Евгений Азаров - Весенний бег. И другие рассказы

Корректор Ольга Петрова

Дизайнер обложки Вера Филатова

© Евгений Азаров, 2017

© Вера Филатова, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4485-0890-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Радио жужжало, как большой мохнатый шмель.

– Мы поддержим вашу политику, если она будет вестись и э-э-э… Да… Бюджет …анить и найти подход… Будем… Северный …вказ …необходимо найти …ход к этому и э-э-э… принять должные экономические …ствия…

Олег покрутил колесико и настроил волну. По радио шли предвыборные дебаты кандидатов в Думу, громко спорили про распределение бюджета и армию.

В квадратном маленьком зеркале, которое висело напротив стола, мелькало небритое лицо Олега с резкими скулами, придающими лицу немного квадратный вид, как у рабочего с советских плакатов – крепкого, сбитого, сделанного на века.

Он несколько минут послушал, вникая в тему передачи, и пошел к столу заварить себе кофе. Положив две ложки черного гранулированного кофе (он любил пить крепкий, после него хорошо покурить), Олег залил из потертого электрического чайника кипяток в кружку и размешал. «Крайнее дежурство на этой неделе, после него будет два выходных подряд, как раз можно поменять резину. Вот-вот должен выпасть первый снег», – подумал Олег и сделал пару глотков горячего кофе. Почувствовав терпкое послевкусие во рту, он взял из висевшей на настенном крючке куртки пачку сигарет с зажигалкой и вышел на улицу.

Дежурить на стоянке не доставляло ему никакого удовольствия. Олег поначалу воспринимал эту работу как временную, дающую небольшой легкий заработок, плюс неплохо получала жена, работая администратором в ювелирном магазине, – и в целом хватало. За два года желание найти какое-нибудь место получше растворилось в этой рутинной, отупляющей, скучной работе, которая сводилась лишь к ведению журналов и уборке прилегающей территории от листвы или снега. Все остальное время он пил чай или кофе, курил, слушал радио и подолгу беседовал с разговорчивыми водителями.

Вот и сейчас, одетый в потертый вытянувшийся свитер и синие джинсы, он стоял на крыльце и дымил, глядя куда-то в сторону, где шумела дорога.

На улице темнело, кое-где уже включили фонари, и тусклый лимонный свет освещал переулки. Дул неприятный северный ветер, гоняя по асфальту последнюю сухую листву, словно засохшие апельсиновые корки, и собирал ее в небольшие кучки. Олег облокотился на деревянный поручень сторожевой будки и крепко затянулся. Внизу, под лестницей, в проеме между кирпичным фундаментом и деревянным пристроем, лежал Дик – помесь овчарки и лайки, черный, весь в царапинах и ссадинах матерый уличный пес.

– Ну чего, Дик? Морозит? – спросил Олег и посмотрел на собаку.

Дик нехотя поднял голову, несколько секунд посмотрел на Олега и снова опустил морду к себе на лапы, глубоко вздохнув и тихо скульнув.

Стоянка находилась в районе Спартак, рядом с недостроенным футбольным стадионом и подшипниковым заводом. Стадион пустовал. На нем давно уже никто не играл, и его хотели сдать какой-то автомобильной компании, которая захотела сделать из него крытый автомобильный парк, но дело что-то затягивалось. И теперь, когда полностью убрали со стадиона все провода освещения, из-за кирпичной трибуны выглядывали мощные прожектора – тридцатиметровые железные каракатицы.

Раньше, лет семь назад, когда Олег еще работал водителем на автобусной линии, он частенько после работы ходил на матчи (местная команда тогда играла в первой лиге, и на футбол стекался почти весь город, даже многие приезжали из области), любил выпить пива на трибуне, покричать и побыть немного в футбольной эйфории от криков, мата, шума и игры, где футболисты срезают друг друга в подкате так, что из-под бутс летят ошметки земли и клочки зеленой травы.

На заводе закончилась третья смена, и через проходную повалила огромная толпа людей. Большая часть народа пошла в сторону служебных автобусов, припаркованных около обочины, которые развозили людей в отдаленные районы города и в близлежащие поселки, остальная часть разбилась по два-три человека и скрылась во дворах пятиэтажных домов.

Олег докурил сигарету, включил четыре прожектора, которые освещали всю стоянку белым непривычным светом, и, убедившись, что ни один прожектор не перегорел, отправился к себе в будку.

В будке как в полузаброшенном дачном домике: пыльное зеркало, декоративные оленьи рога, на которых висит какая-то старая черная шапка, и диван, обшитый тканью с некрасивым деревенским узором в виде вьющейся розы. Настроение – выдохлось. Как всегда под вечер, закрались усталость и скука от всего, что окружало.

Вдруг вспомнилось, что в следующем году нужно определиться с институтом, в который будет поступать дочка после школы. Дочка хотела поступать на гостиничное дело. Самостоятельно изучала иностранные языки, частенько, за завтраком или вечером, когда все дома смотрят телевизор, она расхваливала специальность, перечисляла плюсы, мол, можно путешествовать по миру, если устроиться в хорошую компанию. В ее словах проскакивало желание уехать из города в какой-нибудь большой мегаполис, где много возможностей, где есть все, что нужно. Олег сдержанно относился ко всему этому, старался не давить на нее, дать выбрать самой что хочется, но внутренне не соглашался и переживал, не мог смириться с мыслью, что дочь переедет в какой-то другой далекий город, где все ей незнакомо, где нет ни одного маломальского дальнего родственника, который хоть как-нибудь мог ее поддержать.

В свое время Олег так и не поступил в институт после армии – не прошел по конкурсу. Потом осенью устроился на работу, и вопросы об учебе как-то пропали и не появлялись. Зато сейчас, когда иногда представит, как бы поменялась его жизнь, если бы поступил и закончил, появляется тупое чувство потери и непоправимой ошибки. «Хотя кто его знает…» – всегда подытоживал он.

Глотнув уже остывший невкусный кофе, Олег принялся раскладывать по полкам графики и журналы, в которые дежурные вносили все машины стоянки.

На улице послышался шум двигателя, и на потолке появилась тусклая полоска света от фар. Олег подошел к маленькому окошечку, через которое принимал деньги за стоянку, и посмотрел, кто приехал.

Около ворот остановилась иномарка среднего класса, которую может себе позволить человек, занимающий среднее звено в какой-нибудь фирме, или сотрудник при погонах, имеющий на плечах две или три звездочки средних размеров клином. Машина была грязная, на порогах висели куски засохшей грязи, лобовое стекло было запачкано и все в брызгах, только на месте водителя был виден чистый просвет.