Евгения Богомолова - Человек, который хотел крылья. И другие фантастические рассказы

Редактор Маргарита Брик

Дизайнер обложки Виктория Ганина

© Евгения Богомолова, 2017

© Виктория Ганина, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4485-5044-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я всегда была убеждена в том, что хороший текст – заслуга не только автора, но и редактора. Именно от последнего во многом зависит, как произведение воспримут читатели и критики. Правда сейчас об этих серых кардиналах все отчего-то молчат. Впрочем, я не помню, чтобы и раньше много говорили. Я скажу, но прежде пара слов о том, что же это за книга такая получилась.

Лет двенадцать назад я писала рассказ «Человек, который хотел крылья», никого не трогала, медленно, но верно подходила к финалу, когда вдруг как черт из табакерки на страницы нагло вылез Люцифер собственной персоной. Это было… странно.

Потом он появился еще в двух рассказах и так полюбился небольшому кругу моих читателей, что пришлось написать еще два. В последнем этому миру явила себя Троица, которая отчего-то тоже всех взволновала. Так, наверное, они по очереди и волновали бы всех дальше, если бы одной бессонной ночью мне в голову не пришла идея объединить все эти занимательные истории в цикл под названием «Хроники Запределья», поделенный на две логические части: «Человек, который хотел крылья» и «Серый мир».

Но поскольку все составляющие цикл рассказы писались на протяжении двенадцати лет, он получился уж больно неровным. Ему однозначно требовался редактор, который к тому времени у меня уже был, хоть и не подозревал об этом.

Так уж повелось, что во всех авторских вступлениях принято говорить слова благодарности. Первый человек, которого я хочу поблагодарить – это mon rédacteur Маргарита Брик. Она стойко вынесла все мои возражения, многочисленные переписывания кусков текста и приступы перфекционизма. Во многом благодаря ей цикл удался, и я с радостью и гордостью представляю его вам. И когда вы будете читать эти рассказы, мне бы очень хотелось, чтобы вы пытались разглядеть среди строк не только автора, но и его редактора, которого здесь тоже немало. Уж поверьте!

Немалая доля моей благодарности и признательности достается и Виктории Ганиной за ту замечательную обложку, что она создала для этой книги. Также я хочу от всей души поблагодарить Татьяну Полякову, Валерию Лавей, Марию Радионову и Наталию Пухальскую, которые являются строгими и справедливыми критиками и верят в меня куда больше, чем я сама.

Утро нового дня не сулило ему ничего нового, кроме напряженного ожидания. Ну да, все равно это должно произойти, так почему бы не сегодня? Остальное не имело смысла. Воистину, что такого он не познал, не принял, не сделал, кроме этого? Оставалось быть готовым.

Он улыбнулся – да, лучше уж сегодня. Я готов. Верно, был готов давным-давно, но понял это отчего-то только сейчас.

Уже очень долгое время он не чувствовал ничего, кроме этого по-настоящему томительного ожидания. Ничто иное его больше не волновало. Не было противной дрожи в руках, не перехватывало дыхание и периодически возникающее желание крушить все подряд кануло в Лету. Впрочем, и от присущего ему когда-то беспечного сарказма не осталось даже намека. Некогда раскрашенные яркими красками и так волновавшие его чужие страдания и собственные поступки представлялись ныне неотличимыми друг от друга серыми болотными пятнами на прозрачной поверхности разлившегося внутри ледяного спокойствия. Добро и Зло, коих его воображение представляло в виде неких бесплотных сущностей, казались близнецами, да и грани правды и лжи давно стерлись.

Делая одному добро, этим ты, скорее всего, причинишь зло другому; причиняя же кому-то зло, вполне возможно кого-то ты этим облагодетельствуешь. «Экая казуистика, – усмехнулся он. – А важна всего лишь мера ответственности. Да, лишь так». Для мира, в котором он жил, разницы давно не существовало.

В тридцать с небольшим ему поставили диагноз – рак в последней стадии, «успокоив» тем, что у него в запасе есть несколько недель. Ему оставалось ждать чуда, но он скептически относился к подобным глупостям и стал ждать Её. Был уверен, что сумеет договориться. Какая ерунда, ему это всегда удавалось и с гораздо более несговорчивыми персонами, почему с Ней должно быть иначе?

Да, он ждал и тщательно готовился к Её приходу. Но пришел я.

И он… Поначалу он даже немного испугался.

– К-кто ты? – заикаясь спросил он, когда скорее по привычке посмотрелся в зеркало и вместо своего отражения увидел меня.

– Не узнаешь? – усмехнулся я, входя из зазеркалья в его мир.

– Но я ждал не тебя! – он уже не заикался.

– Ну, знаешь ли! – я отодвинул его от зеркала и критически осмотрел свое отражение. Вполне: высокий, красивый мужчина, одетый во все темное. Честно говоря, я ведь тоже готовился к этой встрече. – А пришел я. Не рад?

– Неужели… Неужели ты умер?

– Да вроде нет. А ты?

– И я вроде нет, – он не принял игры. – Что ты вообще здесь делаешь?

– Я Её Вестник.

– А почему ты с крыльями?

– Я – Вестник. Раньше говорили – сорока вести на хвосте приносит. Мы одно время тоже носили хвосты, но вы так смеялись, увидев нас… В общем, чтобы не дискредитировать идею и не порочить репутацию организации, от хвостов отказались. А крылья оставили. Да с ними и удобней…

– Слушай, а почему они у тебя черные? – он откровенно развеселился. – Типа траур, все дела?

Его веселье меня порядком разозлило. Но я опять сдержался.

– Именно, – буркнул я. – Типа траур.

– Ладно, – он сел в кресло и закурил. – Раз Вестник, вещай – зачем прилетел.

– Тебе велено передать, что на несколько недель можешь не рассчитывать… – я подошел к нему, взял за руку, посмотрел на его дорогие часы. – Часа через два мы тебя заберем.

– Ясно, – глядя куда-то в сторону, сказал он. – Даже не верится, что так скоро. Все-таки сегодня… Кстати, кто такие «мы»? Я-то считал, что Она сама за всеми приходит.

– А ты ей несимпатичен.

Он сник как-то враз, понимая, что я не шучу. Он ведь знал всегда, что я не шучу. Всегда это знал…

– Она вправе выбирать, знаешь ли. – продолжил я. – А мы – это я и твой Ангел-хранитель. Тот, кстати, с белыми крыльями. Ну, вроде как символ призрачной надежды и все такое…

Я сделал акцент на слове «призрачной». Он разозлился.

– Ты не объяснил почему так рано, – он смотрел прямо на меня. В его глазах не было страха. – Пусть Ей я несимпатичен. Но значит ли это, что я понадобился кому-то другому?