Ольга Рёснес - Меч Михаила
- Название:Меч Михаила
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Издать Книгу
- Год:неизвестен
- ISBN:978-82-996952-9-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ольга Рёснес - Меч Михаила краткое содержание
Меч Михаила - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Чтобы повидаться с отцом Ева отправилась летом на север, в полосу белых ночей и ничем не встревоженной тишины столетиями нетронутого леса. Герт Дюк поселился в двухстах метрах от Торгейра Фосса, в такой же заброшенной бревенчатой избе на фундаменте из валунов, с парой небольших окошек и чугунной печкой. Место глухое, охотничье, того и гляди, напорешься на лося, россомаху или рысь, есть тут и волки. Рядом озеро с бобровой плотиной, стая уток и торчащая на одном и том же месте, словно стоящая на карауле, серая цапля. Возле деревянных мостков треснувшая плоскодонка, прочно застрявшая среди камыша и желтых ирисов, тут же лодочная будка, в которой теперь стоит велосипед Герта Дюка. Он собирается прожить здесь до Рождества, а там как получится…
23
Торгейр Фосс выбрал это глухое место неспроста: тут разве что лось, подойдя вплотную к окну, заподозрит что-то необычное. Обычное же – старость и недостаток средств – хорошо уживается здесь с мечтой , до которой окружающему лес миру нет никакого дела. С мечтой о Норвегии. О таком месте в мире, куда приходишь лишь после смерти, неся с собой подслушанные у природы тайны. И чтобы правильно умереть, надо правильно жить, и сдается Торгейру, что природа как раз и дает ответ на вечный нордический вопрос «что делать»: учись понимать мой язык.
Это и есть, кстати, национализм: самодостаточность в одном, пусть даже малочисленном, народе. Ты готов жить беднее соседа? Жить на свои средства, без зависти и ненависти к чужому? Но зато ведь и не помогать столь необходимым интернационалу неграм: не помогать им вымирать . И само слово «негр» пусть никого уже не смущает: хочешь ты того или нет, но в природе все еще имеется такая раса . Как, впрочем, есть и раса белая . Не станешь же ты утверждать, что черное и есть белое, ты же не сумасшедший. И если ты к тому же не склонен иметь шоколадных детей или внуков, ты можешь считать себя законченным расистом , и окружающее лес общество тебе в этом поможет.
Жить в лесу, не значит ли это попросту умереть? Без похорон и всякой лишней возни. Только утащенный с берега камень, широкий и почти плоский, с прожилками слюды и железа, только этот монумент и зафиксирует на обточенном морем фасаде никому ничего в мире не говорящее имя: Торгейр. Он сам вырубил эти рунические знаки, есть еще в руках силенка. Да разве только в руках… вон сколько не старых еще бабенок, с охапками ромашек и сдобной домашней выпечкой, жалуют, одна за другой, в лесную избушку. Бывает, станут бабы в ряд, и за плечом у каждой – охотничье ружье, и сами такие все серьезные, крутые, ну хоть сейчас отправляй их на войну, все-таки потомки викингов. И Торгейр охаживает свой бабий полк им же самим придуманными клятвами верности германской, счастливо им всем доставшейся крови, без которой ты – что тот лопух, разве что зад утереть.
А вот, кстати, молот Тора : смахивающий на кувалду деревянный молоток, вбивающий в головы недостающую им понятливость: сюда, в лес… На каменистом вересковом пустыре веками спят замшелые валуны, под каждым из них чья-то отлетевшая жизнь, и в гудящих на ветру верхушках елей сплетает себе гнезда светлая, как июньская полночь, тоска: когда ты придешь сюда?.. когда вернешься? Здесь так тихо, что даже слова Старшей Эдды едва лишь касаются слуха стоящего под двумя скрещенными мечами посвящаемого , и эта лесная мистерия прочно закрепляется в памяти как присяга и клятва. Одна молодая бабенка, впрочем, растерялась и донесла на Торгейра в полицию: слишком уж старик приблизил к ней, вместе с молотом Тора, свое… тело. Так в протоколе и записали: телосближение , и тут попробуй докажи, что ты не петух, а она не курица. Зря только Торгейр читал перед ней наизусть Старшую Эдду, перед этой нордической свинкой.
