Эдуард Майнингер - Человек, о котором говорил Нострадамус

Вставив мою балду себе во влагалище, она резко начала насаживаться на нее. Но, мой читатель, ее пизда оказалась просторной, как у слона, и это при ее-то маленьком росте. Мой член размяк эрекция снизилась, и он выпал на волю. Моя подруга повторила отсос снова, и снова результат был тот же.

Разочаровавшись во мне, она стала одеваться. Оделся и я. «Извини, много выпил», – успокоил я ее миролюбиво. Она промолчала. Мы разошлись, и больше я ее никогда не видел. Увы, она не дала мне возможности реабилитироваться.

Вот так бурно я встретил хороший 1990 год. Дальше все было обыденно – учеба шла своим чередом. Я оканчивал второй курс. Мне было двадцать лет. Сообщу читателю, что в 1988 году всем студентам дали отсрочку от призыва на воинскую службу. А тех моих ровесников, которых уже призвали весной, просто вернули из рядов Советской Армии. Кроме того, в нашем институте была военная кафедра. После четвертого курса должны были состояться воинские сборы – только одно лето, после которых нам должны были присвоить звания лейтенантов запаса. Так проблема ненавистной армии была решена. Хоть и говорят, что это школа жизни, я предпочел обойтись без нее. Возможно, зря, но не пойду же я туда добровольцем, рассуждал я тогда.

Подруги я себе в то время так и не завел. Хотя красивые девушки встречались и мне. Но или у них уже были парни, как правило, гусарского роста, или я был просто робок. Выглядел я в молодости весьма неплохо. Как я завидовал другим, когда по коридору к ним цокали девичьи каблучки. «Ко всем, только не ко мне», – грустил я.

Кроме всего вышеописанного, этот 90-й год больше не был богат событиями.

Приближалась зима, а с ней и новый 1991 год. В этот период я задумал большое дело. А именно: я решил сбежать в ФРГ, поехав туда по гостевой визе. В моем паспорте стояла немецкая национальность. Ее я выбрал специально, чтобы, будучи старше, уехать в Западную Германию. И вот, посчитал я, момент настал.

С этого решения, собственно, и начались все мои последующие мытарства. Прежде всего, проблема была в том, что я учился на закрытом факультете. Мой физтех был секретным. На третьем курсе начинались занятия в закрытой части, и всем предстояло давать подписку о невыезде.

Это было серьезным препятствием в моей авантюре. Я пошел в первый отдел института и честно сказал женщине-чекисту, что в будущем хотел бы иммигрировать на Запад и что никаких подписок давать не хочу. Она просто посоветовала мне перевестись на другой факультет на открытую специальность. К выбору были представлены два факультета:

теплоэнергетический и химико-технологический. Меня тянуло на последний – ведь там был один женский пол. Я устал за свою жизнь только от мужского окружения на физтехе. Я был молод – мне хотелось флиртовать. Но чтобы попасть к химикам, пришлось бы досдавать море предметов по ней. К тому же химию я никогда не любил. Успокоившись, я пошел на теплоэнергетический факультет на специальность «теплофизика». Кстати, мой отец тоже когда-то окончил его по специальности «атомные электростанции». Но работать на АЭС его не взяли – он считает, что из-за национальности. Я же считаю, что это произошло потому, что он был далеко не самым успевающим студентом.

Итак, под конец 90-го года я стал студентом ТЭФ. Разумеется, на занятия я не ходил: я просто тянул время до отъезда.

К тому же эти теплоэнергетики были гораздо глупее и скучнее наших физикотехников. Жить я продолжал в общежитии ФТФ.

На ТЭФ я перевелся с понижением на один курс, то есть, окончив второй курс на ФТФ, я попал снова на второй на ТЭФ из-за разницы в учебных программах. Из-за этого Семенец начал надо мной смеяться, говоря что я оседаю, «как талый снег весной». Но свои стратегические цели я не счел нужным ему объяснять. Я был выше этого и поэтому просто замкнулся. Началось тяжелое время. Мы перестали разговаривать друг с другом, хотя и жили в одной комнате. Нашим связующим звеном стал Олег Наяндин – мой приятель еще с первого курса. Так мы и жили втроем. В такой обстановке я окончательно забил на учебу и просто спал каждый день до двенадцати часов. Мой день начинался в обед. Мне нравилась такая свобода от всех нудных обязанностей этой жизни.

Сколько раз мы с Жекой Семенцом пили вместе самогон – отличный напиток в шестьдесят градусов, который я привозил литрами от моей верной двоюродной сестры, живущей в деревне под Томском. Мы пили его, и нам было безумно весело. И вот теперь мы были врагами. Между нами царило могильное молчание. Помня, что наше знакомство началось с пиздюлей, я больше не испытывал судьбу и был корректен. Не наглел и Семенец. В то время я его надолго возненавидел.

Я уезжал на выходные к сестре в деревню – попариться в баньке и вообще отдохнуть среди простых родных людей – в кругу семьи, так сказать.

Вот на носу и новый 91-й год. Как его встречал, точно не помню. Но запомнилась драка на новогодней дискотеке на машиностроительном факультете.

К Олегу Наяндину пришла пара девчат ровесниц с химико-технологического факультета. Мы посидели, выпили в меру вина и отправились на танцы. Общага машиностроителей была напротив нашей. Там мы мирно танцевали до тех пор, пока в наш кружок нагло не ворвался здоровый высокий тип и не начал паясничать. Один бы я просто ушел, но мы были с дамами – ударить лицом в грязь было никак нельзя. Я подошел к нему и на ухо проорал (кругом гремела музыка) что-то вроде: «Почему ты нам мешаешь?» Тот нагло ответил, что ему так хочется. После его слов я молча въебал ему дважды кулаком в морду. Бык рассвирепел, вокруг нас мигом образовалось пустое пространство. Мой противник отбежал от меня в противоположную сторону. И в этот миг я начал все видеть, как в замедленном кино. Он медленно побежал на меня. Я знал – он хотел пнуть меня ногой с разбегу. Я уже видел, как он начал поднимать колено для удара. И тут я, как автомат, резко поднял свою правую ногу и ударил его ребром ступни в колено. Это было эффектно – бык отлетел обратно. И тут на меня сзади напали другие. Они потянули меня за мой плащ, толпой прижали к стене и начали бить. Но я не был новичком: сгруппировавшись, я закрыл голову и лицо руками. Ни один удар не достиг цели. Я вырвался от них.

Тут из толпы вылетел тот бык-зачинщик и, схватив меня за воротник, резко загнул меня к поясу. Силен был черт! Но я гибко поддался, вспомнив принцип дзюдо: «Поддаться, чтобы победить».

В проеме света я увидел пах быка и с азартом въебал ему сильно два раза кулаком по яйцам. Бык резко отпустил меня и убежал. «Победа!»– возликовал я. Так я встретил 91-й! Весело было!

После этого ко мне подошли двое – какие-то парень с девушкой, у обоих были озлобленные лица. Парень спросил, в чем дело. Я заорал на него: «Че за хуйня, че за наезды? Мы пришли мирно потанцевать!» Оба молчали. В конце концов мне это надоело, и я просто ушел.