «Дикую розу», которая бело-

снежным облаком застыла среди серых

по-зимнему гор и казалась полным недо-

разумением в соседстве с убогими старыми

дачами.

Я залюбовалась дворцом. Его вычурная

роскошь и новорусский выпендреж были

вполне понятны и… внушали доверие. На

крыше примостились скульптуры белых

ангелов с крыльями. А на белоснежном

спуске крыльца, на перилах – гривастый

белый лев.

На фасаде дома красовался герб с золо-

тыми буквами «А.Е.», вычурный и с пре-

тензией.

«Адель Евгеньевна», – легко догадалась я.

Мои мелочные мысли о тарелке супа

улетучились сами собой.

Меня завели сначала в гостевой дом, где

мне предстояло жить и который восхитил

меня своим великолепием.

Это было совершенно новое прекрасное

жилище из двух комнат, кухни и ванной.

Со всей современной техникой и оборудо-

ванием. С дорогой мебелью и плазменным

телевизором. Адель уловила восторг в моих

глазах.

– А теперь я познакомлю вас со своим

мужем, – властно говорит Адель и ведет

меня во дворец.

На большом крыльце их дома я скольжу

и чуть не падаю. Ноги разъезжаются.

– Осторожно, тут очень скользко. Строи-

тели напортачили, – предупреждает Адель.