Амита Аджая - Обретение

– Вы ничего не слышали ночью? – спросила она у Ираиды?

– А что было ночью?

– Стуки какие-то, мне показалось, что кто-то ходил.

– Может быть. Бывает, что шныряют «гости» с соседних деревень, ищут, что завалялось. Вон, сколько заброшенных дач, домов, добра то тут полно! Ты не бойся! Если что услышишь, кричи. Они будут знать, что дом не пустует, и больше не сунутся. Я всегда так делаю. Меня никто не беспокоит. Ты сегодня отдохни. Позагорай на речке, пока погода хорошая стоит. Чего сразу надрываться. Вон сколько работы переделала.

Диана решила последовать ее совету. Закинув дом на замок, она пошла на речку.

Река изменилась. Будто измельчала. Изменила русло. Странно было ходить по местам своих детских забав и игр. Здесь они увязывались за мальчишками, играя в их дико-жестокие игры, здесь перекрывали русло реки, пытаясь поймать карасей.

Она сидела на берегу реки, стараясь не плыть по течению прошлого, стараясь думать о настоящем. Надо бы съездить в соседнее село. Узнать, что-нибудь о прежних хозяевах дома.

Диана разлеглась на траве и под лучами теплого солнца, как то незаметно уснула.

Ираида в последнее время была в приподнятом настроении. На душе было легко. Она очень обрадовалась новой соседке. Мысль от того, что она не будет куковать одна на пустынной улице, ее грела, успокаивала.

Только, что-то больно хмурая ее новая соседка. Ничего, оправится, поживет немного, отойдет душа, отмякнет.

Она вспомнила себя, приехавшую сюда пять лет назад. Было ей гораздо хуже. Сколько слез, она пролила, сколько тоски вылила. Видно судьба у нее такая, незадачливая. Хотя, что на судьбу пенять, сама виновата. Все, что произошло в судьбе ее, все происходило только по ее воле.

Она лежала на кровати, смотря в окна, за которыми гаснул день.

Все ее пять лет прошли здесь, в думах, размышлениях. Что остается делать ей, старухе, доживающей свой век в одиночестве?

Почему – то жаль было ей Диану. Чувствовала, что та много не договаривала. Как – нибудь сама расскажет. Ираида по себе знала, как неприятны расспросы окружающих. А уж она – то ее выслушает, подскажет. Чем – то Диана напоминала ее в молодости.

Молодость, где ты? Помнит она ее. Совсем недавно ведь было.

Смелая она была в молодости, даже немного отчаянная. Быстро собралась, за один день, решилась и уехала на юг. Долго, помнится, не могла сообщить родителям, и в последний момент, когда надо было уже отправляться в путь, решилась. На удивление, родители не стали сопротивляться. А может, наоборот, вздохнули, один лишний рот с плеч. Может и помощи, какой ожидали.

Собралась в один миг и упорхнула из отчего дома. Лишь когда оказалась в поезде, когда ехали они по бескрайним просторам, глядя в окно, ее охватила паника, страх, куда же она кинулась, как в омут с головой? Как же она там будет одна? Что ее ждет там, на чужбине? Ей хотелось сойти с первой же станции, вернуться домой. Но не сошла. Не вернулась. Поехала навстречу неизвестности.

Трудно было на чужбине, но как-то справлялась, пережила трудности, освоилась. Там и судьбу свою встретила. Замуж пошла, потому что уже возраст поджимал, да и надоело одной тянуть лямку неустроенного быта.

И вправду вдвоем с мужем уже стало легче. Как то свыклись друг с другом. Хорошим оказался мужчиной. Надежным. Прожили с ним пять лет. Двое деток у них родились.

Со временем, надумали строить дом. Денег лишних не было, поэтому впряглись в работу сами. Сами таскали цемент, месили глину, затирали. Там и здоровье положили. Однако дом построили.

Просторный, светлый, с огромными окнами, с длинной просторной верандой. Не дом, а загляденье! Радовались, мечтали, что рядом построят еще дом, чтобы с дочерьми встретить старость. Жить бы и радоваться, но не успел муж порадоваться. Заболел вдруг внезапно, и отдал Богу душу.

Погоревала она тогда, да что делать, как то жить надо было дальше.

Всю свою любовь она с тех пор отдавала дочерям. Старшую воспитывала в строгости, младшую баловала. Тяжело было поднимать одной детей, но она не роптала. Терпела. Разве она одна такая? Много таких.

Незаметно дети выросли. Ираида пыталась вспомнить, когда в последний раз разговаривала со старшей дочерью. Пыталась и не могла вспомнить. Нехорошо это, что они далеко друг от друга. Одни ведь совсем на этом свете остались.

Дочь изредка звонила, справлялась о ее здоровье.

До сих пор сердце сжимается от боли, вспоминая, как она тогда сидела на перроне, прощалась с дочерью. Украдкой утирала слезы, а сердце наполняла тоскливая боль. Предчувствовало оно, что увидятся они еще не скоро. Увидятся ли? Ираида вздохнула.

Надеялась она тогда на лучшее. Хотела сберечь младшую. В этом жестоком мире нужны когти, куда ей, ее младшенькой с ранимым сердцем и доверчивой душой.

Оберегала ее Ираида, как могла, чувствовала, что трудно ей будет выжить в большом мире, затопчут. Оказалось, как в воду глядела.

Нужно было протопить печь, чтобы как то выветрить застоявшийся запах в летнике. Открыв печь, она снова увидела красную книжечку. Она и забыла, что сунула ее в печь. Следуя, какому-то внезапному порыву, она вытащила ее, отряхнула от мусора, открыла первую страницу.

«Иногда мне ее жаль. Что она видела в жизни? Ей всю жизнь приходилось себя во всем ограничивать, чтобы вырастить нас. Приходилось жертвовать всем, чтобы нам было хорошо, а что она получила в ответ?

Она не познала любви, не познала радости семейного счастья, не познала материнское счастье благодарных детей. Мне кажется, что во всем этом виновата она. Не нужны такие жертвы никому. Нужно жить по воле своего сердца, по стремлениям своей души…».

«Мы опять поругались. Очень сильно. Я пишу, а сердце задыхается от обиды, гнева. Как любимый человек может так поступать? Зачем такая жизнь, когда нужно постоянно бороться, бороться за любовь, за счастье, за свободу. Устала… Где взять силы…?».

Диана захлопнула тетрадь. Что это? Будто она читала свои мысли.

Видимо этот дневник принадлежит девушке. Но кто она? Чей это дневник? Почему на записях нет дат?

Она решила, что она должна узнать, что случилось с прежними хозяевами дома.

Ираида, конечно, уверенно говорит, что они не приедут, а вдруг приедут? Она решила, что ей нужно срочно, не откладывая на потом, сходить в поселок, поговорить с оставшимися старожилами, выяснить, наконец, правду.

Она шла по пустынному поселку в надежде увидеть кого-нибудь из местных стариков. Наконец, впереди, она увидела старика, сидящего на завалинке. Она подошла к нему, поздоровалась.

– Здравствуй. Откуда ты? – спросил старик.

– Я из города. Приехала вот немного погостить у вас. Раньше я жила у вас. Называя фамилию деда, она надеялась, что старик что-то вспомнит, но старик равнодушно молчал.