Ирина Богатырёва - S. И другие варганные рассказы

Редактор Марина Мартынихина

Корректор Марина Мартынихина

Иллюстратор Данила Бурлак

© Ирина Богатырёва, 2017

© Данила Бурлак, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4483-6660-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Книга, которую вы держите в руках, состоит из двух частей: это повесть с непривычным для слуха названием «S» и сборник рассказов. Впрочем, повесть тоже представляет собой цикл новелл, соединённых одной сюжетной линией, а вместе с рассказами она раскрывает одну общую тему: историю варгана, сложную и необычную судьбу этого музыкального инструмента у разных народов, неоднозначную роль, которую он играет в разных культурах. Но несмотря на всё это, книга не историческая и не культурологическая: все тексты – художественное допущение на тему того, как могло бы быть или как это было в те или иные времена.

Тем не менее исторический элемент присутствует во всех текстах, причём рассказы как бы добавляют и расширяют материал повести, уводя читателя в доисторические времена. Конечно, это реконструкция, не претендующая на достоверность: никто теперь не узнает, кто и для каких целей делал варганы в Новгороде, о чём говорили музыканты на улицах Вены. И в повести, и в рассказах реальные исторические персонажи (Кристен Форберг, Карл Ойленштайн) действуют наряду с вымышленными. Но реальность входит в эти тексты и неожиданными путями. Так, повесть при авторском исполнении сопровождается мелодиями на варгане, сохранившимися с давних времён, как бы расширяя границы художественного восприятия (правда, оценить это соединение текста и музыки смогут только слушатели). В рассказах же реальность представлена также голосами настоящих курских музыкантов, переданными с этнографической точностью.

Как уже было сказано, повесть объединяется общим сюжетом, но и для рассказов есть такой общий элемент – помимо самого варгана, конечно. Чтобы не открывать читателю все карты заранее, скажу только, что этот элемент – смелое авторское допущение о том, что могло бы стать причиной распространения варгана в мире. Элемент тем более фантастический, ибо доведён до своего практически абсурдного завершения.

Это первая книга об истории варгана на русском языке, пусть и не научная, а художественная, но уже в этом её ценность. Она, безусловно, будет полезна тем, кто играет на варгане, так как позволяет соприкоснуться с живым прошлым этого инструмента, проследить, насколько глубоко он уходит вглубь истории. Тем же, кто не знаком с варганом, будет интересно открыть для себя новую страницу в мировой культуре, не самую известную, но от этого не менее любопытную.

Владимир Марков

варганист

Я никогда не верил во всякого рода чертовщину, всегда считал себя человеком рациональным. И потому всё, о чём я хочу сейчас рассказать, до сих пор кажется мне случившимся не со мной и не сейчас, а в каком-то ином времени – восемнадцатом, скажем, веке, с неким Кристеном, или неким Михаэлем, или ещё кем-то, но точно не со мной. Потому что я – это я: живу в двадцать первом веке и работаю системным администратором в музейном ведомстве. Хотя мне всегда хотелось верить, что отладкой сетей занят не я весь, что часть меня остаётся свободной от мертвенного дыхания железа и занята совсем другим – музыкой, к примеру.

Впрочем, такое разделение – не совсем честный автопортрет; потому что даже если какой-то человек и похож на грецкий орех, состоящий из двух половинок, скорлупа у него должна быть одна. Так и со мной, и эта самая скорлупа, это обводное поле, собирающее мою жизнь воедино, – моя страсть к предметам и музыке: к предметам музыки и музыке предметов, если сказать точнее. Быть может, именно поэтому меня занесло работать в музей, а дома у меня собирается мой собственный, скромный, но любимый музей музыкальных инструментов.

Правда, я плохой коллекционер. Потому что хороший коллекционер – это тот, кто собирает всё по своей теме. Только тогда в его сети среди тонн шлака попадётся две-три жемчужины. Или же напротив, хороший коллекционер – тот, кто умеет ставить жёсткие рамки, заранее отделяет зёрна от плевел, и тогда его коллекция будет пусть и небольшой, зато сплошь из драгоценностей. Самая экстравагантная коллекция такого рода, известная мне, – это контрабасы в мастерской одного моего приятеля, скрипичного мастера. Сам он на них не играет, да и инструменты эти уже не звучат: эта коллекция сломанных контрабасов, контрабасов с лопнувшими деками, треснувшими боковинами, разломившимися грифами. Это коллекция инвалидов, кладбище мамонтов, но мамонтов заслуженных, так сказать, боевых товарищей, и именно поэтому добрая судьба забросила их не на свалку, а в мастерскую к моему приятелю. В общем, в его отборе есть логика, а логика – это как раз то, чего моей коллекции никогда не хватало.

Зато, в отличие от той, у меня все инструменты в прекрасном состоянии, любой можно взять и сейчас же играть. Собственно, в этом и состоит единственное ограничение, которое я себе ставлю: я собираю не какие-то определённые инструменты и не старинные инструменты, я собираю только то, на чём играю сам. Именно поэтому в ней нет ударных – они никогда меня не интересовали, зато большое собрание струнных, смычковых, а главное – духовых, от валторны до крошечного глиняного свистка, включая пятнадцать саксофонов. Я люблю то, во что можно вложить душу.

И потому я был обескуражен, когда мне позвонил один знакомый археолог и сказал, что привёз мне подарок из экспедиции, а именно – старинный варган. Я попытался было возразить, что у меня он вряд ли будет оценён и не лучше ли такую вещь сдать в музей, однако мой друг сказал, что в музее этой штуке делать нечего, что это игровой инструмент и никому больше он не мог бы его передать, как только мне. «Но я не играю на варганах», – попробовал я последний аргумент. «Ничего, – отмахнулся приятель, – дурное дело нехитрое», – и обещал быть у меня на следующий день к семи.

– Тут, видишь ли, уж больно много с ним странностей, – говорил он, сидя у меня на кухне, закинув ногу на ногу и качая в воздухе носком. – Во-первых, заметь, как эта штуковина сохранилась. Никаких деформаций, даже струна цела!

– Струна? – не понял я.

– Ну, вот эта штука, за которую дёргать. Видишь, она целая, а это редкость!

– А какого он века? – спросил я, разглядывая варган – чуть угловатой формы, с двумя дырочками в раме и вензелем в виде латинской S с бородками на концах, как на рыболовном крючке. Выглядел он так, будто его выковали не раньше чем вчера.