Данил Казаков - Трое в лесу, не считая собаки

– Не шевелись! – Снова предупредил Серёжа, испугавшись, что мальчик погрузился в неприятную жидкость почти до колен. – Ты только держись за ветки, – предупреждал он, – а мы тебя сами вытащим.

Санька согласно кивнул головой, судорожно схватился за ветки.

Мальчики растянулись на траве, потянули к себе сорванную ветку ивы.

Ветка тронулась с места, Серёжа надеялся, что его дружок медленно выбирается из болота. Так оно и было. Санька почти выбрался на плотный слой почвы. Только он снова потянулся обратно в болото.

– Стой, – закричал Серёжа, – что с тобой! Иди сюда.

– Я за сапогами, – упрямо протянул Санька, – у меня сапоги там остались.

– Где остались? – Не поняли мальчики.

– Ну, там, в болоте, – уверял мальчик. – Они наверху лежать. Я по ветке до них доберусь и также вернусь.

– Я тебе пойду! – Продолжал кричать Серёжа, насильно оттаскивая Саньку подальше от болота. Димка нервно хохотал, валяясь по траве. Они оба хохотали, а Санька снова всхлипывал, осматривая свои грязные ноги со стекающей тиной.

Серёжа снова почувствовал себя старшим. Он доверился Димке, и тот завёл их к самому болоту. Про эти болота он слышал от деда. Они начинаются примерно через семь километров от их бывшей деревни, и тянутся далеко на север. Сейчас необходимо уберечь Саньку от болезни.

– Скидывай штаны, – сурово приказал он. Сам стал ломать мелкие ивняка, берёзы, любые ветки вблизи растущих кустов. Надо устраиваться на ночлег, решил он. У толстой берёзы как раз им найдётся местечко. Берёза старая, с выбирающими корнями, растёт на пригорке. Чуть поодаль, тоже на возвышенности раскинулись кусты дикой малины. У кустов валялась длинная ровная палка. Серёжа притащил ей к берёзе, надеясь, что она как-то прибавит уюта в их ночлеге. Он нашёл ещё несколько палок поменьше и положил их под настил из веток. Димка старательно помогал ему, тоже смирившись ночевать под открытым небом. Санькины штаны и носки они старательно выжали и повесили на нижнюю ветку берёзы.

– Надеюсь, что тут муравьёв нет, – примиряющее согласился Димка. – А штаны Саньки послужат нам флагом.

На землю они сложили палки, на них навалили ворох веток. Постели в поверх свой пиджак, Серёжа улёгсясверху, посмотреть как мягко будет им спать. Подумав, он решил ещё наломать мелких веток, или просто нарвать травы и листья. Полевая герань и гравилат с зарослями мышиного горошка попались ему под руку. Он навалил их поверх веток, потом постелил пиджак и пригласил дружков ложиться.

Саньку, не сговариваясь, они уложили посредине. Его пиджаком укутали ему ноги. Укрылись Димкиным пиджаком. Тесно прижались друг к другу и постарались уснуть. Шарик примостился по другую сторону берёзы, свернулся калачиком и притих.

– Я узнал это место, – решил ободрить друзей Серёжа. – Сюда мы не раз с дедом приходили. Здесь раньше много ивняка росло. Мы срезали его ветки на корзины. Дед хорошо корзины плёл, их в посёлке быстро разбирали. Я теперь знаю, как нам домой добраться.

– Опять кругами будешь нас водить? – Не успокаивался Димка.

Серёжка обескуражено молчал. Он чувствовал себя виноватым.

– Нужно наметить впереди ориентир и идти прямо на него, не куда не сворачивая. Тогда круголя не дашь. Надо прямо на ют идти, – добавил он, – тогда точно не собьёшься.

А как юг определить? Об этом они думали, молча, каждый про себя, вспоминая уроки географии, вспоминая своих бабушек и родственников. Как они сейчас? Неужели спокойно спят? Их же должны искать?

Мальчики подложили под голову охапку травы. Так меньше ощущалась твёрдость выпирающих корней дерева и земли. Твёрдые ветки сквозь тонкий пиджак упирались в бока. Полы Димкиного пиджака не доставали на троих заблудившихся ребят. Димка натягивал его на себя, затем Серёжа притягивал его на себя. У Саньки замёрзли ноги, он старательно подтягивал их под себя, мешая приятелям спать. Тело остро чувствовало маленькие камешки, прутья. неровности. Только сильная усталость позволила друзьям забыться тяжёлым сном в таких не лёгких условиях. Неугомонным комарам шапки не служили препятствиям. Они проникали под пиджаки и ветки.

В темнеющих сумерках постепенно тонули заросли малины, с торчащими из неё острыми палками, вывороченными пнями. Поникли листья у берёзы. На нижней толстой ветке висели выжатые носки и штаны, которые за ночь должны высохнуть.

В глубине болота ухает филин, у ивы шуршит мышка, слабый ветерок гуляет по верхушкам деревьев. С шорохом пролетала какая-то крупная птица, то ли заухала, то ли заплакала. На берёзе закопошилась невидимая птица. Филин или сова, успокоила себя мальчики и пожелала соседке спокойной ночи. Крепко уснуть не пришлось: за ближайшими ёлками берёзами, кустами чудился притаившийся, не предсказуемый, притаившийся страх. Он шевелил ветками, шуршал травой, шумел осокой на болоте. Это он послал им прохладный ветер. Спасаясь от холода, приятели прижимали руки к груди, а колени поджала выше, к животу. Спать калачиком очень неудобно: только согреешься, как затекут ноги, руки, требуя пошевелиться. Противные комары безумолчно шумели, с удивительным проворством находили места, не прикрытые пиджаком. Детям удалось заснуть лишь под утро, когда встающее солнце обогрело её.

Серёжа проснулся первым, но не торопился будить дружков. Ему хотелось подольше побыть под тёплой полой пиджака, не вставать на утренний холод. Пусть ещё поспят, успокаивал он себя, наберутся сил, и тогда мы быстрей вернёмся домой. Ему даже не верилось, что ещё вчера он был дома, а сейчас в лесу. Ему также плохо верилось, что где-то есть дома, где люди спят на настоящих мягких постелях. Да и есть ли ещё люди? Может, они одни остались на этой планете? Они и эти бесконечные кусты, деревья, трава, птицы.

Потом проснулся Димка с Санькой. Дружки решили вставать и искать дорогу домой. Под шорох проснувшихся листьев, они тяжело поднимались, одевались, оглядывались вокруг. Лучи солнца позолотили верхушки деревьев, искрились на росе травы. На болоте что-то лопнуло, вызвав мгновенный испуг у Саньки. Его дружки ободряюще улыбнулись, однако черед мгновение они сами застыли в испуге. Из кустов малинника высунулась лохматая голова медведя. Ломая сучья, лесной житель приближался к ребятам. Постепенно он вырастал и испуганным детям казался ещё выше и страшнее. Санька, натянуть свои высохшие штаны, порывался бежать. Шарик испуганно жался к их ногам, трусливо лаял на вздыбившегося зверя.

– Стоять! – Визгливо крикнул Серёжа. Он опомнился и вспомнил, что от лесного зверя, как и от собаки, бежать не следует. – Берите палки и громко стучите по дереву, – шептал он. Горло перехватило, и он не мог не кричать, не говорить. Он и сам схватил палку, благо вчера они их достаточно натаскали, готовя свою постель. Нервный стук палок разбудил округу. С берёзы испуганно вспорхнули воробушки и перелетали на соседние деревья. Медведь покрутил головой и шагнул к мальчикам. Они в испуге отступили на шаг, а Серёжа снова сердито повторил.