Что же касается нордического статуса самого Торгейра, то он назначил себя добрым , он и есть единственная вершина единственной, без иерархий и пирамид, партии прямой демократии , готовой хоть сейчас рвануть на себя одеяло власти в этой маленькой, богатой, наполовину безумной стране. Сюда, в лес, в партию викингов!
Викинг сегодня, само собой, не тот. И все остальное тоже не то, поскольку на мир ползет змеем старчески мстительный, выживший из ума сброд , маниакально полагающий себя избранным народом . Кто их, спрашивается, избрал? Если иметь в виду Яхве, то этот смышленый элоим давно уже дал деру на Луну, оставив разбредающееся по свету стадо с очень длинным, даже для избранного, носом. С носом, сажем так, мошиаха, под которым надо понимать продукт генно-инженерного проекта по реконструкции разложившихся трупов… Короче, мертвое командует сегодня умирающим , все чаще и чаще задевая за живое . Так что живой начинает стыдиться собственной жизненности: все кругом мертвы, а я – нет?! Я, что, лучше других?.. или хуже? Или мне пора уже сесть лет на пять за мою несвоевременную догадку: избранным народом сегодня являются германцы? Никто другой на исполнение их михаэлической задачи сегодня не тянет: пробиться к себе . Так мало у архангела Михаила времени: триста лет пролетит как одно мгновенье! И пока нет в головах об этом ясности, змею дозволено всё . Счастливое, сытное змеиное время.
Тем не менее, змей змею рознь, и тот змеюга, кто в свое время соблазнил старушку Еву, дав ей вкусить от древа свободы, он заметно подрос с тех пор и лижет уже солнечные ступни Христа: еще немного, и гневно вдохновенный, артистичный, охотно позирующий перед аплодирующим ему миром Люцифер войдет в должность Светоносца , и тогда… Тогда и вернется в мир Один. Вернется к своему народу, пусть даже от этого народа останутся лишь единицы… Те, что сегодня в лесу.
Да, но свобода… свобода, скажем так, слова : ее найдешь разве что в себе самом. Найдешь и изумишься: ломиться в вечную мерзлоту своего самовоспламеняющегося Я ?
Так далеко Торгейр Фосс, впрочем, не идет: добровольное и ничем со стороны не контролируемое самовоспламенение противоречит уставу любой партии. Чем станет нордическая партия крови , если кто-то поставит выше крови дух ? Благо, никто на это сегодня не способен, но завтра… Не явится ли завтра сюда Святой Олав, чтобы подать остальным дурной пример: отшвырнуть в битве стальной меч и схватить налету меч мысли ?
Меч Михаила.
Куда практичнее оставаться викингом: у нас есть только наша нордическая кровь , только пульс молота Тора, только наши хорошие гены.
В охотничью глухомань Торгейра Фосса загнала не только неприязнь домовладельцев и соседей, но еще и затяжная болезнь: кашлял, задыхался, мерз среди лета. Почти уже смирившись с потерей этой, не такой уж и плохой жизни, Торгейр решил позволить себе последнее удовольствие: умереть в мире и одиночестве, не написав ни строчки завещания и даже не вымыв напоследок посуду. Но в дело вмешался расквартированный повсюду в природе Один: на смерть наложил пока запрет и строго приказал Торгейру пахать. Сажать в огороде лук и капусту, поливать клумбу с перечной мятой, кормить уток и кур, косить вручную траву и перекидывать вилами сено, чинить черепичную крышу, пилить на зиму дрова… Так постепенно и ожил, отдышался, в руках появилась сила, в голове – ясность. Болезнь ведь, она от чего? Да только от отношений с другими людьми. Долго ли можно выносить к себе стойкую, ежедневную ненависть? Священную, скажем так, ненависть: ненависть к белой вороне. Кто решится сегодня утверждать, что мыслящий иначе, чем он сам, тоже человек? Только сумасшедший. Мы же не такие, мы – нормальные. Мы, законные владельцы убойных концепций свободы, справедливости и прав человека. Мы, неутомимые творцы глобальной банковской демократии, порно-гомо-индустрии и мультикультурализма.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: